Начало берлинской операции советских войск. Оборона Берлина: Французы-эсэсовцы и голландские военные

Штурм Берлина стал завершающей частью наступательной операции 1945 года, по завершению которой Красная армия овладела столицей Германии – Берлином, с падением которой закончилась вторая Мировая война. Эта операция началась 25 апреля, а закончилась 2 мая.

Начало штурма Берлина

В 12 часов дня 1945 года вокруг Берлина замкнулось кольцо Красной Армии. Стоит отметить, что главную ударную силу в штурме составляли 1-й Украинский фронт 1-й Белорусский. Нацисты крепко засели в своей столице, под их контролем находилось приблизительно 325 квадратных километров. Вся протяжность фронтовой линии составляла чуть больше 100 км.

Организация обороны столицы Германии

Общая численность союзных соединений составляла 200 тыс. человек, около 3 тыс. орудий и 300 танков. Видимое преимущество союзников не помогло мгновенно взять город, так как его оборона была хорошо подготовлена. Ее построили по принципу сильного огня, узлов сопротивления и опорных пунктов. Общая численность секторов обороны в Берлине составляла 8 по окружности и один центральный, неподалеку от «Волчьего ложа» (в нем находился предводитель нацистов – А. Гитлер).

Кроме продуманной обороны дополнительные трудности при штурме столицы создавали ее каменные постройки с толстыми стенами. Здания не поддавались разрушению от мелкокалиберных пушек. Поэтому снайпера и пехота оказывали ожесточенное сопротивление. Жилые дома превратились в огромные многоэтажные доты с пулеметами, на улицах находилось большое количество баррикад и противотанковых ежей.

Особую роль в обороне города играло метро. Немцы хорошо знали и пользовались преимуществом подземных ходов для незаметного перебрасывания войск. Поэтому часто случалось, что штурмующих атаковали в спины, в результате погибло много союзников.

Также Берлин отлично был защищен и от атак с воздуха. Практически не одна бомбардировка советских летчиков не обходилась без потерь. Зенитные орудия немцев находились в самом центре города, что давало возможность защиты любой крайней точки столицы.

Широкие улицы города превратились в узкие, чтобы не дать противнику воспользоваться своим численным преимуществом. Особенно нацисты постарались в обороне речки Шпрея, которая стала фактически одной крепостью. Советские войска с трудом прорвали этот участок, но дальше продвигаться не могли, потому что основная ударная и штурмовая сила – танки, были беспомощными на узких улицах Берлина. Они стали легкой добычей для нацистов. Советские войска понесли значительные потери техники после прорыва реки Шпрея – около 60 танков, выведенных из строя.

27 апреля советским войскам удалось прорвать первый рубеж обороны города, и они вплотную подошли к центру столицы. Под контролем нацистов была небольшая зона шириной 2-3 километра и длиной в 16 километров. Союзнические войска активно бомбили этот участок, но немцы продолжали ожесточенно сопротивляться: делали безрезультатные вылазки (очевидно от беспомощности о понимания своей участи). Адольф Гитлер приказал вооружать даже мальчиков («гитлер югентов»). Дети храбро боролись, но из-за неопытности и артиллерийского обстрела многие из них погибли.

Стрельба шла днем и ночью. Советские войска уничтожали все на своем пути: постройки, в которых находились немецкие части и технику нацистов в плен не брали.

Союзные войска к вечеру 28 апреля находились в районе рейхстага. Нацисты упорно не хотели отдавать административное здание и ночью сбросили десант из курсантов морского училища. В учебниках истории эта операция, если ее так можно назвать, стала последней операцией Люфтваффе.

С 29 на 30 апреля благодаря отчаянным действиям капитана Неустроева и лейтенанта Самонова советские войска под их командованием захватили мост Мольтке, а на рассвете отчаянным штурмом сумели завладеть министерством внутренних дел. После захвата этих ключевых позиций, открылся путь на рейхстаг.

Первый штурм Красной Армии оказался неудачным (свою роль сыграл десант, благодаря которому, численность защитников увеличилась до 5 тыс. человек) и союзники понесли большие потери. Прорвать оборону танками не получалось, потому что на входе нацисты вырыли ров, заполненный водой, также возле рейхстага на тот момент не находилось крупнокалиберной артиллерии, которая могла бы сделать брешь в стене.

Советские командиры приняли решение собрать всех в один гарнизон и атаковать в лобовую атаку. Вечером 30 апреля сапёрам удалось пробить брешь в стене, и группа советских солдат ворвались в здание. Штурм рейхстага проходил одновременно в двух направлениях: штурмовали парадный вход и брешь в стене. Поздно вечером в 22:00 советским солдатам под командованием генерал майора В. Шатилова удалось полностью завладеть первым этажом здания. Теперь все нацисты были обречены, ведь путей к отступлению уже не было. Все защитники рейхстага разделились на две группы – одни засели в подвале, а другие заняли верхние этажи. Операция по уничтожению оставшихся нацистов закончилась утром 1 мая, когда советские войска подняли над рейхстагом красный флаг.

Переговоры

Инициатором переговоров была немецкая сторона, они поздним вечером 30 апреля попросили прекратить огонь. Представителем от советских солдат был генерал Чуйков, со стороны нацистов прибыл генерал Кребс, который рассказал о подробностях смерти Гитлера. Адольф Гитлер покончил с собой выстрелом в рот из пистолета, его примеру последовала и Ева Браун. Верный до конца жизни Й. Геббельс также застрелился. Кребс на переговорах зачитал завещание предводителя нацистов, в котором рассказывалось о жизнедеятельности вождя арийцев и о причинах начала войны.

Прошение о заключение мира немедленно было доставлено Жукову, а от него оно попало к Сталину, который требовал только безоговорочной капитуляции. Такие требования не устроили нацистов и в 18:00 1 мая советские войска возобновили штурм с удвоенной силой. Кроме чистки со стороны пехоты, по кварталам города велся постоянный огонь артиллерии.

Капитуляция Нацистской Германии

Активные военные действия со стороны советских войск привели к тому, что у немцев под контролем остался только Тиргартен и некоторая часть правительственного квартала. В этом месте находился бункер, в котором укрывался А. Гитлер и ближайшее его окружение.

Удар советских войск произошел в двух направлениях – с севера и юга. Первого мая на другом конце города произошло важное событие – сдались два ключевых узла обороны столицы: цитадель Шпандау и башня Зоопарка, где находилась вся противовоздушная оборона немцев.

Второго мая советские войска сумели затопить Берлинское метро, таким образом, отрезав возможность тайной переброски войск в любую точку города. Правда, не обошлось и без жертв со стороны мирного населения, которые находились в метро на момент его затопления водой. Современные ученые так и не подсчитали количество жертв этой катастрофы.

Одни говорят, что погибло от 50 до 15 тыс. мирных жителей и раненых. Наиболее объективной цифрой можно считать приблизительно 100 человек, потому что в тоннелях в основном находились военные, да и вода по метро распространялась не слишком быстро, поэтому у многих был шанс спастись. Позже в документах засвидетельствовали, что уровень воды не превышал полметра. Поэтому споры о зверствах советских солдат со временем прекратились.

В ночь с первого на второе мая радиостанция 1-го Белорусского фронта получила сообщение на русском языке, где немцы настойчиво просили прекратить огонь и сообщили, что они отправили группу парламентёров к Потсдамскому мосту. В назначенное место пришел немецкий офицер и сообщил от имени генерала Вейдлинга, что немецкая сторона готова прекратить сопротивление. Как доказательство и своих намерениях прекратить войну, генерал Вейдлинг сдался в плен в рано утром 2-го мая. Уже в 7 утра он согласился подписать документ о полной капитуляции. При помощи громкоговорящих установок его начали распространять по всему городу. Как только до немецких солдат доходило известие о капитуляции, они немедленно прекращали сопротивление и сдавались в плен.

Любопытно, но некоторые части продолжали сопротивление и не желали сдаваться в плен. Они решили прорваться в западную часть Берлина, но были почти полностью уничтожены превосходящими силами советских солдат. Путь к прорыву немцы выбрали пригород Пандау, где остались целыми два моста через речку Хафель. На тот момент мосты находились под контролем гитлерюгенда, которые, несмотря на капитуляцию, продолжали удерживать позиции. Стоит отметить, что в прорыве участвовали не только солдаты, среди них находились и мирные жители, которые испугались геббельсовской пропаганды о якобы зверствах советских солдат. Беженцам удалось прорваться до моста Хафель, но их там ожидали советские солдаты, которые начали полномасштабное уничтожение немецких частей.

Завершение штурма Берлина

«В один прекрасный миг стрельба прекратилась, мы не понимали, что происходит и в чем дело. 2 мая в 10 часов мы увидели повсеместно белые простыни, свисающие с окон Рейхстага, со здания Канцелярии. Словно по команде немцы вышли сдаваться. С присущей немцам педантичностью, колонны были распределены на генералов, офицеров и обычных солдат. Наконец-то все кончилось», – воспоминания А. Бессараба, одного из участников штурма Рейхстага.

Последние очаги сопротивления подавлялись включительно до 7 мая. Некоторым немцам все же удалось пробиться и переправиться через Эльбу, но это были единицы. Немцы, спасаясь от «зверств советских солдат» всеми силами пытались попасть в район оккупации американских частей. Они полагали, что сдадутся в плен к людям, которые будут придерживаться законов военной морали.

Результаты взятия Берлина

Результатом взятия Берлина стало дальнейшее продвижение советских войск в сторону Эльбы, где им удалось соединиться с союзниками – американцами и британцами. После падения столицы Германия потеряла жизненно важный очаг сопротивления, и ей оставалось только одно – полная капитуляция. После успешного завершения операции по взятию Берлина, советские войска без проблем разгромила последние группировки противника в Чехословакии и Австрии.

Количество жертв

Точную цифру назвать тяжело, так как большое количество немцем и советских солдат погибли под руинами города, в метро и просто пропали без вести. Некоторые ученые называют число 125 тыс. человек из 2 миллионов берлинцев. Известно, что от оружия советских солдат погибло значительно меньшее количество мирных жителей и солдат. Еще до прихода Красной Армии в Берлине начался голод, вызванный сильной разрухой от бомбардировок, которые проводили американцы. Они продолжали бомбёжку до 20 апреля.

А. Орлов, доктор исторических наук отметил: «история не знает примеров, чтобы за такое короткое время был взят такой превосходно укрепленный город. Берлин взяли за 5 дней! Вы можете себе это представить? Ровно 5 дней понадобилось советским войскам, чтобы сломить последний очаг сопротивления немцев».

Что касается потерь среди советской техники, то она потеряла 46 боевых машин. Это приблизительно 23% от имеющейся на тот момент техники. Среди потерь танков, то здесь потери были незначительные, просто некоторые танки застряли в противотанковых ежах или рвах, но со временем они были возвращены в строй.

Местно население пострадало не меньше города: их принуждали свои же немцы рыть канавы, стариков и подростков записывали в отряды сопротивления. Точных данных о потерях среди мирного населения не сохранилось. Единственное, что известно, на момент начала операции по штурму в столице находилось приблизительно 3 млн. мирных жителей (включая 500 тыс. «остарбайтеров»).

Таким образом, операция по взятию Берлина не знает аналогов в мировой истории. Ведь столица Германии была взята в период с 23 апреля по 2 мая.

Автор
Вадим Нинов

Парадная лестница в Рейхстаг. На стволе разбитой зенитки 15 победных колец. В 1954 повреждённый купол Рейхстага был снесён, поскольку мог самопроизвольно обрушиться. В 1995 начались работы над строительством нового купола. Сегодня, чтобы прогуляться в новом стеклянном куполе туристы выстраиваются в очередь не меньше, той, что когда-то была у мавзолея Ленина.

В феврале 1945 Гитлер объявил Берлин крепостью, а уже в апреле нацистская пропаганда заявила, что Festung Berlin являлся кульминацией боёв на восточном фронте и должна стать могучим бастионом, о который разобьётся яростная волна советских войск. Это утверждение про "Крепость Берлин" так понравилось советской историографии, что она с энтузиазмом подхватила его, приумножила и положила в основу официальной версии штурма столицы Третьего Рейха. Но это пропаганда и пафос, а реальная картина выглядела несколько иначе.

Теоретически штурм Берлина мог происходить с двух противоположных направлений: с Запада - силами Союзников и с востока - Красной Армией. Такой вариант был самым неудобным для немцев, потому, что потребовал бы распылить войска на разные направления. Однако в руках германского руководства имелся совершенно секретный план Союзников - "Eclipse" ("Иклипс" - затмение). Согласно этому плану вся Германия была уже заранее поделена руководством СССР, Англии и США на зоны оккупации. Чёткие границы на карте указывали, что Берлин отходил в советскую зону и что американцы должны были остановиться на Эльбе. Исходя из захваченного плана, немецкое командование могло бы усилить свои позиции на Одере за счёт войск с запада, но это не было сделано в должной мере. Вопреки популярной версии войска 12-й А Венка на самом деле не поворачивались спиной к американцам и не оголяли окончательно свою оборону на западе, вплоть до приказа Фюрера от 22 апреля 1945. Кейтель вспоминал: "Несколько дней подряд Хайнрици настойчиво требовал подчинить ему танковую группу СС Штайнера и в особенности корпус Хольсте для прикрытия южного фланга. Йодль был категорически против, справедливо возражая Хайнрици, что не может обеспечить охранение его флангов за счёт тылового прикрытия армии Венка." Но это частности, а наиболее вопиющим примером тактического безрассудства Гитлера является переброска основной массы войск из Арденн не на Одер, где решалась судьба Берлина и Германии, а на второстепенный участок в Венгрию. Надвигающаяся угроза Берлину просто игнорировалась.

Общая площадь Берлина составляла 88.000 гектаров. Протяжённость с запада на восток - до 45 км, с севера на юг - более 38 км. Застроено было только 15 процентов, остальное пространство занимали парки и сады. Город делился на 20 районов, из которых 14 являлись внешними. Наиболее плотно была застроена внутренняя часть столицы. Районы разделялись между собой большими парками (Тиргартен, Юнгфернхайде, Трептов-парк и другими) общей площадью 131,2 гектара. Через Берлин протекает река Шпрее с юго-востока на северо-запад. Имелось развитая сеть каналов, особенно в северо-западной и южной частях города, часто с каменными берегами.

Общая планировка города отличалась прямыми линиями. Улицы, пересекаясь под прямыми углами, образовывали множество площадей. Средняя ширина улиц 20-30 м. Строения каменные и бетонные, средняя высота 4-5 этажей. К началу штрма значительная чать зданий была разрушена бомбардировками. В городе было до 30 вокзалов и десятки заводов. Наиболее крупные промышленные предприятия находились во внешних районах. В черте города проходила окружная железная дорога.

Протяжённость линий метро - до 80 км. Линии метрополитена залегали неглубоко, часто выходии наружу и шли по эстакадам. В начале войны в Берлине проживало 4,5 миллиона человек, но массированные бомбардировки, проведённые Союзниками в 1943, вынудили провести эвакуацию, сократив население до 2,5 млн. Точное количество гражданского населения в столице к началу городских боёв установить невозможно. Много берлинцев, эвакуированных на восток от города, вернулись домой с приближением советской армии, кроме того в столице находилось много беженцев. Накануне сражения за Берлин власти не призывали местное население эвакуироваться, поскольку страна и так была переполненна миллионами беженцев. Тем не менее все желающие не занятые на производстве или в Фольксштурме могли свободно уъехать. Количество гражданского населения в разных источниках колеблется от 1,2 млн. до 3,5 млн. человек. Вероятно наиболее точной является цифра около 3 млн.

Комендант обороны Берлина генерал-лейтенант Хельмут Рейман (в траншее)

Зимой 1945 задачи штаба обороны Берлина по совместительству выполнял штаб Wehrkeis III - 3-го корпусного округа и только в марте у Берлина, наконец, появился свой штаб обороны. На посту командующего обороной столицы генерала Бруно Риттера фон Хаоншилда заменил генерал-лейтенант Хельмут Рейман, его начальником штаба стал оберст Ханс Рефиор, начальник оперативного отдела - майор Шпротте, начальник снабжения - майор Вайсс, начальник артиллерии - оберстлёйтнанат Плато, начальник связи - оберстлёйтнант Эрике, начальник инженерного обеспечения - оберст Лобек. Министр пропаганды Гёббельс получил должность Имперского Комиссара Обороны Берлина. Между Гёббельсом и Рейманом сразу сложились натянутые отношения, потому, что доктор Йозеф безуспешно попытался подмять под себя военное командование. Генерал Рейман отразил поползновения цивильного министра командовать, но нажил себе влиятельного врага. 9 марта 1945, наконец, появился план обороны Берлина. Автором весьма туманного 35-страничного плана являлся майор Шпротте. Предусматривалось, что город будет поделен на 9 секторов поименованных от "A" до "H" и расходящихся по часовой срелке в стороны от девятого, центрального сектора "Цитадель", где находились правительственные здания. Цитадель должна была прикрываться двумя районами обороны "Ost" - вокруг Александрплатц и "West" - вокруг так называемого Кни (район Эрнст-Ройтер-Платц). На оберста Лобека (Lobeck) возложили непростую задачу проводить инженерные оборонительные работы под руководством Комиссара Обороны Рейха. Быстро сообразив, что одним инженерным батальоном много не построишь, командование провело консультации с Гёббельсом и получило в помощь 2 батальона фольксштурма, специально подготовленных для строительных работ, а главное, рабочих из гражданской строительной организации "Тодт" и Reichsarneitsdienst (Службы Труда). Последние оказались наиболее ценной помощью, потому, что были единственными, кто имел требуемое оборудование. Военные инженеры и инженерные подразделения направлялись командующим секторов для конкретных работ.

Фортификационные работы на Берлинском направлении начались ещё в феврале 1945, когда вырисовывался советский прорыв к столице. Однако вопреки всякой логике фортификационная деятельность была скоро свёрнута! Гитлер решил, что поскольку РККА не решилась идти на слабозащищённую столицу, то советские войска окончательно выдохлись и в ближайшее время не смогут вести масштабных действий. Пока Советы интенсивно наращивали силы для удара, руководство OKW и OKH пребывало в блаженном бездействии выражая солидарность фюреру. Инженерно-оборонительные работы были повторно начаты лишь в самом конце марта, когда основной людской и материальный потенциал был уже задействован в битве на Одере, где окончательно рушился немецкий фронт на востоке.

Для строительства масштабной системы фортификаций вокруг и внутри одного из крупнейших городов Европы требовалась чёткая организация и понимание кто руководит строительством, кто отвечает за планирование и кто строит. В этом вопросе был полный хаос. Формально, за оборону Берлина отвечал Комиссар Обороны Райха и по совместительству Комиссар Обороны Берлина и заодно Министр Информации и Пропаганды - гражданское лицо доктор Гёббельс, а реально оборонять столицу надлежало военным, которых представлял военный комендант Берлина генерал Рейман. Генерал справедливо считал, что поскольку именно он будет руководить обороной, то именно он должен отвечать за строительство укреплений, на которых именно ему завтра придётся воевать. Гёббельс был иного мнения. Тут возник опасный дуализм влияний. Амбициозный Гёббельс слишком рьяно отнёсся к своей должности и чересчур активно пытался подмять под себя армейцев. Армейцы же, видя полную некомпетентность министра пропаганды, старались оградить свою независимость от цивильных посягательств. У них уже был мрачный пример, когда Райхсфюрер СС Гиммлер решил с 24 января 1945 покомандовать группой армий «Висла», и это при том, что Райхсфюрера нельзя назвать цивильным. Когда назрел крах, 20 марта 1945 Гиммлер экстренно передал бразды правления группой армий генерал-полковнику Готтарду Хайнрици и радостно умыл руки. В Берлине ставки были выше. Сложилась парадоксальная ситуация - в 10 километрах от Берлина военные могли строить себе что угодно, но в основном своими силами. А внутри 10-километрвой зоны и в самой столице строительство подчинялось Гёббельсу. Ирония в том, что строить Гёббельс должен был запасные позиции как раз для военных, с которыми он не особенно желал советоваться. В итоге фортификационные сооружения вокруг и в самой столице строились совершенно бездарно, без малейшего понимания тактических требований, а их убогое качество достойно особого упоминания. Причём для бесполезного строительства брались материалы и личный состав строевых частей, однако военные привлекались, как рабочие, а не как главный заказчик. Например, вокруг города было возведено немало противотанковых препятствий, от которых было мало пользы или они вообще мешали передвижению своих же войск, и поэтому требовалось их разрушать.

На оборонительные работы нацисты оптимистично планировали привлечь до 100.000 человек, но реально ежедневное количество едва дотягивало до 30.000 и только один раз достигло 70.000. В Берлине до последнего момента продолжали работать предприятия, где тоже требовались рабочие руки. Кроме того, было необходимо ежедневно обеспечить транспортировку десятков тысяч рабочих, задействованных на строительстве оборонительных обводов. Железная дорога вокруг столицы была перегружена, подвергалась мощным авианалётам и работала с перебоями. Когда место работ находилось вдали от железнодорожных путей, нужно было возить людей автобусами и грузовиками, но на это не было бензина. Чтобы выйти из положения к строительству удалённых рубежей привлекались местные жители близлежащих населённых пунктов, однако они не всегда могли дать требуемое количество рабочих рук, для масштабных работ. В начале на землеройных работах использовались экскаваторы, однако дефицит топлива быстро вынудил отказаться от механизированного труда. Большинство рабочих вообще должны были приходить со своим инструментом. Нехватка шанцевого инструмента заставила власти печатать в газетах отчаянные призывы к населению помочь лопатами и кирками. А население проявляло удивительную привязанность к своим лопатам и отдавать их не желало . Отчаянная спешка и дефицит строительных материалов вскоре застваили отказаться от строительства железобетонных сооружений. Мины и колючая проволока имелись в весьма ограниченном количестве. В любом случае, на масштабные работы уже не оставалось ни сил, ни времени.

С боеприпасами у защитников Берлина тоже не сложилось. К началау городских боёв в Берлине имелось три больших склада с боеприпасами - склад Марта в Народном Парке Хасенхайд (южный секстор Берлина), склад Марс в парке Грюневальд на Тойфелсзее (западный сектор) и склад Моника в Народном Парке Юнгфернхайде (северо-западный сектор). Когда начались бои эти склады были заполнены на 80%. Небольшое количесвто боеприпасов хранилось на складе в районе парка Тиргартен. Когда возникла угроза советского прорыва с севера, две третьих запасов склада Моника были перевезены гужевым транспортом на склад Марс. Однако 25 апреля случилась катастрофа - склады Марта и Марс достались совестким войскам. Со складами у руководства обороной изначально возникла путаница, например начальник артиллерии в штабе Реймана даже не слышал про них. Главная ошибка Реймана заключалась в том, что вместо множества мелких складов в самом городе, организовали три больших склада во внешних секторах, где они быстро достались врагу. Возможно Рейман боялся чтобы начальство у него не отобрало боеприпасы в пользу других войск и поэтому не афишировал этот вопрос даже в своём штабе, предпочитая делать запасы за городом, подальше от начальственных глаз. Рейману было чего опасаться - его и так обделяли войсками и обирали, как липку. Позднее склады вероятно должны были достаться 56-му танковому корпусу, когда он отойдёт в город. 22 апреля 1945 Гитлер снял Реймана с должности командующего Берлинским Оборонительным Районом, что добавило общей путаницы. В итоге, вся оборона Берлина проходила в услових жесточайшей нехватки боеприпасов у его защитников.

Питанием защитники тоже похвастать не могли. В района Берлина находились гражданские продовольственные склады и склады Вермахта. Однако, наладить правильное распределение запасов командование не смогло в сложившихся условиях. Это лишний раз подтверждает очень низкий уровень организации и планирования обороны Берлина. Например, на южном берегу Тельтова Канала находился большой продовольственный слкад возле Кляйн-Махнова, за внешним оборонительным обводом. Когда в район склада прорвался первый советский танк и остановился буквально в нескольких сотнях метров, к охране тут же наведались фолькстурмисты с противоположного северного берега. Даже под носом у противника складская охрана бдительно и бесстрашно отгоняла вечно голодных фольксштурмистов, потому что у них не имелось соответсвующей накладной. Впрочем и врагу не досталось ни крошки - в последний момент склад подожгли.

На гражданских складах был накоплен достаточный запас продовольствия, чтобы население могло автономно питаться несколько месяцев. Однако снабжение населения было быстро нарушено, поскольку большинство продовольственных складов находилось за городом и быстро попало в руки советских войск. Впрочем распределение скудного питания, оставшегося в черте города, шло даже во время городских боёв. Дошло до того, что в последнии дни обороны Берлина защитники голодали.

2 апреля 1945 глава OKH Йодль приказал генералу Максу Пемзелю срочно вылететь в Берлин. Однако из-за плохой погоды он прибыл только 12 апреля и узнал, что оказывается накануне его, хотели назначить командующим обороной Берлина, но он опоздал. А Пемзель был счастлив. В Нормандии он возглавлял штаб 7-й армии и хорошо разбирался в фортификации. Покидая столицу, генерал оценил Берлинские укрепления просто: "крайне бесполезны и смехотворны!" То же самое говорится в донесении генерала Серова от 23 апреля 1945, подготовленном для Сталина. Советские специалисты констатировали, что в радиусе 10-15 км от Берлина не имеется никаких серьезных укреплений, а в целом, они несравнимо слабее тех, которые пришлось преодолевать Красной Армии при штурме других городов. Именно в этих условиях немецкому гарнизону требовалось отразить атаку двух советских фронтов...

Однако, что собой представлял берлинский гарнизон, стоявший на страже столицы Рейха и лично Адольфа Гитлера? А ничего он из себя не представлял. До отхода 56 ТК в Берлин с Зееловских высот, организованной обороны города практически не существовало. Командующий 56-м ТК генерал-лейтенант Хельмут Вейдлинг увидел следующее: "Уже 24 апреля я убедился, что оборонять Берлин невозможно и с военной точки зрения является бессмысленным, так как для этого немецкое командование не располагало достаточными силами, больше того, в распоряжение немецкого командования к 24 апреля в Берлине не было ни одного регулярного соединения, за исключением охранного полка "Гросс Дейчланд" и бригады СС, охранявшей имперскую канцелярию.

Вся оборона была возложена на подразделения фольксштурма, полиции, личного состава пожарной охраны, личного состава различных тыловых подразделений и служебных инстанций".

Более того, оборона была невозможна не только численно, но и организационно: "Для меня было ясно, что нынешняя организация, т. е. разбивка на 9 участков, на длительный промежуток времени непригодна, так как все девять командиров участков (секторов) не располагали даже укомплектованными и сколоченными штабами" (Вейдлинг).

Берлинский фольксштрум учится обращению с фаустпатронами. Далеко не каждый фольксштурмист прошёл подобную подготовку, а как стреляет это оружие большинство увидело лишь в бою с советскими танками.

По сути, вся структура обороны более чем двухмиллионного Берлина держалась на жалких остатках 56-го танкового корпуса. 16 апреля 1945 накануне Берлинской операции весь корпус насчитывал до 50.000 человек вместе с тылами. В результате кровопролитных сражений на загородных оборонительных рубежах корпус понёс огромные потери и отступил в столицу сильно ослабленным.

К началу боёв в самом городе 56-й ТК имел:

18.Panzergrenadier-Division - 4000 человек

"Muncheberg" Panzer Division - до 200 человек, артиллерия и 4 танка

9. Fallschimjager Division - 4000 человек (войдя в Берлин, дивизия насчитывала около 500 человек, и была пополнена до 4000)

20. Panzergrenadier Divizion - 800-1200 человек

11. SS "Nordland" Panzergrenadier Division - 3500-4000 человек

Всего: 13.000 - 15.000 человек.

Бронетранспортёр SdKfz 250/1 командира роты шведских добровольцев дивизии СС Нордланд хауптштурмфюрера Ханса-Гёста Пехрссона (Hauptsturmfuhrer Hans-Gosta Pehrsson). Машина была подбита ночью с 1 на 2 мая 1945, когда участвовала в попытке вырваться из Берлина через Вайдендамерский мост и далее по Фридрихштрассе, на которой и попала в кадр. Справа от машины лежит убитый водитель - унтершарфюрер Рагнар Йоханссон (Ragnar Johansson). Сам хауптштурмфюрер Пехрссон был ранен, но сумел уйти и спрятаться в жилом доме, где провёл в кладовке двое суток. Затем он вышел на улицу и встретил женщину, которая пообещала ему помочь с гражданской одеждой. Однако, вместо помощи, она привела с собой совестких солдат и Пехрссона пленили. К счастью для него, он уже успел сменить свой китель СС на китель Вермахта. Вскоре Пехрсон бежал из советского плена, укрылся в жилом доме и раздобыл гражданскую одежду. Через некоторое время он встретил своего унтершарфюрера Эрика Валлина (SS-Unterscharfuhrer Erik Wallin) и вместе с ним пробрался в британскую оккупационную зону, откуда они добрались домой в Швецию. На родину Хауптштурмфюрер Пехрссон вернулся обладателем Железного Креста 1-го и 2-го класса и 5 ранений.

унтершарфюрер СС Рагнар Йоханссон

Таким образом, на первый взгляд столицу защищало 13.000-15.000 человек регулярных формирований армии. Однако это на бумаге, а в реальности картина была удручающей. Например, 20 Panzergrenadier Divizion уже 24 апреля 1945 состояла из 80% фольксштурмистов и всего 20% военных . Можно ли 800-1200 человек называть дивизией? А если из них 80% это старики и дети, то, какое это регулярное армейское формирование? Но в Берлине такие метаморфозы случались на каждом шагу: формально воюет дивизия, а реально малочисленная группка военных или сборище неподготовленных детей и стариков. 20 Panzergrenadier Divizion по причине своей слабости была направлена в 5-й сектор на позиции вдоль Тельтов-канала встречать 12 А Венка.

В 9. Fallschirmjager Division ситуация была не лучше. Во всём мире воздушно-десантные войска всегда считались элитой. И по документам в Берлине воевала дивизия элитных воздушно-десантных войск. Устрашающая картина. А в действительности 500 измотанных боями парашютистов экстренно разбавили не трудно догадаться кем. Вот такая элита и вот такая дивизия...

Наиболее боеспособным формированием оставалась 11-я добровольческая дивизия "Нордланд". Как ни парадоксально, именно иностранцы сыграли значительную роль в защите Берлина.

В составе 56-го ТК в Берлин отошли так же остатки 408. Volks-Artillerie-Korps (408-й Народный Артиллерийский Корпус), численный состав дошедший до столицы точно не известен, но настолько мал, что Вейдлинг даже не упоминул его среди своих войск. 60% орудий оказавшихся в Берлине почти не имели боеприпасов. Первоначално 408. Volks-Artillerie-Korps состоял из 4-х лёгких артиллерийских батальонв, двух тяжёлых артиллерийских батальонов с трофейными совесткими 152мм орудиями и одним гаубичным батальоном с четырьмя гаубицами.

На переднем плане погибший гауптштурмфюрер СС, рядом с ним десантная винтовка FG-42 Model II и десантная каска. Снимок сделан на перекрёстке Шоссештрассе (впереди) и Ораниегнбургерштрассе (справа), возле станции метро Ораниенбургер-Тор.

С остальными силами в гарнизоне определиться сложнее. На допросе Вейдлинг показал, что когда его корпус вошёл в город: "Вся оборона была возложена на подразделения Фольксштурма, полиции, личного состава пожарной охраны, личного состава различных тыловых подразделений и служебных инстанций" . Точного представления об этих малопригодных к боям силах Вейдлинг не имел: "Я думаю, что части Фольксштурма, полицейские подразделения, подразделения пожарной охраны, зенитные подразделения насчитывали до 90 000 человек, кроме тыловых подразделений обслуживающих их.

Кроме того, были подразделения Фольксштурма второй категории, т.е. такие, которые вливались в ряды обороняющихся уже в ходе боёв и по мере закрытия тех или иных предприятий" .

90.000 детско-престарело-пожарно-тыловых войск не считая своих тылов, выглядят просто гротескно и никак не вяжутся с другими источниками. И это на фоне просто мизерного количества войск 56-го танкового корпуса. Такой подозрительный разнобой с остальными оценками вызывает серьёзные сомнения в достоверности слов Вейдлинга, а точнее тех, кто составлял протокол допроса. А допрос вёл товарищ Трусов, начальник раведотдела штаба 1-го Белорусского фронта. Того самого фронта, который не смог взять Берлин за обещанные 6 дней; систематически срывал сроки наступления; провалил не то что взятие, а даже выход к окраинам Берлина на день рождения Ленина, а ведь 22 апреля уже сутки как над Берлином должен был развиваться красный флаг; не сумел задавить остатки гарнизона к празднику 1-мая. При всём этом среднесуточные потери Красной Армии в Берлинской операции были самыми высокими за всю войну, хотя товарищ Трусов, заявил, что командование фронта заранее имело полное представление о противнике и его силах. 2 мая советские войска, в конце концов, овладели Берлином, но в три раза позже, чем обещали. Чем оправдаться перед Сталиным? Вот поэтому, вероятно, и родилась идея завысить силы противника. Однако за счёт кого? Регулярные формирования легко поддаются учёту и проверке, а вот Фольксштурм оставляет неограниченное поле для манёвра - тут можно и приписать, сколько душе угодно и сказать, что цивильные просто разбежались, не желая испытывать на себе гостеприимство советского плена. Стоит особо отметить, что к тому времени в Красной Армии сложилась практика колоссального завышения немецких потерь, что иногда становилось причиной соответсвующих разбирательств. В конце концов Вейдлинг подписывал протокол допроса не с адвокатом, если он его вообще подписывал. А из советского плена Вейдлинг живым не вышел... Хельмут Вейдлинг умер во втором корпусе Владимирской тюрьмы.

защитники Берлина...

Разберёмся с фольксштурмом подробней. До Вейдлинга обороной Берлина командовал генерал-лейтенант Хельмут Рейман (не считая двух скороспелых генералов ) и при нём проходило комплектование ополченцев. Рейман вполне обоснованно полагал, что, что на оборону столицы ему потребуется 200.000 обученных военных, однако в наличии имелось лишь 60.000 фолькструмистов, из которых сформировали 92 батальона. Немцы шутили, что в Фольксштурм забирали тех, кто уже может ходить и тех, кто ещё может ходить. В этой шутке есть только доля шутки (*указ Гитлера про VS). Боевая ценность этого "воинства" были ниже всякой критики. Как заметил командир пехотной дивизии "Бергевальде" генерал-лейтенант В.Райтель: "Фольксштурм велик по своему замыслу, но военная его значимость весьма незначительна. Тут играют роль возраст людей, плохая их военная обученность и почти полное отсутствие вооружения".

Пропаганда. В коротеньких штанишках против советских танков, а дедушка прикроет, если очки не потеряет.

Формально генерал Рейман имел в своём распоряжении 42 095 винтовок, 773 пистолета-пулемета, 1953 ручных пулемета, 263 тяжёлых пулемета, незначительное количество полевых орудий и миномётов. Однако, использовать этот пёстрый арсенал можно было весьма ограничено. Рейман констатировал вооружённость своего ополчения следующим образом:"Их оружие было произведено во всех странах, с которыми или против которых сражалась Германия: в Италии, России, Франции, Чехословакии, Бельгии, Голландии, Норвегии и Англии. Найти боеприпасы к не менее чем пятнадцати различным типам винтовок и десяти видам пулемётов было практически безнадёжным делом". Те, кто имел итальянские винтовки оказались самыми везучими, потому, что получили до 20 патронов на человека. Нехватка боеприпасов дошла до того, что пришлось подгонять греческие патроны под итальянские винтовки. А идти в бой с нестандартными, подогнанными патронами против регулярной советской армии не лучшая перспектива для необученных стариков и детей. В первый день советского наступления на каждого фольксштурмиста с винтовкой приходилось в среднем по пять патронов . Фаустпатронов хватало, но они не могли компенсировать нехватку остального вооружения и отсутствие военной выучки. Боевая ценность фольксштурма была настолько низкой, что сильно измотанные боями регулярные части, нередко просто брезговали пополняться за счёт ополченцев: "Когда встал вопрос о том, чтобы пополнить мою дивизию за счёт Фольксштурма, я отказался от этого. Фольксштурмисты снизили бы боеспособность моей дивизии и внесли бы ещё больше неприятного разнообразия в её и без того довольно разношерстный состав" (генерал-лейтенант Райтель). Но и это не всё. Вейдлинг показал на допросе, что Фольксштурм должен был пополняться людьми по мере закрытия различных предприятий. По сигналу "Clausewitz Muster" в течении 6 часов можно было призвать ещё 52.841 ополченца. Только вот чем их вооружать и где взять патроны к богатой коллекции иностранных вооружений? В итоге, Фольксштурм делился на две категории: тех, кто имел хоть какое-то оружие - Volkssturm I и тех, кто его не имел вообще - Volkssturm II. Из 60.000 детско-престарелых ополченцев всего одна треть считалась вооружённой - около 20.000 . Остальные 40.000 безоружных ополченцев не могли воевать и всерьез пополнять потери. Если советская армия имела хорошие резервы, а, в крайнем случае, могла кинуть в бой и обозников, то ополченцы себе этого позволить не могли. Они и так шли в бой всего с пятью патронами, имея в могучем резерве 40.000 невооружённых стариков и детей. Честно отстреляв свой скудный "боезапас" фольксштурмист не мог позаимствовать патронов у своего собрата солдата - винтовки у них разные.

Батальоны ополчения формировались не по войсковой схеме, а по партийным округам, поэтому количественный состав разношёрстных батальонов мог сильно отличаться. Батальоны могли делиться на роты. Командирами становились необученные военному делу партийцы или резервисты. Ни один батальон не имел своего штаба. Примечательно, что Фольксштурм даже не стоял на довольствии, не имел полевых кухонь и ему приходилось самостоятельно находить себе пропитание. Даже во время боёв фольксштурмисты питались тем, что им подадут местные жители. Когда бои шли в стороне от места жительства фолькстурмистов, то им приходилось питаться чем Бог пошлёт, то есть впроголодь. Своего транспорта и средств связи они тоже не имели. Ситуация усугублялась ещё тем, что формально всё руководство фольксштуромом находилось в руках партии и только после кодового сигнала "Клаузевитц", означавшего начало штурма города ополченцы должны были перейти в непосредственное подчинение генерала Реймана.

Погибший немецкий солдат на ступенях Райхсканцелярии. Обратите внимание, что на нём нет обуви, а ступни перетянуты жгутом с палкой. На ступенях разбросаны коробки с немецкими наградами. Известно несколько разных советских пропагандистских снимков на этом месте. Не исключено, что погибшего положили туда ради "удачного" кадра. Боёв за саму Райхсканцелярию практически не было. В её подвалах находился госпиталь с приблизительно 500 тяжелораненными солдатами СС, а также бомбоубежище с множестовом гражданских женщин и детей, которые потом подверглись издевательствам красноармейцев. Советская военная окупационная власть вскоре снесла здание Райхсканцелярии, а каменные блоки декоративной обшивки использовала для строительства памятника в Берлине самой себе.

Вся военная подготовка фольксштурмистов заключалась в занятиях по выходным приблизительно с 17.00 до 19.00. На занятиях Фолькстурм знакомился с устройством стрелкового оружия и Панцерфаустов, однако учебные стрельбы случались крайне редко и далеко не у всех. Иногда практиковались трёхдневные курсы в лагерях SA. В целом, подготовка ополчения оставляла желать лучшего.

Изначально предполагалось использовать Фольксштурм в тылу против небольших вражеских прорывов или малочисленного противника, просочившегося сквозь оборону, для локализации парашютистов, для охраны тыловых позиций и защиты укреплённых зданий. На передовой им делать было нечего. Когда бои перенеслись на территорию Райха Фольксштурм вынуждено начали задействовать на передовой сначала, как вспомогательные подразделения, а затем в явно не свойственной для него роли обороны передней линии. В Берлине безоружный Volkssturm II должен был находиться позади передовой линии, занятой плоховооружённым Volkssturm I и ждать пока кого-то убьют, чтобы взять его оружие. Мрачная перспектива для детей и стариков. Тем не менее, в некоторых секторах так и было.

Если среднестатистический ополченец будет стрелять 1 раз в минуту, бой продлится недолго. Нетрудно представить с какой меткостью отстреливали свои патроны необученные дети и старики. При удобной возможности эти "солдаты на 5 минут", просто дезертировали или сдавались без боя.

25 апреля 1945 предоставляя Сталину донесение Серова от 23 апреля 1945, Берия сделал приложение, в котором продемонстрирована боеспособность Фольксштурма. Так, немецкая оборонительная линия в 8км от Берлина удерживалась Фольксштурмом, набранным в феврале 1945 из мужчин от 45 лет и старше. На 2-3 человека без военной подготовки приходилась одна винтовка и 75 патронов. Немцы имели сомнительное удовольствие полтора часа наблюдать, как подразделения 2 гв. ТА готовились к атаке, но ополченцы не сделали ни единого артиллерийского или миномётного выстрела. Всё, что Фольксштурм противопоставил советской танковой армии было несколько одиночных винтовочных выстрелов и коротких очередей из пулемёта.

В советской 5-й ударной армии после боёв оценили своих противников следующим образом: "В г.Берлине у противника не оказалось полевых войск и тем более полноценных кадровых дивизий. Основную массу его войск составляли специальные батальоны, школы, отряды полиции и батальоны фольксштурма. Это отразилось на тактике его действия и значительно ослабило оборону г.Берлина" .

Командующий группой армий "Висла" генералоберст Хайнрици и министр вооружений Шпеер прекрасно понимали весь драматизм и безнадёжность положения. С военной точки зрения обороняться в большом городе с множеством каналов и крепких зданий было бы гораздо легче, чем на загородных рубежах. Однако данная тактика привела бы к огромным бессмысленным страданиям жителей более чем двухмиллионной столицы. Исходя из этого, Хайнрици решил вывести из Берлина на практически неподготовленные позиции как можно больше войск, ещё до начала боёв в городской черте. Это означало, что войсками придётся пожертвовать, но при одинаковом исходе битвы можно было бы избежать страданий миллионов горожан и свести к минимум разрушения. Руководство группы армий Висла считало, что с такой игрой в поддавки первые советские танки достгинут Райхсканцелярии к 22 апреля. Хайнрици даже пытался предотвратить отход сил 9-ой Армии Теодора Буссе в столицу, и якобы чтобы спасти LVI Panzer Corps прелагал направить его на юг. 22 апреля 1945 56-й ТК получил приказ из 9-й армии сединится с ней южнее столицы. Немецкие генералы явно уводили свои войска от Берлина. Гитлер приказал Вейдлингу вести корпус в Берлин, тем не менее Вейдлинг хотел идти на юг. Только после того, как приказ Фюрера был продублирован 23 апреля 56-й ТК начал отход в столицу. Вскоре фельдмаршал Кейтель разжаловал Ханрици за саботаж и предложил ему как честному генералу застрелиться, однако предатель Хайнрици благополучно встретил старость, а Кейтеля повесили победители.

Радар Фрея в Тиргартене. На заднем плане видна колонна Победы вчесть победы во франко-прусской войне 1871. Между этой колонной и Бранденбургскими воротами на шоссе Восток-Запад находилась импровизированная взлётно-посадочная полоса, строительству которой мешал Шпеер.

Днём, 18 апреля генерал Рейман был шокирован приказом из Райхсканцелярии передать 9-й армии Буссе все имеющиеся войска для усиления второй линии обороны Берлина. Приказ был продублирован телефонным звонком Гёббельса. В итоге из города ушло 30 батальонов ополченцев и подразделение ПВО. Позднее эти формирования практически уже не отшли в Берлин. Это был настолько серьёзный удар по тому фольксштурму, который мог хоть как-то защищать столицу, что генерал-лейтенант Рейман заявил: "Передайте Гёббельсу, что все возможности защиты столицы рейха исчерпаны. Берлинцы беззащитны" . 19 апреля в Берлине оставалось 24.000 Фольскштурма с огромной нехваткой оружия. Хотя к началу городских боёв Фольксштурм мог численно пополниться, количество вооружённых солдат оставалось неизменным.

Учитывая острую нехватку вооружений и боеприпасов в столице, министр вооружений и боеприпасов Шпеер постарался внести свой посильный вклад в оборону "Крепости Берлин". Когда Рейман попытался оборудовать взлётно-посадочную полосу в центре города, между Бранденбургскими воротами и колонной Победы Шпеер начал оказывать ему всяческое противодействие. Примечательно, что Министерство вооружений и боеприпасов, а также берлинская квартира Шпеера находились на Паризерплатц сразу за Бранденбургскими воротами. Министр вооружений вызвал к себе генерала Реймана и отругал его под смехотворным предлогом, что при строительстве ВПП на расстоянии 30 метров с каждой стороны проезжей части сносят бронзовые уличные столбы и пилят деревья. Обескураженный генерал попытался объяснить, что это необходимо для посадки транспортных самолётов. Тем не менее, Шпеер заявил, что у Рейман нет права трогать столбы. Выяснение отношений дошло до Гитлера. Фюрер разрешил снести столбы, но запретил резать деревья, чтобы не пострадал внешний вид центра столицы. Но Шпеер не унимался и его усилиями столбы оставались незыблемо стоять на месте. С началом городских боёв министра вооружений в столице уже не было (как и оружия у большинства ополченцев) и столбы, наконец, убрали. Именно на эту полосу уже в разгар уличных боёв, вечером 27 апреля приземлился самолёт "Fi-156" Ханы Райч, доставивший генерала Риттера фон Грайма. Фюрер вызвал фон Грайма, чтобы назначить на должность командующего люфтваффе вместо Геринга. При этом Грайм был ранен в ногу, а самолёт сильно повреждён. Вскоре, на специально прибывшем учебном самолёте "Арадо-96" Райч и фон Грайм улетели из Берлина прямо на глазах у красноармейцев. На эту же взлётно-посадочную полосу в осаждённый Берлин приходило скудное снабжение по воздуху. Кроме эпопеи с взлётной полосой, архитектор Шпеер ещё и мосты мешал взрывать. Из 248 мостов в Берлине взорвали только 120 и 9 было повреждено.

Одна из последних фотографий Гитлера. Слева от фюрера стоит глава Гитлерюгенда Райхсюгендфюрер Артур Аксманн, который издал приказ использовать детей в боях за Берлин.

После Фольксштурма второй по численности категорией являлись пожарники, обозники и всевозможные служебные инстанции и учреждения. На их долю приходится около 18.000 человек. 19 апреля эта категория насчитывала 1713 полицейских, 1215 членов Гитлерюгенда и рабочих RAD и Todt, около 15.000 человек военных тыловых инстанций . При этом, с Гитлерюгендом была отдельная история. 22 апреля 1945 Гёббельс заявил в своём последнем напечатанном обращении к народу: "Четырнадцатилетний парнишка, ползущий со своим гранатомётом за разрушенной стеной на выжженной улице означает для нации больше, чем десять интеллектуалов пытающихся доказать, что наши шансы равны нулю". Данная фраза не осталась незамеченной руководителем Гитлерюгенда Артуром Аксманном. Под его чутким руководством эта национал-социалистическая подростковая организация тоже готовилась пройти сквозь горнила баталий. Когда Аксманн поведал Вейдлингу, что отдал распоряжение использовать детей в боях, то вместо благодарности нарвался на нецензурные выражения, содержавшие смысловой посыл отпустить детей домой. Пристыженный Аксманн пообещал отозвать приказ, но его получили не все дети уже ушедшие на позиции. Возле моста в Пихельсдорфе Гитлерюгенд испытал на себе всю мощь советской армии.

Одним из таких детей-фольксштурмистов в Берлине был 15-лентний Адольф Мартин Борманн - сын Мартина Борманна, заместителя Гитлера по партии и личного секретаря. Первое имя мальчик получил в честь своего крёстного - Адольфа Гитлера. Примечательно, что своё пятнадцатилетие Мартин-Адольф отпраздновал всего за два дня до начала битвы за Берлин. Когда сражение за город подходило к трагическому концу Борман старший приказал адьютанту убить его сына, чтобы тот не попал в плен и не стал объектом оскрблений и издевательств. Адьютант ослушался своего начальника и после войны, Мартин Адольф стал католическим священником, а затем учителем теологии.

В гарнизон Берлина входил, так же, охранный полк СС "Гросс Дойчланд" (9 рот). Однако после боёв возле Блумберга, в районе шоссе к северо-востоку от столицы, в город вернулось лишь 40 уцелевших из всего полка, то есть из около 1000 человек.

Бригадефюрер Вильгелм Монке, комендант Цитадели. 6 апреля 1941 в первый день Югославской капании был ранен при авианалёте и потерял ступню, но остался на службе. Спасаясь от сильныйх болей в ноге пристрастился к морфию. Частая боль и морфинизм сказались на характере. После одного горячего разговора с начальником офицерского отдела службы личного состава СС он потерял свою должность и был отправлен в психиатричское отделение военного госпиталя в Вюрцбурге. Вскоре Монке вернулся на службу и сделал карьеру, получив 6 весьма почётных наград и став 30 января 1945 Бригадефюрером. В советском плену провёл 10 лет, до 1949 находился в одиночной камере. Освободился 10 октября 1955. Умер в возрасте 90 лет 6 августа 2001 в городке Дамп, недалеко от Экенфёрде, Шлезвиг-Гольштейн.

И, наконец, центральный 9-й сектор "Цитадель", защищала SS Kampfgruppe Mohnke численностью около 2000 человек. Оборону Цитадели возглавлял полковник Зайферт, но правительственный район внутри Цитадели находился в ведении бригадефюрера СС Вильгельма Монке, которого Гитлер лично назначил на эту должность. В правительственный район входила Рейхсканцелярия, бункер фюрера, Рейхстаг и прилегающие здания. Монке подчинялся напрямую Гитлеру и Вейдлинг не мог ему приказывать. Кампфгруппа Монке была экстренно создана 26.04.1945 из разрозненных подразделений и тыловых инстанций СС:

остатки охранного полка двухбатальонного состава дивизии Ляйбштандарте Адольф Гитлер (LSSAH Wach Regiment), командир штурмбанфюрер Кашула (Sturmbannfuhrer Kaschula)

учебный батальон из той же дивизии (Panzer-Grenadier-Ersatz- & Ausbildungs-Bataillon 1 "LSSAH" из Шпреенхагенна в 25 км юго-восточнее Берлина), командир оберштурмбанфюрер Клингемаер (Obersturmbannfuhrer Klingemeier). Накануне часть из 12 рот учебной базы в Шпреенхагене ушли в составе полка "Falke" в 9-ю армию Буссе. Остатки личного состава направили в Берлин и включили в полк "Анхальт".

рота охраны Гитлера (Fuhrer-Begleit-Kompanie), командир адъютант Гитлера штурмбанфюрере Отто Гюнше (Sturmbannfuhrer Otto Gunsche)

батальон охраны Гиммлера (Reichsfuhrer SS Begleit Battalion), командир Штурмбанфюрер Франц Шэдле (Sturmbannfuhrer Franz Schadle)

Разрозненные и малочисленные силы СС бригадефюрер Монке свёл в два полка.

1-й полк "Анхальт" кампфгруппы "Монке", названный по имени командира штандартенфюрера Гюнтера Анхальта (SS-Standartenfuhrer Gunther Anhalt). Когда Анхальт погиб, 30.04.45 полк переименовали по фамилии нового командира - "Валь" (SS-Sturmbannfuhrer Kurt Wahl). Полк состоял из двух батальонов, укомплектованных личным составом из Wachbataillon Reichskanzlei, Ersatz- und Ausbildungsbataillon "LSSAH", Fuhrerbegleit-Kompanie, Begleit-Kompanie "RFSS".

Полк воевал на позициях:
1-й батальон - ж.д. вокзал на Фридрихсштрассе, по линии Шпрее, Рейхстаг, Зигесаллее
2-й батальон - Мольткештрассе, Тиргартен, Потсдамер Плтац.

2-й полк "Falke" кампфгруппы "Монке". Сформирован из разрозненных тыловых инстанций.
Воевал на позициях: Потсдамер Платц, Ляйпцигштрассе, Министерство ВВС, Железнодорожный вокзал на Фридрихсштрассе.

Иногда в советских и западных источниках среди защитников Берлина упоминается дивизия Шарлемань. Слово "дивизия" звучит гордо и подразумевает достаточно много солдат. С этим надо разобраться. После кровопролитных боёв в Померании из около 7500 человек 33-й гренадёрской дивизии французских добровольцев "Шарлемань" (33. Waffen-Grenadier-Division der SS Charlemagne (franzosische Nr. 1) уцелело приблизительно 1100. Их собрали в Макленбурге для пополнения и переформирования, но после жестоких неудачных боёв у многих воля к борьбе была столь низкой, что добровольцев освободили от их клятвы. Тем не менее, около 700 человек решили сражаться до конца. После переформирования остался один полк двухбатальонного состава - Waffen-Grenadier-Rgt. der SS "Charlemagne". 400 человек, не желавших более воевать свели в Baubataillon (стройбат) и использовали на земляных работах. В ночь с 23 на 24 апреля 1945 из Рейхсканцелярии поступил приказ Гитлера задействовать весь имеющийся транспорт и немедленно явиться в Берлин. Личный приказ Фюрера, адресованный такому небольшому ослабленному подразделению, уже сам по себе был делом крайне необычным. Командир дивизии бригадефюрер СС Крукенберг срочно сформировал штурмбатальон (Franzosisches freiwilligen-sturmbataillon der SS "Charlemagne") из боеспособных подразделений 57-го гренадёрского батальона и 6-й роты 68-го гренадёрского батальона, к ним добавили подразделения учебной школы дивизии (Kampfschule). Командиром батальона стал Анри Фене. Штурмбатальон отбыл на 9 грузовиках и двух лёгких автомобилях. Впрочем, два грузовика так и не смогли добраться до места назначения, поэтому в Берлин прибыло всего лишь 300-330 человек. Это было последнее пополнение, попавшее в столицу наземным способом до того, как город окружили советские войска. На Олимпийском стадионе штурмбатальон сразу реорганизовали в 4 стрелковые роты по 60-70 человек в каждой и подчинили панцер-гренадёрской дивизии "Нордланд" (11. SS-Frw.Panzer-Gren.Division "Nordland"). Вейдлинг тут же сместил командира этой дивизии бригадефюрера СС Циглера, который не торопился со своим прибытием в распоряжение Вейдлинга и заменил его решительным Крукенбергом. Высоко мотивированные французские добровольцы внесли неоценимый вклад в оборону города - на их счету было около 92 подбитых советских танков из 108 уничтоженных на участке дивизии "Нордланд". Можно сказать, что эти солдаты оказались в нужное время в нужном месте, несмотря на то, что они понесли огромные потери в безнадёжной битве. 2 мая 1945 возле Потсдамского вокзала в советский плен попало около 30 выживших человек из "Шарлемани".

После "Шарлемани" последнее скудное пополнение прибыло ночью 26 апреля. Транспортными самолётами в Берлин были переброшены курсанты морской школы из Ростока, в количестве одного батальона трёхротного состава. Батальон "Grossadmiral Donitz" командора Кулманна поступил в распоряжение бригадефюрера Монке. Моряки заняли оборону в парке возле здания МИДа на Вильгельмштрассе.

22 февраля 1945 началось формирование Panzer-Kompanie (bodenstandig) "Berlin" (специальной танковой роты "Берлин"). Рота состояла из повреждённых танков, у которых двигатель или ходовая часть не подлежали ремонту, но пригодных к использованию в качестве ДОТов. За два дня, к 24 февраля 1945 рота получила 10 Pz V и 12 Pz IV. Экипаж в неподвижных огневых точка был сокращён на два человека, до командира, наводчика и заряжающего. Вскоре роту усилили несколькими дотами с башнями от танков Пантера. Это был так называемый Panther Turm, который уже стоял на вооружении и применлся на Западе, в частности на Готической Линии. ДОТ состоял из башни от Пантеры (иногда специально изготовленной для такого ДОТа, и подбашенной бетонной или металлической секции, вкопанной в землю. ДОТ устанавливался обычно у крупных перекрёстков и мог соединяться подземным ходом с подвалом соседнего здания.

Flakturm. Перед башней удивительно симметрично застыли два развороченных ИСа. Три зенитных башни Берлина являлись мощными очагами обороны.

В Берлине находилась 1-я дивизия ПВО "Берлин" (1."Berlin" Flak Division), а также подразделения 17-й и 23-й дивизий ПВО. В апреле 1945 зенитные части насчитывали 24 орудия калибром 12,8-см, 48 10,5-см орудий, 270 8,8-мм орудий, 249 2-см и 3,7-см орудий. С ноября 1944 в прожекторных частях всех мужчин рядового состава заменили женщинами, а на вспомогательных ролях, в качестве подносчиков боеприпасов и заряжающих использовались военнопленные, в основном советские. В начале апреля 1945 почти вся зенитная артиллерия была сведена в зенитные ударные группы и выведена из города на внешний оборонительный обвод, где прменяоась главным образом для борьбы с наземными целями. В городе осталось три зенитных башни - в Зоосаде, Гумбольдхайне, Фридрихсхайне и две тяжёлые зенитные батареи в Темельхофе и на Эберсвальдштрассе. К концу 25 апреля у немцев оставалось 17 частично боеспособных батарей вместе с башенными. К исходу 28 апреля уцелело 6 зенитных батарей, начитывавших 18 орудий и ещё 3 отдельных орудия. К концу 30 апреля в Берлине было 3 боеспособных тяжёлых батареи (13 орудий).

Одновременно зенитные башни являлись бомбоубежмщами для тысяч мирных граждан. Там же находились художественные ценности, в частности золото Шлимана из Трои и известная статуэтка Нефертити.

Неожиданную помощь защитники Берлина получили уже во время штурма города. 24-25 апреля 1945 Heeres-Sturmartillerie-Brigade 249 под командованием хауптманна Херберта Яшке (Herbert Jaschke), получила в Шпандау 31 новую САУ с берлинского завода Alkett. В тот же день бригаде приказали двигаться на запад, в район Крампнитца для участия в атаке против американцев на Эльбе. Однако, контрудар по Союзникам произошёл до прибытия Heeres-Sturmartillerie-Brigade 249, поэтому бригада осталась в Берлине, в районе Бранденбургских ворот. В столице бригада воевала в районе Франкфуртераллее, Ландсбергштрассе, Александрплтатц. 29 апреля 1945 бои переместились в район Высшей Технической Школы, где находился командный пункт бригады. 30 апреля в бригаде оставалось всего 9 StuG, которые с боями отошли на Берлинерштрассе. После падения Берлина 3 уцелевшие самоходки и несколько грузовиков сумели вырваться из города и дойти до Шпандау, где были подбиты последние САУ. Остатки бригады разделились на две группы. Группа во главе с командиром хауптманном Яшке вышла к американцам и сдалась, а вторая группа была уничтожена советскими войсками.

Оборону города усиливали 6 противотанковых и 15 артиллерийских дивизионов.

В вопросе количества берлинского гарнизона огромную роль играет свидетельство начальника оперативного отдела штаба 56-го танкового корпуса - Зигфрида Кнаппе: "В донесении [...] говорится, что другие подразделения в Берлине были эквивалентны двум-трём дивизиям и что Waffen SS были эквивалентны половине дивизии. Все вместе, согласно донесению, около четырёх-пяти дивизий состоявших из 60,000 человек с 50-60 танками".

В начале 50-х годов Американское Командование в Европе попросило бывших немецких военных составить анализ обороны Берлина. Этот документ приходит к тем же самым цифрам - 60.000 человек и 50-60 танков .

В общем, при всех различиях цифры из большинства независимых источников сходятся к общему показателю. В Берлине однозначно не было 200.000 защитников и тем более 300.000.

Командующий 3-й гвардейской танковой армией маршал бронетанковых войск П.Рыбалко заявил прямо: "Если бы коттбусская группировка [противника] соединилась с берлинской, это был бы второй Будапешт. Если в Берлине мы имели 80тыс. человек [противника], то это количество тогда бы пополнилось до 200 000 и мы бы не 10 суток решали задачу овладения Берлином" .

Для сравнения, советская армия задействовала в штурме непосредственно города 464.000 человек и 1500 танков и САУ .

сноски и коментарии

1 Корнелиус Райан -- Последняя битва -- М., Центрполиграф, 2003

3 22 апреля 1945 Гитлер снял генерал-лейтенанта Реймана с должности командующего обороной Берлина за пораженческие настроения. Поговаривали, что к этому приложил руку Гёббельс, который, стремясь расширить своё влияние, предложил Рейману перебраться к нему на КП. Рейман отклонил предложение рейхсминистра под явно надуманным предлогом, что если два руководителя обороной столицы находятся на одном КП, то есть опасность, что случайным взрывом может быть обезглавлена вся оборона. Как позднее отметил Рейман Зенитная башня в Зоосаде на самом деле могла выдержать прямое попадание практически любой бомбы. Вместо Реймана Гитлер назначил полковника Китера (Ernst Kaeter), которого тут же произвёл в генерал-майоры. До этого Китер являлся начальником штаба политотдела армии и этим вызывал доверие вождя. Однако уже вечером фюрер взял командование обороной Берлина на себя, в чём ему должен был помогать его адъютант Эрих Беренфангер (Erich Barenfanger), срочно повышенный до звания генерал-майора. И наконец 23 апреля, Гитлер доверил оборону столицы и практически свою жизнь командующему 56-м ТК генерал-лейтенанту Хельмуту Вейдлингу.

4 Fisher D., Read A. -- The Fall of Berlin. London -- Hutchinson, 1992, p. 336

5 http://www.antonybeevor.com/Berlin/berlin-authorcuts.htm (ГАРФ 9401/2/95 стр.304-310)

6 Бивор Э. -- Падение Берлина. 1945

7 Илья Мощанский. Танкомастер, № 5/2000

источники

В. Кейтель -- 12 ступенек на эшафот… -- «Феникс», 2000

Antonio J Munoz -- Forgotten Legions: Obscure Combat Formations of the Waffen-SS -- Paladin Press, November 1991

Gottfried Tornau, Franz Kurowski -- Sturmartillerie (Gebundene Ausgabe) -- Maximilian-Verl., 1965

История второй мировой войны 1939—1945 -- М., Воениздат 1975

Сайт Энтони Бивора (http://www.antonybeevor.com/Berlin/berlin-authorcuts.htm)

Dr. S. Hart & Dr. R. Hart -- German Tanks of World War II -- ,1998

Fisher D., Read A. -- The Fall of Berlin. London -- Hutchinson, 1992, p. 336

de La Maziere, Christian -- The Captive Dreamer

Littlejohn, David -- Foreign Legions of the Third Reich

Tony le Tissier -- With Our Backs to Berlin -- Sutton Publishing, May 1, 2001

Robert Michulec -- Armor Bettles on the Eastern Front - Concord, 1999

The German Defense of Berlin -- U.S. Army European Command. Historical Division, 1953

Antonio J Munoz -- Forgotten Legions: Obscure Combat Formations of the Waffen-SS; Kurowski, Franz and Tornau, Gottfried -- Sturmartillerie

Peter Antill - Berlin 1945 - Osprey, 2005

Helmut Altner -- Berlin Dance of Death -- Casemate, April 1, 2002

Tony Le Tissier -- With Our Backs to Berlin -- Sutton Publishing; New edition, July 16, 2005

Thorolf Hillblad, Erik Wallin -- Twilight of the Gods: A Swedish Waffen-SS Volunteer"s Experiences with the 11th SS-Panzergrenadier Division Nordland, Eastern Front 1944-45 -- Helion and Company Ltd., May 2004

Wilhelm Willemar, Oberst a.D. -- THE GERMAN DEFENSE OF BERLIN -- Historical Division, HEADQUARTERS, UNITED STATES ARMY, EUROPE, 1953

Reichsgesetztblatt 1944, I / Hans-Adolf Jacobsen. 1939-1945. Der Zweite Weltkrieg in Chronik und Documenten. 3.durchgesehene und erganzte Auflage. Wehr-und-Wissen Verlagsgesselschaft. Darmstadt, 1959 / Вторая мировая война: Два взгляда. — М.: Мысль, 1995
(http://militera.lib.ru/)

Планируя Берлинскую наступательную операцию, советское командование понимало, что предстоят тяжелые, упорные бои. Ее подлинными героями стали свыше двух миллионов солдат и офицеров Красной армии

Чья армия первой подойдет к столице Германии – уже в начале 1945 года этот вопрос оказался ключевым для союзников. Каждая из стран антигитлеровской коалиции стремилась раньше других покорить Берлин. Овладеть главным логовом врага было не просто престижно: это открывало широкие геополитические перспективы. Желая опередить Красную армию, в гонку за взятие германской столицы включились англичане и американцы.

Гонка за Берлин

Еще в конце ноября 1943 года Франклин Рузвельт провел англо-американо-китайскую встречу на борту линкора «Айова». В ходе встречи президент США отметил, что открытие второго фронта должно состояться в первую очередь по той причине, что войска Красной армии находятся всего в 60 милях от границы с Польшей и в 40 милях от Бессарабии. Уже тогда, на борту «Айовы», Рузвельт указывал на необходимость оккупации Штатами и Великобританией большей части Европы, заявляя при этом, что «Берлин должны взять Соединенные Штаты».

«Берлинский вопрос» обсуждался и в Москве. Когда 1 апреля 1945 года в Ставку Верховного Главнокомандования были вызваны командующий 1-м Белорусским фронтом маршал Георгий Жуков и командующий 1-м Украинским фронтом маршал Иван Конев , на повестке дня стоял один-единственный вопрос: кто будет брать Берлин?

Дорога на Берлин

К тому времени Сталин уже получил сведения о том, что союзники готовят для взятия столицы Германии группировку войск под командованием фельдмаршала Бернарда Монтгомери . Маршал Конев заверил Верховного главнокомандующего, что Берлин возьмет Красная армия. Жуков объявил о готовности 1-го Белорусского фронта выполнить эту задачу, так как тот имел достаточно сил и был нацелен на главный город Третьего рейха с кратчайшего расстояния.

В тот же день премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль направил американскому президенту Франклину Рузвельту телеграмму следующего содержания:

«Ничто не окажет такого психологического воздействия и не вызовет такого отчаяния среди всех германских сил сопротивления, как нападение на Берлин. Для германского народа это будет самым убедительным признаком поражения. С другой стороны, если предоставить лежащему в руинах Берлину выдержать осаду русских, то следует учесть, что до тех пор, пока там будет развеваться германский флаг, Берлин будет вдохновлять сопротивление всех находящихся под ружьем немцев.

Бой на улицах Берлина.
Фото Владимира Гребнева/РИА Новости

Кроме того, существует еще одна сторона дела, которую вам и мне следовало бы рассмотреть. Русские армии, несомненно, захватят всю Австрию и войдут в Вену. Если они захватят Берлин, то не создастся ли у них слишком преувеличенное представление о том, будто они внесли подавляющий вклад в нашу общую победу, и не может ли это привести их к такому умонастроению, которое вызовет серьезные и весьма значительные трудности в будущем? Поэтому я считаю, что с политической точки зрения нам следует продвигаться в Германии как можно дальше на восток и что в том случае, если Берлин окажется в пределах нашей досягаемости, мы, несомненно, должны его взять. Это кажется разумным и с военной точки зрения».

«Это слишком большая цена»

Однако вскоре союзники отказались от идеи штурмовать столицу Германии. Немалую роль в этом сыграл Верховный главнокомандующий союзными силами в Европе генерал Дуайт Эйзенхауэр . Еще 27 марта 1945 года в ходе пресс-конференции он дал понять: подчиненные ему войска не будут форсировать наступление на Берлин. На вопрос американского корреспондента: «Кто первый войдет в Берлин, русские или мы?» – генерал ответил: «Уже одно только расстояние говорит о том, что они сделают это. Они в тридцати пяти милях от Берлина, мы в двухстах пятидесяти. Я не хочу ничего предсказывать. У них более короткая дистанция, но перед ними основные силы немцев».

28 марта 1945 года Эйзенхауэр в личном послании Сталину сообщил о том, что он планирует окружить и разбить войска противника в районе Рура, чтобы изолировать данный район от остальной Германии и таким образом ускорить общий разгром врага. Очевидно, что решение Верховного главнокомандующего союзными силами в Европе отказаться от наступления на Берлин было вызвано в том числе и пониманием, какую высокую цену придется за это заплатить. Так, командующий 12-й группой американских армий генерал Омар Брэдли (именно его войска действовали на центральном участке фронта) считал, что взятие столицы Германии будет стоить около 100 тыс. солдатских жизней. «Это слишком большая цена престижного объекта, особенно учитывая, что мы его должны будем передать другим», – заявил Брэдли. (Берлин входил в зону оккупации Красной армии, поэтому, даже если бы союзники взяли его первыми, они все равно вынуждены были бы оставить город.) В итоге Комитет начальников штабов, а затем и президент Рузвельт поддержали решение Эйзенхауэра. Штурмовать Берлин предстояло Красной армии.

Командующий обороной и комендант Берлина генерал Гельмут Вейдлинг покидает командный бункер и сдается в плен. Май 1945 года / Фотохроника ТАСС

Планируя Берлинскую наступательную операцию, советское командование понимало, что не избежать тяжелых, упорных боев. Враг был по-прежнему силен и не собирался сдаваться.

Основу обороны города составляли Одерско-Нейсенский рубеж и Берлинский оборонительный район. Рубеж, глубина которого на отдельных участках достигала 40 км, включал в себя три оборонительные полосы. Главная имела до пяти сплошных линий траншей, и ее передний край проходил по левому берегу Одера и Нейсе. В 10–20 км от него располагалась вторая полоса обороны с наиболее оборудованными в инженерном отношении Зееловскими высотами. Третья была создана на удалении в 20–40 км от переднего края. Немецкое командование умело использовало для организации обороны естественные препятствия: озера, реки, каналы и овраги.

Эту отлично укрепленную и почти неприступную крепость и предстояло взять штурмом советским войскам.

Под светом прожекторов

16 апреля 1945 года за два часа до рассвета грохот более чем 40 тыс. орудий и минометов оповестил о начале завершающей операции по разгрому нацистской Германии. А незадолго до артиллерийской подготовки массированный удар по обороне противника нанесли 743 дальних бомбардировщика. В течение 42 минут на головы фашистов сыпались бомбы. Сила огня была огромной. Только за первый день операции артиллерия фронта израсходовала 1 млн 236 тыс. снарядов (это почти 2,5 тыс. железнодорожных вагонов).

Сразу за артподготовкой вперед устремились советские войска и 1-я армия Войска польского. За спинами наступающих бойцов светили мощные прожектора, ослеплявшие противника. В воздухе висели советские самолеты. Тогда лишь за первые сутки наши летчики сбросили на врага свыше 1,5 тыс. тонн бомб. И в первые часы наступление 1-го Белорусского фронта развивалось успешно: пехота и танки продвинулись на 1,5–2 км.

В Берлинской операции участвовало 2,5 млн советских солдат и офицеров. На вооружении у наших войск было 6,25 тыс. танков и самоходных установок, 41,6 тыс. орудий и минометов, а также 7,5 тыс. боевых самолетов. Немецкая группировка достигала 1 млн человек, располагала 1,5 тыс. танков и штурмовых орудий, 10,4 тыс. орудий и минометов, 3,3 тыс. самолетов

Но дальше начались серьезные трудности. Особенно тяжелыми выдались бои на Зееловских высотах, господствовавших над окружающей местностью. Высоты штурмовала 8-я гвардейская армия генерала Василия Чуйкова , соединения которой продвигались крайне медленно. «К 13 часам, – вспоминал маршал Георгий Жуков , – я отчетливо понял, что огневая система обороны противника здесь в основном уцелела и в том боевом построении, в котором мы начали атаку и ведем наступление, нам Зееловских высот не взять».

Крутые скаты Зееловских высот были изрыты окопами и траншеями. Все подступы к ним простреливались перекрестным артиллерийским и ружейно-пулеметным огнем. Отдельные строения были превращены в опорные пункты, на дорогах устроены заграждения из бревен и металлических балок, а подходы к ним заминированы. По обеим сторонам шоссе, идущего от города Зеелова на запад, располагалась зенитная артиллерия, которая использовалась для противотанковой обороны.

В первый день покорить Зееловские высоты не удалось. На следующий день попытки повторились. Однако войскам было дано указание: не ввязываясь в затяжные бои, обходить сильные опорные пункты противника. Задача по их уничтожению возлагалась на вторые эшелоны армий.

Успешнее наступал 1-й Украинский фронт маршала Конева. Уже 16 апреля передовые батальоны дивизий обеспечили условия для наведения мостов через реку Нейсе, всего за час на левый берег переправился первый эшелон. Однако и здесь наши войска столкнулись с ожесточенным сопротивлением. Враг многократно контратаковал. Лишь когда в бой были введены дополнительные танковые и механизированные силы, удалось прорвать оборону противника.

К исходу 20 апреля вражеский фронт на берлинском направлении был рассечен на две части: войска группы армий «Висла» оказались отрезанными от группы армий «Центр». В высшем руководстве вермахта начался переполох, когда в имперскую канцелярию поступило сообщение, что советские танки находятся в 10 км южнее Цоссена, где в подземелье располагался главный командный пункт немецких вооруженных сил. Генералы в спешке бросились эвакуироваться. А к концу дня 22 апреля наши войска уже ворвались в Берлин, и бои завязались на окраинах города.

Но тут возникла еще одна проблема: немцы могли вывести группировку своих войск из столицы и сохранить таким образом личный состав и технику. Чтобы этого не произошло, Ставка приказала командующим 1-м Белорусским и 1-м Украинским фронтами не позднее 25 апреля завершить окружение всей берлинской группировки врага.

В бункере Гитлера

Тем временем германское командование прилагало отчаянные усилия, чтобы не допустить окружения своей столицы. 22 апреля после полудня в имперской канцелярии прошло последнее оперативное совещание, на котором Гитлер согласился с предложением своих генералов снять войска с Западного фронта и бросить их в сражение за Берлин. В связи с этим нескольким оперативным соединениям (в том числе 12-й армии генерала Вальтера Венка ) было приказано идти на прорыв к столице.

Однако войска Красной армии сорвали замысел гитлеровского командования. 25 апреля западнее Берлина, в районе Кетцина, соединились части 1-го Украинского и 1-го Белорусского фронтов. В результате кольцо вокруг берлинской группировки врага замкнулось. В тот же день в районе города Торгау на Эльбе состоялась встреча частей 1-го Украинского фронта и американских войск, наступавших с запада.

Военные медики идентифицируют труп Йозефа Геббельса. Май 1945 года
Фото Виктора Кузнецова/РИА Новости

Гитлеровцы предпринимали яростные попытки разомкнуть кольцо окружения. Три дня и три ночи не прекращались кровопролитные бои. Немцы дрались отчаянно. Чтобы сломить сопротивление врага, советские войска напрягали все силы. Даже раненые не покидали боевых позиций (таковых, например, в 4-й гвардейской танковой армии Дмитрия Лелюшенко насчитывалось 2 тыс. человек). Совместными усилиями танкистов и летчиков противник был разбит. Немцы потеряли 60 тыс. убитыми, 120 тыс. солдат и офицеров сдались в плен. Лишь немногим удалось прорваться на запад. В качестве трофеев советским войскам досталось более 300 танков и штурмовых орудий, 500 пушек и минометов, свыше 17 тыс. автомобилей и много другого имущества.

Город-крепость будет взят!

Пока войска 1-го Украинского фронта ликвидировали окруженную под Берлином группировку противника, части 1-го Белорусского штурмовали сам город. Еще в начале марта Гитлер объявил столицу Третьего рейха городом-крепостью. И вот теперь советским войскам необходимо было овладеть этой крепостью, причем в предельно сжатые сроки.

Гарнизон Берлина к 25 апреля насчитывал 300 тыс. человек, 3 тыс. орудий и минометов, 250 танков и штурмовых орудий. Возглавлял его генерал Гельмут Вейдлинг , назначенный 12 апреля комендантом города. Обстановка в Берлине была крайне тяжелой: кончились запасы угля, прекратилась подача электроэнергии, остановились предприятия, трамваи, метро, перестали работать водопровод и канализация. Населению на неделю выдали на человека по 800 г хлеба, 800 г картофеля, 150 г мяса и 75 г жиров.

В ходе Берлинской операции войска 1-го, 2-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов, продвинувшись на глубину от 160 до 220 км, разгромили 93 германские дивизии, а также множество отдельных полков и батальонов. Было захвачено около 480 тыс. военнопленных

23 апреля командование 1-го Белорусского фронта предложило гарнизону Берлина сдаться, но ответа не последовало. Тогда в течение двух дней более 2 тыс. советских самолетов нанесли по городу три массированных удара. А затем восемь армий 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов, наступая на столицу с трех направлений, начали штурм.

Основную роль в уличных боях играли штурмовые группы и отряды. Действовали они так. В то время когда штурмующие отделения, проникнув в здание, стремились броском выйти на противоположную его часть и начать атаку следующих объектов, обеспечивающее отделение прочесывало здание, уничтожая остатки гарнизона противника, после чего выдвигалось за штурмовыми подразделениями. Резерв окончательно очищал здание от врагов, после чего либо закреплялся в нем, либо следовал за штурмовой группой, содействуя ей.

Как показал опыт, бой в городе не терпит перерыва. Захватив одно здание, необходимо сразу же приступать к штурму следующего. Только так можно было лишить противника возможности разобраться в сложившейся обстановке и организовать оборону.

Бои шли круглые сутки одновременно на земле, в подземных коммуникациях и в воздухе. Сменяясь, штурмовые подразделения продвигались вперед. Берлин был окутан дымом пожаров, летчики с большим трудом отличали своих от чужих. Для поддержки штурмовых отрядов использовались главным образом пикирующие бомбардировщики, причем подбирались лучшие экипажи. Истребительная авиация не только прикрывала войска, но и блокировала берлинский гарнизон от снабжения воздушным путем.

Танки, поддерживавшие штурмовые группы, на улицах Берлина становились легкой добычей для фаустников. Одна только 2-я гвардейская танковая армия за неделю боев в германской столице потеряла 204 машины. Половина из них оказалась подбитой фаустпатронами.

Наивысшего напряжения бои достигли 27 апреля. В этот день советские войска разгромили противника в Потсдаме, пригороде Берлина, и овладели им. В Берлине бои шли уже в центре города.

Флаги над Рейхстагом

Первой к Рейхстагу вышла 3-я ударная армия. Наступая с севера, ее 79-й стрелковый корпус прорвался к мосту через Шпрее и после ожесточенных боев в ночь на 29 апреля захватил его. На пути к Рейхстагу бойцы корпуса овладели тюрьмой Моабит, освободив тысячи оставшихся в живых узников: советских военнопленных, немецких патриотов-антифашистов, французов, бельгийцев, англичан.

До Рейхстага оставалось 500 метров. Но они были невероятно трудны. Их обороняли подразделения СС, фольксштурма, три роты морской школы из Ростока, три дивизиона полевой артиллерии и зенитный артиллерийский дивизион. Укрепленная полоса состояла из трех траншей, 16 железобетонных дотов, минных полей и противотанкового рва с водой.

Утром 30 апреля 150-я (генерал Василий Шатилов ) и 171-я (полковник Алексей Негода ) стрелковые дивизии при поддержке 23-й танковой бригады предприняли штурм этих укреплений. Но первая попытка оказалась неудачной. Пришлось подтянуть к Рейхстагу сотни орудий, танков, самоходок и реактивных установок.

30 апреля 1945 года в 18 часов начался третий штурм Рейхстага. Эта атака увенчалась успехом: батальоны капитанов Степана Неустроева , Василия Давыдова и старшего лейтенанта Константина Самсонова ворвались в здание.

Все знают историю о том, что Знамя Победы над Рейхстагом водрузили разведчики Егоров и Кантария . Однако на самом деле красных флагов над Рейхстагом было установлено несколько.

Более 600 солдат, сержантов и офицеров Красной армии , принимавших участие в штурме Берлина, были удостоены звания Героя Советского Союза. 1 млн 141 тыс. человек были вручены ордена и медали, 187 частей и соединений получили наименования Берлинских. В ознаменование этого сражения была учреждена медаль «За взятие Берлина». Ею наградили 1 млн 82 тыс. солдат, сержантов и офицеров Красной армии и Войска польского

Первыми на крышу здания пробились бойцы штурмовой группы капитана Владимира Макова в составе сержанта Михаила Минина , старших сержантов Гази Загитова , Александра Лисименко и Алексея Боброва . В 22 часа 40 минут над Рейхстагом в Берлине был водружен красный флаг. Бойцы прикрепили его к металлической трубе-штанге на скульптуре богини Победы, расположенной над парадным входом в западной части здания. Через некоторое время на той же скульптурной группе укрепили свой флаг бойцы штурмовой группы майора Михаила Бондаря . Еще один красный флаг на западной части здания Рейхстага установили разведчики 674-го полка под командованием лейтенанта Семена Сорокина .

Группа лейтенанта Алексея Береста , в которую входили полковые разведчики сержант Михаил Егоров и младший сержант Мелитон Кантария , в тот момент находилась еще на наблюдательном пункте 756-го стрелкового полка. Примерно в полночь туда прибыл командир полка полковник Федор Зинченко и приказал немедленно установить красное знамя на крыше Рейхстага. Примерно в третьем часу ночи 1 мая Егоров и Кантария в сопровождении замполита батальона лейтенанта Береста прикрепили красный флаг к конной скульптуре Вильгельма I, размещенной на восточной части здания. А затем, во второй половине дня, флаг был перенесен уже как Знамя Победы на купол Рейхстага и закреплен там.

За водружение красного флага над Рейхстагом многие были представлены к наградам, а бойцы капитана Макова по ходатайству командира 79-го стрелкового корпуса – к званиям Героев Советского Союза. Однако тогда, в первых числах мая 1945 года, из различных частей, штурмовавших Рейхстаг, начали поступать сообщения о том, что именно их бойцы первыми водрузили над Берлином Знамя Победы. Командиры ходатайствовали о получении их подчиненными «Золотой Звезды». Это заставило Жукова отложить принятие окончательного решения. Приказом командующего 1-м Белорусским фронтом от 18 мая 1945 года бойцов группы Владимира Макова наградили только орденами Красного Знамени. Такую же награду получили разведчики Егоров и Кантария.

Участники штурма Рейхстага (слева направо): Константин Самсонов, Мелитон Кантария, Михаил Егоров, Илья Сьянов, Степан Неустроев у Знамени Победы. Май 1945 года

И лишь через год, 8 мая 1946-го, указом Президиума Верховного Совета СССР за водружение Знамени Победы над Рейхстагом звание Героя Советского Союза было присвоено командирам батальонов Василию Давыдову , Степану Неустроеву и Константину Самсонову , а также сержанту Михаилу Егорову и младшему сержанту Мелитону Кантарии . А 15 мая того же года звания Героя были удостоены еще восемь участников штурма Рейхстага, трое из них – посмертно…

Берлин был взят. Генерал Ганс Кребс , прибыв в расположение советских войск, сообщил о самоубийстве Гитлера, о составе нового правительства Германии и передал обращение Геббельса и Бормана к главному командованию Красной армии с просьбой о временном прекращении боевых действий в Берлине как условии для мирных переговоров между Германией и СССР. Сообщение было передано маршалу Жукову, который, в свою очередь, доложил обо всем в Москву. Вскоре позвонил Сталин : «Никаких переговоров, кроме безоговорочной капитуляции, ни с Кребсом , ни с другими гитлеровцами не вести». С этими словами Кребс отправился назад в бункер.

Впрочем, не дожидаясь решения своего командования, отдельные гарнизоны противника начали сдаваться в плен. К исходу 1 мая сложил оружие гарнизон Рейхстага. А 2 мая в 6 часов 30 минут командующий обороной Берлина генерал Вейдлинг заявил о безоговорочной капитуляции всех частей, защищавших город. К 15 часам сдались в плен остатки берлинского гарнизона – 135 тыс. человек.

Так победоносно завершилась последняя битва войны.

Русский архив: Великая Отечественная. Битва за Берлин (Красная армия в поверженной Германии). Т. 15 (4–5). М., 1995

Ржешевский О.А. Сталин и Черчилль. М., 2010

Весной 1945 года третий рейх стоял на пороге окончательного краха. Не только советские войска, но и войска союзников вели боевые действия на территории Германии. Англо-американские силы, преодолевая слабое сопротивление противника, своими передовыми частями вышли на Эльбу в 100-120 км от Берлина. Советская армия находилась всего лишь в 60 км от столицы третьего рейха и была готова нанесению завершающего удара по противнику.

Нацистское руководство Германии мобилизовало все ресурсы страны, надеясь отстоять Берлин, избежать безоговорочной капитуляции Немецкое командование по-прежнему главные силы сухопутных войск и авиации направляло против Красной Армии.

К 15 апреля на советско-германском фронте сражались 214 дивизий, в том числе 34 танковых и 14 моторизованных, и 14 бригад. Против англо-американских войск действовало 60 немецких дивизий, из них 5 танковых.

Готовясь к отражению советского наступления, немецкое командование создало на востоке страны мощную оборону. Берлин на большую глубину прикрывался многочисленными оборонительными сооружениями, возведенными по западному берегу рек Одер и Нейсе. Одерско-Нейсенский рубеж состоял из трех полос глубиной 20-40 км, а между полосами находились промежуточные и отсеченные позиции.

Сильными узлами сопротивления стали Штеттин (Щецин), Гартш-Шведт, Франкфурт-на-Одере, Губен, Форст, Котбус, Шпремберг. В инженерном отношении особенно сильно была подготовлена оборона перед Кюстринским плацдармом и на Котбуском направлении, где сосредоточились наиболее сильные группировки немецких войск. В мощный укрепленный район был превращен сам Берлин. Вокруг него немцы построили три оборонительных кольца — внешний, внутренний и городской, а в самом городе (площадь 88 тысяч гектаров); создали девять секторов обороны: восемь по окружности и один — в; центре. Этот центральный сектор, охватывавший основные государственные и административные учреждения, в том числе рейхстаг и имперскую канцелярию, в инженерном отношении был подготовлен особенно тщательно. В городе насчитывалось более 400 железобетонных долговременных сооружений. Самые крупные из них — врытые в] землю шестиэтажные бункеры — вмещали до тысячи человек каждый. (Великая Отечественная война Советского Союза 1941-1945. Краткая история. М., 1965. С. 484.) Для скрытого маневра войск использовалось метро.

Войска, занимавшие оборону на берлинском направлении, были объединены в четыре армии, из них 3-я танковая и 9-я армия входили в группу армий «Висла» (генерал-полковник Г. Хейнрици), прикрывавшую Берлин и территорию севернее него до Балтийского моря, а, 4-я танковая и 17-я армии — в группу армий «Центр» (генерал-фельдмаршал фон Шернер), занимавшую оборону южнее Берлина до границы с Чехией. Эти армии включали 48 пехотных, 6 танковых и 9 моторизованных дивизий, 37 отдельных пехотных полков, 98 отдельных пулеметных батальонов и большое число отдельных артиллерийских и специальных частей и соединений. Обе группы армий насчитывали 1 млн. человек, 10 400 орудий и минометов, 1500 танков и штурмовых орудий и 3300 боевых самолетов. (Великая Отечественная война 1941-1945. Энциклопедия. М., 1985. С. 94.) В районе Берлина находилось до 2 тысяч боевых самолетов и около 600 зенитных орудий.

В тылу группы армий «Висла» и «Центр» вновь формировались стратегические резервы в составе 8 ранее разбитых дивизий, в том числе севернее Берлина — армейская группа Штейнера (2 пехотные дивизии), а в районе Дрездена — корпусная группа «Мозер» (3 пехотные дивизии). В 20-30 км за линией фронта на берлинском направлении находились в резерве 16 дивизий. (Самсонов А. М. Вторая мировая война. М., 1985. С. 505.)

Для обороны Берлина немецкое командование спешно формировало новые части. В январе — марте 1945 года на военную службу были призваны даже 16- , 17-летние юноши. Помимо кадровых войск, к обороне привлекались все возможные дополнительные силы. Из молодежи и стариков формировались батальоны фольксштурма. В самом Берлине их было создано до 200. Создавались отряды истребителей танков, части «Гитлерюгенд». Общая численность берлинского гарнизона превышала 200 тысяч человек.

Немецкое командование стремилось любой ценой удержать оборону на востоке. Нацисты призывали солдат и офицеров сражаться с русскими «до последнего человека». 15 апреля Гитлер обратился к солдатам восточного фронта с воззванием, призывая их во что бы ни стало отразить наступление советских войск. В то же время он требовал расстреливать на месте каждого, кто осмелится отойти или отдать приказ об отходе.

Учитывая эти факторы, Ставка ВГК сосредоточила на берлинском направлении крупные силы в составе трех фронтов — 2-го (маршал К. К. Рокоссовский) и 1-го (маршал Г. К. Жуков) Белорусских и 1-го Украинского (маршал И. С. Конев), всего 21 общевойсковую, 4 танковые, 3 воздушные армии, 10 отдельных танковых и механизированных, а также 4 кавалерийских корпуса. Кроме того, предполагалось использовать часть сил Балтийского флота (адмирал В. Ф. Трибуц), Днепровской военной флотилии (контр-адмирал В. В. Григорьев), 18-й воздушной армии, трех корпусов ПВО страны.

К проведению Берлинской операции привлекались польские войска в составе двух армий, танкового и авиационного корпусов, двух артиллерийских дивизий прорыва и отдельной минометной бригады. Они входили в состав фронтов.

Всего 1-й и 2-й Белорусские и 1-й Украинский фронты насчитывали 2,5 млн. человек, 41 600 орудий и минометов, 6250 танков и самоходных орудий, 7500 самолетов (с учетом авиации дальнего действия). Это обеспечивало преобладание в силах над противником: в людях в 2,5 раза, в орудиях и минометах — в 4 раза, в танках и самоходных установках — в 4,1 раза, в авиации — в 2,3 раза. (История второй мировой войны, 1939-1945. Т. 10. М., 1879. С. 314-315.)

Замысел советского командования предусматривал мощными ударами войск трех фронтов прорвать оборону противника по Одеру и Нейсе и, развивая наступление в глубину, окружить основную группировку немецких войск на берлинском направлении, одновременно расчленить ее на несколько частей и уничтожить, в дальнейшем выйти к Эльбе.

1-й Белорусский фронт, нанося главный удар с Кюстринского плацдарма, имел задачу разгромить противника на подступах к Берлину, овладеть им и на 12-15-й день после начала операций выйти на Эльбу.

1-й Украинский фронт получил задачу разгромить немецкие войска в районе Котбуса и южнее Берлина. На 10-12-й день после начала; наступления овладеть рубежом Белиц, Виттенбург и далее по Эльбе до Дрездена.

2-й Белорусский фронт должен был форсировать Одер, разгромить штеттинскую группировку противника и не позднее чем через 12-15 дней с начала операции овладеть рубежом Анклам, Деммин, Мальхин, Виттенберг. Этим обеспечивались действия 1-го Белорусского фронта с севера.

Балтийский флот получил задачу прикрыть приморский фланг 2-го Белорусского фронта, обеспечить блокаду курляндской группировки противника и нарушать его морские коммуникации. Днепровская военная флотилия, действовавшая в полосе 1-го Белорусского фронта, (должна была содействовать войскам 5-й ударной армии и 8-й гвардейской армии в переправе через Одер и прорыве обороны противника на Кюстринском плацдарме, а 33-й армии — в районе Фюрстенберга и обеспечить противоминную оборону водных путей. Основные усилия авиации сосредоточивались на направлениях главных ударов. (Великая Отечественная война. 1941-1945. Энциклопедия. С. 95.)

По характеру выполнения задач и результатам Берлинская операция делится на три этапа.

Первый этап — прорыв одерско-нейсенского рубежа обороны немцев (16-19 апреля). В 5 часов утра (по московскому времени) 16 апреля после мощной артиллерийской подготовки и ударов авиации перешли в наступление войска 1-го Белорусского фронта. Началась Берлинская операция. Противник, подавленный огнем артиллерии, не! оказал организованного сопротивления на переднем крае, но затем, оправившись от потрясения, сопротивлялся с ожесточенным упорством.

Советская пехота и танки продвинулись на 1,5-2 км. В сложившейся обстановке, чтобы ускорить продвижение войск, маршал Жуков ввел в сражение танковые и механизированные корпуса 1-й и 2-й гвардейских танковых армий. Однако противник продолжал ожесточенное сопротивление. Командование 9-й немецкой армии бросило в сражение две моторизованные дивизии — 25-ю и «Курмарк». Подвижные корпуса 1-й и 2-й гвардейских танковых армий не смогли оторваться от пехоты и ввязались в изнурительные бои. Войскам фронта пришлось последовательно прорывать несколько полос обороны. Противник неоднократно предпринимал яростные контратаки. В итоге упорных боев войска ударной группировки фронта к исходу 17 апреля прорвали вторую оборонительную полосу и две промежуточные позиции.

Темпы наступления войск 1-го Белорусского фронта оказались ниже запланированных, что ставило, по мнению Ставки ВГК, под угрозу выполнение плана на окружение берлинской группировки. В результате принятых командующим фронтом мер войска ударной группировки к исходу 19 апреля прорвали третью оборонительную полосу и за четыре дня продвинулись на глубину до 30 км, получив возможность наступать на Берлин и в обход его с севера. Немецкие войска отошли на внешний обвод Берлинского района обороны. На левом крыле фронта создавались условия для обхода франкфуртской группировки противника с севера и отсечения ее от Берлина.

Успешно развивалось наступление войск 1-го Украинского фронта. В 6 часов 15 минут 16 апреля началась артиллерийская подготовка. Бомбардировщики и штурмовики наносили сильные удары по узлам сопротивления, узлам связи и командным пунктам. Батальоны дивизий первого эшелона быстро форсировали реку Нейсе и захватили плацдармы на ее левом берегу. Немецкое командование ввело в сражение из своего резерва до трех танковых дивизий и танково-истребительную бригаду. Бои приняли ожесточенный характер. Ломая сопротивление противника, общевойсковые и танковые объединения 1-го Украинского фронта прорвали главную полосу обороны. 17 апреля войска фронта завершили прорыв второй полосы и подошли к третьей, проходившей по левому берегу р. Шпрее.

Успешное наступление 1-го Украинского фронта создавало для противника угрозу обхода его берлинской группировки с юга. Немецкое командование концентрировало свои усилия с целью задержать дальнейшее продвижение советских войск на рубеже р. Шпрее. Сюда были направлены резервы группы армий «Центр» и отошедшие войска 4-й танковой армии. (История второй мировой войны, 1939-1945. Т.6. С. 331.) Но попытки противника изменить ход сражения успеха не имели.

Ставка ВГК приказала маршалу Коневу повернуть 3-ю и 4-ю гвардейские танковые армии генералов П. С. Рыбалко и Д. Д. Лелюшенко на север для наступления на Берлин с юга. 18 апреля они совместно с 13-й армией форсировали Шпрее и развернули наступление на столицу рейха, обеспечив условия ее окружения с юга. На дрезденском направлении 52-я армия отражала контрудары противника из района севернее Гёрлица.

2-й Белорусский фронт перешел в наступление 18 апреля. 18-19 апреля войска фронта в сложных условиях форсировали Ост-Одер, очистили от противника низину между Ост-Одер и Вест-Одер и заняли исходные позиции для форсирования Вест-Одер.

Таким образом, в полосе всех фронтов сложились благоприятные предпосылки для продолжения операции.

Наиболее успешно развивалось наступление войск 1-го Украинского фронта. Они вышли на оперативный простор и устремились к Берлину, охватывая правое крыло франкфуртско-губенской группировки. 19-20 апреля 3-я и 4-я гвардейские танковые армии продвинулись на 95 км. Стремительное наступление этих армий, а также 13-й армии уже к исходу 20 апреля привело к отсечению группы армий «Висла» от группы армий «Центр»; немецкие войска в районе Котбуса и Шпрейберга оказались в полуокружении. 21 апреля танкисты генералов Рыбалко и Лелюшенко достигли южного участка внешнего берлинской оборонительного обвода. 22 апреля соединения 3-й гвардейской танковой армии прорвали внешний оборонительный обвод и пробились к южной окраине Берлина. В этот же день 4-я гвардейская танков армия также прорвала внешний оборонительный обвод и заняла выгодные позиции для соединения с войсками 1-го Белорусского фронта и завершения совместно с ними окружения всей немецкой берлинской группировки. Используя успех танкистов, общевойсковые армии группировки фронта быстро продвигались в западном направлении. Противник пытался наносить контрудары. Вновь сформированную 12-ю армию генерала В. Венка, которая была предназначена для действий на рубеже Эльбы против американских войск, немецкое командование решило использовать против войск 1-го Украинского фронта. Эта армия получила приказ наступать в направлении Ютербог, чтобы соединиться с пытавшимися пробиться из окружения на запад частями 9-й немецкой армии и частью сил 4-й танковой армии. Еще 19 апреля группировка противника (2 пехотные, 2 танковые и полумоторизованная дивизии) перешла в наступление из района Гёрлицы, прорвала фронт 52-й армии и вышла в тыл 2-й армии Войска Польского 20-26 апреля наступление противника, продвинувшегося в направлении Шпремберга, было остановлено.

Войска 1-го Белорусского фронта продолжали наступление. 20 апреля, на пятый день операции, дальнобойная артиллерия 79-го стрелкового корпуса 3-й ударной армии генерал-полковника В. И. Кузнецов открыла огонь по Берлину. 21 апреля передовые части фронта ворвались на северную и юго-восточную окраины немецкой столицы.

24 апреля юго-восточнее Берлина 8-я гвардейская и 1-я гвардейская танковые армии 1-го Белорусского фронта, наступавшие на левом фланге ударной группировки, встретились с 3-й гвардейской танковой и 28-й армиями 1-го Украинского фронта. В результате Франкфуртско-Губенская группировка противника была полностью изолирована от берлинского гарнизона. На следующий день правофланговые объединения ударной группировки 1-го Белорусского фронта — 47-я; 2-я гвардейская танковая армии — соединились с 4-й танковой армией 1-го Украинского фронта западнее Берлина, завершив окружение всей берлинской группировки противника.

25 апреля передовые подразделения 1-го Украинского фронта — 5-й| гвардейской армии генерала А. С. Жадова — встретились на берегу Эльбы в районе Торгау с разведгруппами 5-го корпуса 1-й американской армий генерала О. Брэдли. Немецкий фронт был рассечен. В честь этой победы Москва салютовала войскам 1-го Украинского фронта.

В это время войска 2-го Белорусского фронта форсировали Вест Одер и прорвали оборону на его западном берегу. Они сковали немецкую танковую армию и лишили ее возможности нанести контрудар с севера по советским войскам, окружавшим Берлин.

Советские войска за десять дней операции преодолели немецкую оборону по Одеру и Нейсе, окружили и расчленили его группировки на берлинском направлении и создали условия для овладения Берлином.

Третий этап — уничтожение берлинской группировки противника и взятие Берлина (26 апреля—8 мая). Немецкие войска, несмотря на неминуемый разгром, продолжали сопротивление. Прежде всего, необходимо было ликвидировать франкфуртско-губенскую группировку противника, насчитывавшую до 200 тысяч человек. На ее вооружении было свыше 2 тысяч орудий, более 300 танков и штурмовых орудий. Ее уничтожение осуществлялось 26 апреля—1 мая силами 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов, сорвавших попытки немецких войск выйти на соединение с 12-й армией. Советские войска взяли в плен 120 тысяч человек, захватили 300 танков и штурмовых орудий, свыше 1500 полевых орудий, 17 600 автомашин. Часть уцелевших от разгрома войск 12-й армии отошла на левый берег Эльбы по мостам, наведенным американскими войсками, и сдалась им в плен (там же, с. 338).

К исходу 25 апреля оборонявшийся в Берлине противник занимал территорию, площадь которой равнялась примерно 325 кв. км. Общая протяженность фронта советских войск, действовавших в столице Германии, составляла около 100 км. В боях принимало участие до 464 тысяч советских воинов, располагавших свыше 12,7 тысяч орудий и минометов, 2,1 тысяч установок реактивной артиллерии, до 1500 танков и самоходно-артиллерийских установок. Немецкий гарнизон Берлина, непрерывно увеличивавшийся за счет привлечения населения города и отходивших воинских частей, насчитывал уже 300 тысяч человек. На его вооружении находилось 3 тысячи орудий и минометов! 250 танков (там же, с. 339). Уничтожение берлинской группировки непосредственно в городе продолжалось до 2 мая путем расчленения обороны и уничтожения противника по частям. 30 апреля немецкие войска в Берлине были разделены на четыре изолированные друг друга части. Советские воины продвигались к центру, ведя бои за каждую улицу и каждый дом. Немцы цеплялись за любые препятствия каналы, железнодорожные насыпи и платформы, метрополитен и другие подземные коммуникации. В укрепленные бастионы превращались крупные здания, чердаки и подвалы. Многочисленные пожары затрудняли боевые действия. В этих условиях важное значение приобретали бои мелких подразделений. Основу боевых порядков стрелковых танковых частей составляли штурмовые отряды и группы — стрелке вое подразделение, усиленное артиллерией, танками и саперами.

28 апреля советские войска на ряде участков прорвали немецкую оборону центрального (9-го) сектора, а в ночь на 29 апреля был захвачен единственный не взорванный немцами мост через Шпрее, форсировав по которому реку, части 79-го стрелкового корпуса 3-й ударной армии 1-го Белорусского фронта приступили к подготовке штурма рейхстага.

29 апреля начались бои за рейхстаг, овладение которым было возложено на 79-й стрелковый корпус. Штурм рейхстага начался 30 апреля. Его первые попытки были отражены противником. Лишь во второй половине дня атакующие подразделения под командованием командиров батальонов К. Я. Самсонова, С А. Неустроева и В. И. Давыдова ворвались в здание рейхстага. Начались жаркие схватки за каждый этаж, за каждую комнату. И только утром 2 мая остатки гарнизона, засевшие в отсеках подвалов, капитулировали. В боях за рейхстаг было убито и ранено 2 тысячи солдат и офицеров противника, захвачено 2604 пленных, 59 орудий, 15 танков и штурмовых орудий. (Великая Отечественная война Советского Союза 1941-1945. Краткая история. С. 495.)

1 мая части 1-й ударной армии, наступавшие с севера, встретились южнее рейхстага с частями 8-й гвардейской армии, наступавшими с юга. Капитуляция остатков берлинского гарнизона состоялась утром 2 мая по приказу его последнего командующего генерала артиллерии Г. Вейдлинга. Ликвидация берлинской группировки немецких войск завершилась.

Войска 1-го Белорусского фронта, продвигаясь в западном направлении, вышли к 7 мая на широком фронте к Эльбе. Войска 2-го Белорусского фронта достигли побережья Балтийского моря и рубежа реки Эльба, где установили связь с 2-й английской армией. Войска правого крыла 1-го Украинского фронта приступили к перегруппировке на пражское направление для выполнения задач по завершению освобождения Чехословакии. В ходе Берлинской операции советские войска разгромили 70 пехотных, 23 танковых и моторизованных дивизий противника, взяли в плен около 480 тысяч человек, захватили до 11 тысяч орудий и минометов, свыше 1,5 тысяч танков и штурмовых орудий, 4500 самолетов. (Великая Отечественная война 1941-1945. Энциклопедия. С. 96.)

Советские войска в этой завершающей операции понесли большие потери — более 350 тысяч человек, в том числе свыше 78 тысяч — безвозвратно. 1-я и 2-я армии Войска Польского потеряли около 9 тысяч солдат и офицеров. (Гриф секретности снят. Потери Вооруженных Сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах. М., 1993. С. 220.) Советские войска также потеряли 2156 танков и самоходно-артиллерийских установок, 1220 орудий и минометов, 527 самолетов.

Берлинская операция — одна из крупнейших операций второй мировой войны. Победа в ней советских войск стала решающим фактором в завершении военного разгрома Германии. С падением Берлина и утратой жизненно важных районов Германия потеряла возможность к организованному сопротивлению и вскоре капитулировала.

До начала операции в полосах 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов была проведена разведка боем. С этой целью 14 апреля после 15 - 20-минутного огневого налета на направлении главного удара 1-го Белорусского фронта начали действовать усиленные стрелковые батальоны от дивизий первого эшелона общевойсковых армий. Затем на ряде участков были введены в бой и полки первых эшелонов. В ходе двухдневных боев им удалось вклиниться в оборону противника и захватить отдельные участки первой и второй траншей, а на некоторых направлениях продвинуться до 5 км. Целостность вражеской обороны была нарушена. Кроме того, в ряде мест войска фронта преодолели зону наиболее плотных минных заграждений, что должно было облегчить последующее наступление главных сил. Исходя из оценки результатов боя, командование фронта приняло решение сократить продолжительность артиллерийской подготовки атаки главных сил с 30 до 20 - 25 минут.

В полосе 1-го Украинского фронта разведка боем проводилась в ночь на 16 апреля усиленными стрелковыми ротами. Было установлено, что противник прочно занимает оборонительные позиции непосредственно по левому берегу Нейсе. Командующий фронтом принял решение не вносить изменений в разработанный план.

Утром 16 апреля главные силы 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов перешли в наступление. В 5 часов по московскому времени, за два часа до рассвета, в 1-м Белорусском фронте началась артиллерийская подготовка. В полосе 5-й ударной армии в ней участвовали корабли и плавучие батареи Днепровской флотилии. Сила артиллерийского огня была огромной. Если за весь первый день операции артиллерия 1-го Белорусского фронта израсходовала 1 236 тыс. снарядов, что составляло почти 2,5 тыс. железнодорожных вагонов, то за время артиллерийской подготовки - 500 тыс. снарядов и мин, или 1 тыс. вагонов. Ночные бомбардировщики 16-й и 4-й воздушных армий наносили удары по вражеским штабам, огневым позициям артиллерии, а также по третьей и четвертой траншеям главной полосы обороны.

После заключительного залпа реактивной артиллерии двинулись вперед войска 3-й и 5-й ударных, 8-й гвардейской, а также 69-й армий, которыми командовали генералы В. И. Кузнецов, Н. Э. Берзарин, В. И. Чуйков, В. Я. Колпакчи. С началом атаки мощные прожекторы, расположенные в полосе этих армий, направили свои лучи в сторону противника. 1-я армия Войска Польского, 47-я и 33-я армии генералов С. Г. Поплавского, Ф. И. Перхоровича, В. Д. Цветаева перешли в наступление в 6 часов 15 минут. Бомбардировщики 18-й воздушной армии под командованием Главного маршала авиации А. Е. Голованова нанесли удар по второй полосе обороны. С рассветом усилила боевые действия авиация 16-й воздушной армии генерала С. И. Руденко, которая за первый день операции произвела 5342 боевых самолето-вылета и сбила 165 немецких самолетов. Всего же в течение первых суток летчики 16, 4 и 18-й воздушных армий совершили свыше 6550 вылетов, сбросили по пунктам управления, узлам сопротивления и резервам противника свыше 1500 тонн бомб.

В результате мощной артиллерийской подготовки и ударов авиации противнику был нанесен большой урон. Поэтому первые полтора-два часа наступление советских войск развивалось успешно. Однако вскоре гитлеровцы, опираясь на сильную, развитую в инженерном отношении вторую полосу обороны, оказали ожесточенное сопротивление. По всему фронту развернулись напряженные бои. Советские войска стремились во что бы то ни стало преодолеть упорство врага, действуя напористо и энергично. В центре 3-й ударной армии наибольшего успеха достиг 32-й стрелковый корпус под командованием генерала Д. С. Жеребина. Он продвинулся на 8 км и вышел ко второй полосе обороны. На левом фланге армии 301-я стрелковая дивизия, которой командовал полковник В. С. Антонов, взяла важный опорный пункт врага и железнодорожную станцию Вербиг. В боях за нее отличились воины 1054-го стрелкового полка, которым командовал полковник H. H. Радаев. Комсорг 1-го батальона лейтенант Г. А. Авакян с одним автоматчиком пробрался к зданию, где засели гитлеровцы. Забросав их гранатами, отважные воины уничтожили 56 фашистов и 14 пленили. Лейтенант Авакян был удостоен звания Героя Советского Союза.

Для повышения темпа наступления в полосе 3-й ударной армии в 10 часов был введен в сражение 9-й танковый корпус генерала И. Ф. Кириченко. Хотя это и увеличило силу удара, продвижение войск по-прежнему развивалось медленно. Командованию фронта стало ясно, что общевойсковые армии не в состоянии быстро прорвать вражескую оборону на глубину, запланированную для ввода в сражение танковых армий. Особенно опасным являлось то, что пехота не могла овладеть очень важными в тактическом отношении Зеловскими высотами, по которым проходил передний край второй оборонительной полосы. Этот естественный рубеж господствовал над всей местностью, имел крутые скаты и во всех отношениях являлся серьезным препятствием на пути к столице Германии. Зеловские высоты рассматривались командованием вермахта как ключ ко всей обороне на берлинском направлении. «К 13 часам, - вспоминал маршал Г. К. Жуков, - я отчетливо понял, что огневая система обороны противника здесь в основном уцелела, и в том боевом построении, в котором мы начали атаку и ведем наступление, нам Зеловских высот не взять» {624} . Поэтому Маршал Советского Союза Г. К. Жуков решил ввести в сражение танковые армии и совместными усилиями завершить прорыв тактической зоны обороны.

Во второй половине дня первой в сражение была введена 1-я гвардейская танковая армия генерала M. E. Катукова. К исходу дня все три ее корпуса вели боевые действия в полосе 8-й гвардейской армии. Однако в этот день так и не удалось прорвать оборону на Зеловских высотах. Трудным оказался первый день операции и для 2-й гвардейской танковой армии генерала С. И. Богданова. После полудня армия получила приказ командующего обогнать боевые порядки пехоты и нанести удар на Бернау. К 19 часам ее соединения вышли на линию передовых частей 3-й и 5-й ударных армий, но, встретив ожесточенное сопротивление противника, дальше продвинуться не смогли.

Ход борьбы в первый день операции показал, что гитлеровцы любой ценой стремятся удержать Зеловские высоты: к концу дня на усиление войск, оборонявших вторую полосу обороны, фашистское командование выдвинуло резервы группы армий «Висла». Бои носили исключительно упорный характер. В течение второго дня сражения гитлеровцы неоднократно предпринимали яростные контратаки. Однако сражавшаяся здесь 8-я гвардейская армия генерала В. И. Чуйкова настойчиво продвигалась вперед. Воины всех родов войск проявляли массовый героизм. Мужественно сражался 172-й гвардейский стрелковый полк 57-й гвардейской стрелковой дивизии. При штурме высот, прикрывающих Зелов, особенно отличился 3-й батальон под командованием капитана Н. Н. Чусовского. Отразив контратаку противника, батальон ворвался на Зеловские высоты, а затем, после тяжелого уличного боя, очистил юго-восточную окраину города Зелов. Командир батальона в этих боях не только руководил подразделениями, но и, увлекая за собой бойцов, лично уничтожил в рукопашной схватке четырех гитлеровцев. Многие бойцы и офицеры батальона были награждены орденами и медалями, а капитан Чусовской удостоен звания Героя Советского Союза. Ударом войск 4-го гвардейского стрелкового корпуса генерала В. А. Глазунова во взаимодействии с частью сил 11-го гвардейского танкового корпуса полковника А. X. Бабаджаняна Зелов был взят.

В итоге ожесточенных и упорных боев войска ударной группировки фронта к исходу 17 апреля прорвали вторую оборонительную полосу и две промежуточные позиции. Попытки немецко-фашистского командования остановить продвижение советских войск вводом в бой четырех дивизий из резерва успеха не имели. Бомбардировщики 16-й и 18-й воздушных армий днем и ночью наносили удары по резервам противника, задерживая их выдвижение к рубежу боевых действий. 16 и 17 апреля наступление поддерживали корабли Днепровской военной флотилии. Они вели огонь до тех пор, пока сухопутные войска не вышли за пределы дальности стрельбы корабельной артиллерии. Советские войска настойчиво рвались к Берлину.

Упорное сопротивление пришлось преодолеть также войскам фронта, наносившим удары на флангах. Войска 61-й армии генерала П. А. Белова, начавшие наступление 17 апреля, к исходу дня форсировали Одер и захватили плацдарм на его левом берегу. К этому времени соединения 1-й армии Войска Польского форсировали Одер и прорвали первую позицию главной полосы обороны. В районе Франкфурта войска 69-й и 33-й армий продвинулись от 2 до 6 км.

На третий день продолжались тяжелые бои в глубине вражеской обороны. Гитлеровцы ввели в сражение почти все свои оперативные резервы. Исключительно ожесточенный характер борьбы сказался на темпах продвижения советских войск. К исходу дня они главными силами преодолели еще 3 - 6 км и вышли на подступы к третьей оборонительной полосе. Соединения обеих танковых армий совместно с пехотинцами, артиллеристами и саперами трое суток непрерывно штурмовали вражеские позиции. Труднопроходимая местность и сильная противотанковая оборона противника не позволили танкистам оторваться от пехоты. Подвижные войска фронта пока не получили оперативного простора для ведения стремительных маневренных действий на берлинском направлении.

В полосе 8-й гвардейской армии наиболее упорное сопротивление гитлеровцы оказали вдоль шоссе, идущего на запад от Зелова, по обеим сторонам которого они установили около 200 зенитных орудий.

Медленное продвижение войск 1-го Белорусского фронта ставило, по мнению Верховного Главнокомандующего, под угрозу выполнение замысла на окружение берлинской группировки врага. Еще 17 апреля Ставка потребовала от командующего фронтом обеспечить более энергичное наступление подчиненных ему войск. Одновременно с этим она дала указания командующим 1-м Украинским и 2-м Белорусским фронтами содействовать наступлению 1-го Белорусского фронта. 2-й Белорусский фронт (после форсирования Одера) получил, кроме того, задачу не позднее 22 апреля главными силами развивать наступление на юго-запад, нанося удар в обход Берлина с севера {625} , с тем чтобы во взаимодействии с войсками 1-го Украинского фронта завершить окружение берлинской группировки.

Во исполнение указаний Ставки командующий 1-м Белорусским фронтом потребовал от войск увеличить темпы наступления, артиллерию, в том числе и большой мощности, подтянуть к первому эшелону войск на расстояние 2 - 3 км, что должно было способствовать более тесному взаимодействию с пехотой и танками. Особое внимание уделялось массированию артиллерии на решающих направлениях. Для поддержки наступавших армий командующий фронтом приказал решительнее использовать авиацию.

В результате принятых мер войска ударной группировки к исходу 19 апреля прорвали третью оборонительную полосу и за четыре дня продвинулись на глубину до 30 км, получив возможность развивать наступление на Берлин и в обход его с севера. В прорыве обороны противника большую помощь наземным войскам оказала авиация 16-й воздушной армии. Несмотря на неблагоприятные метеорологические условия, она за это время совершила около 14,7 тыс. самолето-вылетов и сбила 474 вражеских самолета. В боях под Берлином майор И. Н. Кожедуб увеличил счет сбитых самолетов врага до 62. Прославленный летчик был удостоен высокой награды - третьей Золотой Звезды. Всего за четыре дня в полосе 1-го Белорусского фронта советская авиация совершила до 17 тыс. самолето-вылетов {626} .

На прорыв одерского оборонительного рубежа войска 1-го Белорусского фронта затратили четверо суток. За это время врагу был нанесен большой урон: 9 дивизий из первого оперативного эшелона и дивизия: второго эшелона потеряли до 80 процентов личного состава и почти всю боевую технику, а 6 дивизий, выдвинутых из резерва, и до 80 различных батальонов, направленных из глубины, - свыше 50 процентов. Однако и войска фронта понесли значительные потери и продвигались медленнее, чем предусматривалось планом. Это было обусловлено прежде всего сложными условиями обстановки. Глубокое построение обороны противника, заблаговременно занятой войсками, большое насыщение ее противотанковыми средствами, высокая плотность огня артиллерии, особенно противотанковой и зенитной, непрерывные контратаки и усиление войск резервами - все это потребовало от советских войск максимального напряжения сил.

В связи с тем что ударная группировка фронта развертывала наступление с небольшого по площади плацдарма и в сравнительно узкой полосе, ограниченной водными преградами и лесисто-болотистыми районами, советские войска были стеснены в маневре и не могли быстро расширить полосу прорыва. К тому же переправы и тыловые дороги были чрезвычайно перегружены, что крайне затруднило ввод в сражение новых сил из глубины. На темпы наступления общевойсковых армий существенное влияние оказало то обстоятельство, что вражеская оборона не была надежно подавлена во время артиллерийской подготовки. Это особенно касалось второй оборонительной полосы, проходившей по Зеловским высотам, куда противник отвел с первой полосы часть сил и выдвинул резервы из глубины. Не оказал особого влияния на темпы наступления и ввод в сражение танковых армий для завершения прорыва обороны. Такое использование танковых армий не было предусмотрено планом операции, поэтому их взаимодействие с общевойсковыми соединениями, авиацией и артиллерией приходилось организовывать уже в ходе боевых действий.

Успешно развивалось наступление войск 1-го Украинского фронта. 16 апреля в 6 часов 15 минут началась артиллерийская подготовка, в ходе-которой усиленные батальоны дивизий первого эшелона выдвинулись непосредственно к реке Нейсе и после переноса огня артиллерии под прикрытием дымовой завесы, поставленной на 390-километровом фронте, начали форсирование реки. Личный состав передовых подразделений переправлялся по штурмовым мостикам, наведенным в период артиллерийской подготовки, и на подручных средствах. Вместе с пехотой было переправлено небольшое количество орудий сопровождения и минометов. Поскольку мосты еще не были готовы, часть полевой артиллерии пришлось перетаскивать вброд с помощью канатов. В 7 часов 05 минут первые эшелоны бомбардировщиков 2-й воздушной армии нанесли удары по узлам сопротивления и командным пунктам врага.

Батальоны первого эшелона, быстро захватив плацдармы на левом берегу реки, обеспечили условия для наведения мостов и переправы главных сил. Исключительную самоотверженность показали саперы одного из подразделений 15-го гвардейского отдельного мотоштурмового инженерно-саперного батальона. Преодолевая заграждения на левом берегу реки Нейсе, они обнаружили имущество для штурмового мостика, охраняемое солдатами противника. Перебив охрану, саперы быстро навели штурмовой мостик, по которому начала переправляться пехота 15-й гвардейской стрелковой дивизии. За проявленную отвагу и мужество командир 34-го гвардейского стрелкового корпуса генерал Г. В. Бакланов наградил весь личный состав подразделения (22 человека) орденом Славы {627} . Понтонные мосты на легких надувных лодках были наведены спустя 50 минут, мосты для грузов до 30 тонн - через 2 часа, а мосты на жестких опорах под грузы до 60 тонн - в течение 4 - 5 часов. Кроме них для переправы танков непосредственной поддержки пехоты использовались паромы. Всего на направлении главного удара было оборудовано 133 переправы. Первый эшелон главной ударной группировки закончил форсирование Нейсе через час, в течение которого артиллерия вела непрерывный огонь по обороне противника. Затем она сосредоточила удары по опорным пунктам врага, готовя атаку на противоположном берегу.

В 8 часов 40 минут войска 13-й армии, а также 3-й и 5-й гвардейских армий начали прорыв главной оборонительной полосы. Бои на левом берегу Нейсе приняли ожесточенный характер. Гитлеровцы предпринимали яростные контратаки, стремясь ликвидировать плацдармы, захваченные советскими войсками. Уже в первый день операции фашистское командование бросило в сражение из своего резерва до трех танковых дивизий и танко-истребительную бригаду.

С целью быстрейшего завершения прорыва обороны врага командующий фронтом использовал 25-й и 4-й гвардейский танковые корпуса генералов Е. И. Фоминых и П. П. Полубоярова, а также передовые отряды танковых и механизированных корпусов 3-й и 4-й гвардейских танковых армий {628} . Тесно взаимодействуя, общевойсковые и танковые соединения к исходу дня прорвали главную полосу обороны на фронте 26 км и продвинулись на глубину до 13 км.

На следующий день в сражение были введены главные силы обеих танковых армий. Советские войска отразили все контратаки противника и завершили прорыв второй полосы его обороны. За два дня войска ударной группировки фронта продвинулись на 15 - 20 км. Часть сил противника начала отходить за реку Шпрее. Для обеспечения боевых действий танковых армий была привлечена большая часть сил 2-й воздушной армии. Штурмовики уничтожали огневые средства и живую силу противника, а бомбардировочная авиация наносила удары по его резервам.

На дрезденском направлении войска 2-й армии Войска Польского под командованием генерала К. К. Сверчевского и 52-й армии генерала К. А. Коротеева после ввода в сражение 1-го польского танкового и 7-го гвардейского механизированного корпусов под командованием генералов И. К. Кимбара и И. П. Корчагина также завершили прорыв тактической зоны обороны и за два дня боевых действий продвинулись на некоторых участках до 20 км.

Успешное наступление 1-го Украинского фронта создавало для противника угрозу глубокого обхода его берлинской группировки с юга. Гитлеровцы сосредоточили свои усилия с целью задержать продвижение советских войск на рубеже реки Шпрее. Сюда же они направили резервы группы армий «Центр» и отошедшие войска 4-й танковой армии. Однако попытки врага изменить ход сражения успеха не имели.

Во исполнение указаний Ставки Верховного Главнокомандования командующий фронтом в ночь на 18 апреля поставил 3-й и 4-й гвардейским танковым армиям под командованием генералов П. С. Рыбалко и Д. Д. Лелюшенко задачу выйти к Шпрее, форсировать ее с ходу и развивать наступление непосредственно на Берлин с юга. Общевойсковые армии получили приказ выполнять поставленные ранее задачи. Военный совет фронта обратил особое внимание командующих танковыми армиями на необходимость стремительных и маневренных действий. В директиве командующий фронтом подчеркивал: «На главном направлении танковым кулаком смелее и решительнее пробиваться вперед. Города и крупные населенные пункты обходить и не ввязываться в затяжные фронтальные бои. Требую твердо понять, что успех танковых армий зависит от смелого маневра и стремительности в действиях» {629} . Утром 18 апреля 3-я и 4-я гвардейские танковые армии вышли к Шпрее. Они совместно с 13-й армией с ходу форсировали ее, прорвали третью оборонительную полосу на 10-километровом участке и захватили плацдарм севернее и южнее Шпремберга, где сосредоточились их главные силы. 18 апреля войска 5-й гвардейской армии с 4-м гвардейским танковым и во взаимодействии с 6-м гвардейским механизированным корпусами форсировали Шпрее южнее города. В этот день самолеты 9-й гвардейской истребительной авиационной дивизии трижды Героя Советского Союза полковника А. И. Покрышкина прикрывали войска 3-й и 4-й гвардейских танковых, 13-й и 5-й гвардейской армий, форсировавших Шпрее. За день в 13 воздушных боях летчики дивизии сбили 18 самолетов врага {630} . Таким образом, в полосе действий ударной группировки фронта были созданы благоприятные условия для успешного наступления.

Войска фронта, действовавшие на дрезденском направлении, отражали сильные контратаки противника. В этот день здесь в сражение был введен 1-й гвардейский кавалерийский корпус под командованием генерала В. К. Баранова.

За три дня армии 1-го Украинского фронта продвинулись на направлении главного удара до 30 км. Значительную помощь наземным войскам оказала 2-я воздушная армия генерала С. А. Красовского, которая за эти дни произвела 7517 самолето-вылетов и в 138 воздушных боях сбила 155 вражеских самолетов {631} .

В то время как 1-й Белорусский и 1-й Украинский фронты вели напряженные боевые действия по прорыву одерско-нейсенского оборонительного рубежа, войска 2-го Белорусского фронта завершали подготовку к форсированию Одера. В нижнем течении русло этой реки делится на два рукава (Ост- и Вест-Одер), следовательно, войскам фронта предстояло преодолеть последовательно две водные преграды. Чтобы создать главным силам наилучшие условия для наступления, которое намечалось на 20 апреля, командующий фронтом решил 18 и 19 апреля передовыми частями форсировать реку Ост-Одер, уничтожить боевое охранение противника в междуречье и обеспечить соединениям ударной группировки фронта занятие выгодного исходного положения.

18 апреля одновременно в полосах 65, 70 и 49-й армий под командованием генералов П. И. Батова, В. С. Попова и И. Т. Гришина стрелковые полки дивизий первого эшелона на подручных и легких переправочных средствах, под прикрытием артиллерийского огня и дымовых завес форсировали Ост-Одер, на ряде участков преодолели вражескую оборону в междуречье и вышли к берегу реки Вест-Одер. 19 апреля переправившиеся части продолжали уничтожать подразделения противника в междуречье, сосредоточиваясь на дамбах на правом берегу этой реки. Существенную помощь наземным войскам оказывала авиация 4-й воздушной армии генерала К. А. Вершинина. Она подавляла и разрушала опорные пункты и огневые точки врага.

Активными действиями в междуречье Одера войска 2-го Белорусского фронта оказали существенное влияние на ход Берлинской операции. Преодолев заболоченную пойму Одера, они заняли выгодное исходное положение для форсирования Вест-Одера, а также прорыва вражеской обороны по его левому берегу, на участке от Штеттина до Шведта, что не позволило фашистскому командованию перебросить соединения 3-й танковой армии в полосу 1-го Белорусского фронта.

Таким образом, к 20 апреля в полосах всех трех фронтов сложились в целом благоприятные условия для продолжения операции. Наиболее успешно развивали наступление войска 1-го Украинского фронта. В ходе прорыва обороны по Нейсе и Шпрее они разгромили резервы противника, вышли на оперативный простор и устремились к Берлину, охватывая правое крыло франкфуртско-губенской группировки гитлеровских войск, в состав которой входили часть 4-й танковой и главные силы 9-й полевой армий. В решении этой задачи основная роль отводилась танковым армиям. 19 апреля они продвинулись в северо-западном направлении на 30 - 50 км, вышли в район Люббенау, Луккау и перерезали коммуникации 9-й армии. Все попытки противника прорваться из районов Котбуса и Шпремберга к переправам через Шпрее и выйти на тылы войск 1-го Украинского фронта оказались безуспешными. Войска 3-й и 5-й гвардейских армий под командованием генералов В. Н. Гордова и А. С. Жадова, продвигаясь на запад, надежно прикрывали коммуникации танковых армий, что позволило танкистам уже на следующий день, не встретив серьезного сопротивления, преодолеть еще 45 - 60 км и выйти на подступы к Берлину; 13-я армия генерала Н. П. Пухова продвинулась на 30 км.

Стремительное наступление 3-й и 4-й гвардейских танковых, а также 13-й армий уже к исходу 20 апреля привело к отсечению группы армий «Висла» от группы армий «Центр», вражеские войска в районах Котбуса и Шпремберга оказались в полуокружении. В высших кругах вермахта начался переполох, когда там узнали, что советские танки вышли в район Вюнсдорфа (10 км южнее Цоссена). Штаб оперативного руководства вооруженных сил и генеральный штаб сухопутных войск спешно оставили Цоссен и переехали в Ванзе (район Потсдама), а часть отделов и служб на самолетах была переброшена в Южную Германию. В дневнике верховного главнокомандования вермахта за 20 апреля была сделана следующая запись: «Для высших командных инстанций начинается последний акт драматической гибели германских вооруженных сил... Все совершается в спешке, так как уже слышно, как вдали ведут из пушек огонь русские танки... Настроение подавленное» {632} .

Быстрое развитие операции сделало реальной скорую встречу советских и американо-английских войск. На исходе 20 апреля Ставка Верховного Главнокомандования направила директиву командующим 1-м и 2-м Белорусскими и 1-м Украинским фронтами, а также командующим Военно-Воздушными Силами, бронетанковыми и механизированными войсками Советской Армии. В ней указывалось, что необходимо установить знаки и сигналы для взаимного опознавания. По договоренности с союзным командованием командующим танковыми и общевойсковыми армиями приказывалось определить временную тактическую разграничительную линию между советскими и американо-английскими частями, чтобы избежать перемешивания войск {633} .

Продолжая наступление в северо-западном направлении, танковые армии 1-го Украинского фронта к исходу 21 апреля преодолели сопротивление противника в отдельных опорных пунктах и вплотную подошли к внешнему обводу Берлинского оборонительного района. Учитывая предстоявший характер боевых действий в таком крупном городе, как Берлин, командующий 1-м Украинским фронтом решил усилить 3-ю гвардейскую танковую армию генерала П. С. Рыбалко 10-м артиллерийским корпусом, 25-й артиллерийской дивизией прорыва, 23-й зенитной артиллерийской дивизией и 2-м истребительным авиационным корпусом. Кроме того, на автотранспорте перебрасывались две стрелковые дивизии 28-й армии генерала А. А. Лучинского, введенной в сражение из второго эшелона фронта.

С утра 22 апреля 3-я гвардейская танковая армия, развернув все три корпуса в первом эшелоне, начала атаку вражеских укреплений. Войска армии прорвали внешний оборонительный обвод Берлинского района и к исходу дня завязали бои на южной окраине столицы Германии. На северо-восточную ее окраину еще накануне ворвались войска 1-го Белорусского фронта.

Действовавшая левее 4-я гвардейская танковая армия генерала Д. Д. Лелюшенко к исходу 22 апреля также прорвала внешний оборонительный обвод и, выйдя на рубеж Зармунд, Белиц, заняла выгодное положение для соединения с войсками 1-го Белорусского фронта и завершения совместно с ними окружения всей берлинской группировки врага. Ее 5-й гвардейский механизированный корпус совместно с войсками 13-й и 5-й гвардейской армий к этому времени достиг рубежа Белиц, Трёйенбритцен, Цана. В результате путь к Берлину вражеским резервам с запада и юго-запада был закрыт. В Трёйенбритцене танкисты 4-й гвардейской танковой армии вызволили из фашистской неволи около 1600 военнопленных различных национальностей: англичан, американцев и норвежцев, в том числе бывшего командующего норвежской армией генерала О. Рюге. Спустя несколько дней воины этой же армии освободили из концлагеря (в пригороде Берлина) бывшего премьер-министра Франции Э. Эррио - известного государственного деятеля, который еще в 20-х годах выступал за франко-советское сближение.

Используя успех танкистов, войска 13-й и 5-й гвардейской армий быстро продвигались в западном направлении. Стремясь затормозить наступление ударной группировки 1-го Украинского фронта на Берлин, фашистское командование 18 апреля предприняло контрудар из района Горлица по войскам 52-й армии. Создав на этом направлении значительное превосходство в силах, враг пытался выйти в тыл ударной группировке фронта. 19 - 23 апреля здесь развернулись ожесточенные бои. Противнику удалось вклиниться в расположение советских, а затем и польских войск на глубину до 20 км. На помощь войскам 2-й армии Войска Польского и 52-й армии были переброшены часть сил 5-й гвардейской армии, 4-й гвардейский танковый корпус и перенацелены до четырех авиационных корпусов. В результате врагу был нанесен большой урон, и к исходу 24 апреля его продвижение было приостановлено.

В то время как соединения 1-го Украинского фронта осуществляли стремительный маневр по обходу столицы Германии с юга, ударная группировка 1-го Белорусского фронта наступала непосредственно на Берлин с востока. После прорыва одерского рубежа войска фронта, преодолевая упорное сопротивление противника, продвигались вперед. 20 апреля в 13 часов 50 минут дальнобойная артиллерия 79-го стрелкового корпуса 3-й ударной армии дала два первых залпа по фашистской столице, а затем начался систематический ее обстрел. 3-я и 5-я ударные, а также 2-я гвардейская танковая армии уже к исходу 21 апреля преодолели сопротивление на внешнем обводе Берлинского оборонительного района и вышли на северо-восточную окраину города. 9-й гвардейский танковый корпус 2-й гвардейской танковой армии к утру 22 апреля вышел к реке Хафель, что на северо-западной окраине столицы, и во взаимодействии с частями 47-й армии приступил к ее форсированию. Успешно наступали также 1-я гвардейская танковая и 8-я гвардейская армии, которые еще к 21 апреля вышли на внешний оборонительный обвод. Утром следующего дня основные силы ударной группировки фронта уже вели бои с противником непосредственно в Берлине.

К исходу 22 апреля советские войска создали условия для завершения окружения и рассечения всей берлинской группировки врага. Расстояние между передовыми частями 47-й, 2-й гвардейской танковой армий, наступавшими с северо-востока, и 4-й гвардейской танковой армии составляло 40 км, а между левым флангом 8-й гвардейской и правым флангом 3-й гвардейской танковой армий - не более 12 км. Ставка Верховного Главнокомандования, оценив сложившуюся обстановку, потребовала от командующих фронтами к исходу 24 апреля завершить окружение основных сил 9-й полевой армии и не допустить отхода ее в Берлин или на запад. В целях обеспечения своевременного и точного выполнения указаний Ставки командующий 1-м Белорусским фронтом ввел в сражение свой второй эшелон - 3-ю армию под командованием генерала А. В. Горбатова и 2-й гвардейский кавалерийский корпус генерала В. В. Крюкова. Во взаимодействии с войсками правого крыла 1-го Украинского фронта они должны были отсечь от столицы основные силы 9-й армии противника и окружить их юго-восточнее города. Войскам 47-й армии и 9-го гвардейского танкового корпуса было приказано ускорить наступление и не позднее 24 - 25 апреля завершить окружение всей вражеской группировки на берлинском направлении. В связи с выходом войск 1-го Украинского фронта к южным окраинам Берлина Ставка Верховного Главнокомандования в ночь на 23 апреля установила ему новую разграничительную линию с 1-м Белорусским фронтом: от Люббена на северо-запад до Ангальтского вокзала в Берлине.

Гитлеровцы предпринимали отчаянные усилия, чтобы не допустить окружения своей столицы. 22 апреля после полудня в имперской канцелярии состоялось последнее оперативное совещание, на котором присутствовали В. Кейтель, А. Йодль, М. Борман, Г. Кребс и другие. Гитлер согласился с предложением Йодля снять с западного фронта все войска и бросить их в сражение за Берлин. В связи с этим 12-й армии генерала В. Венка, занимавшей оборонительные позиции на Эльбе, было приказано развернуться фронтом на восток и продвигаться на Потсдам, Берлин на соединение с 9-й армией. Одновременно армейская группа под командованием генерала СС Ф. Штейнера, которая действовала севернее столицы, должна была нанести удар во фланг группировке советских войск, обходившей ее с севера и северо-запада {634} .

Для организации наступления 12-й армии в ее штаб был направлен фельдмаршал Кейтель. Совершенно игнорируя фактическое положение дел, германское командование рассчитывало наступлением этой армии с запада, а армейской группы Штейнера с севера не допустить полного окружения города. 12-я армия, повернувшись фронтом на восток, 24 апреля начала действия против войск 4-й гвардейской танковой и 13-й армий, которые занимали оборону на рубеже Белиц, Трёйенбритцен. 9-й немецкой армии было приказано отходить на запад, чтобы южнее Берлина соединиться с 12-й армией.

23 и 24 апреля боевые действия на всех направлениях приняли особенно ожесточенный характер. Хотя темпы продвижения советских войск несколько снизились, гитлеровцам не удалось остановить их. Намерение фашистского командования предотвратить окружение и расчленение своей группировки было сорвано. Уже 24 апреля войска 8-й гвардейской и 1-й гвардейской танковой армий 1-го Белорусского фронта соединились с 3-й гвардейской танковой и 28-й армиями 1-го Украинского фронта юго-восточнее Берлина. В результате главные силы 9-й и часть сил 4-й танковой армий противника были отсечены от города и окружены. На следующий день после соединения западнее Берлина, в районе Кетцина, 4-й гвардейской танковой армии 1-го Украинского фронта с войсками 2-й гвардейской танковой и 47-й армий 1-го Белорусского фронта была окружена и собственно берлинская группировка врага.

25 апреля состоялась встреча советских и американских войск. В этот день в районе Торгау части 58-й гвардейской стрелковой дивизии 5-й гвардейской армии переправились через Эльбу и установили связь с подошедшей сюда 69-й пехотной дивизией 1-й американской армии. Германия оказалась расчлененной на две части.

Существенно изменилась обстановка и на дрезденском направлении. Контрудар гёрлицкой группировки противника к 25 апреля был окончательно сорван упорной и активной обороной 2-й армии Войска Польского и 52-й армии. Для их усиления полоса обороны 52-й армии была сужена, а левее ее развернулись соединения прибывшей в состав фронта 31-й армии под командованием генерала П. Г. Шафранова. Высвободившийся стрелковый корпус 52-й армии был использован на участке ее активных действий.

Таким образом, советские войска всего за десять дней преодолели мощную оборону врага по Одеру и Нейсе, окружили и расчленили его группировку на берлинском направлении и создали условия для ее полной ликвидации.

В связи с успешным маневром по окружению берлинской группировки войсками 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов отпала необходимость в обходе Берлина с севера силами 2-го Белорусского фронта. Вследствие этого уже 23 апреля Ставка приказала ему развивать наступление в соответствии с первоначальным планом операции, то есть в западном и северо-западном направлениях, а частью сил нанести удар в обход Штеттина с запада {635} .

Наступление главных сил 2-го Белорусского фронта началось 20 апреля с форсирования реки Вест-Одер. Густой утренний туман и дымы резко ограничивали действия советской авиации. Однако после 9 часов видимость несколько улучшилась, и авиация усилила поддержку наземных войск. Наибольший успех в ходе первого дня операции был достигнут в полосе 65-й армии под командованием генерала П. И. Батова. К вечеру она захватила несколько небольших плацдармов на левом берегу реки, переправив туда 31 стрелковый батальон, часть артиллерии и 15 самоходно-артиллерийских установок. Успешно действовали и войска 70-й армии под командованием генерала В. С. Попова. На захваченный ими плацдарм было переправлено 12 стрелковых батальонов. Форсирование Вест-Одера войсками 49-й армии генерала И. Т. Гришина оказалось менее успешным: только на второй день удалось захватить небольшой плацдарм {636} .

В последующие дни войска фронта вели напряженные бои по расширению плацдармов, отражали контратаки противника, а также продолжали переправу своих войск на левый берег Одера. К исходу 25 апреля соединения 65-й и 70-й армий завершили прорыв главной полосы обороны. За шесть дней боевых действий они продвинулись на 20 - 22 км. 49-я армия, используя успех соседей, с утра 26 апреля переправилась главными силами через Вест-Одер по переправам 70-й армии и к исходу дня продвинулась на 10 - 12 км. В этот же день в полосе 65-й армии на левый берег Вест-Одера начали переправу войска 2-й ударной армии генерала И. И. Федюнинского. В результате действий войск 2-го Белорусского фронта 3-я немецкая танковая армия была скована, что лишило гитлеровское командование возможности использовать ее силы для действий непосредственно на берлинском направлении.

В конце апреля советское командование все внимание сосредоточило на Берлине. Перед его штурмом в войсках с новой силой развернулась партийно-политическая работа. Еще 23 апреля Военный совет 1-го Белорусского фронта обратился с воззванием к воинам, в котором говорилось: «Перед вами, советские богатыри, - Берлин. Вы должны взять Берлин, и взять его как можно быстрее, чтобы не дать врагу опомниться. За честь нашей Родины вперед! На Берлин!» {637} В заключение Военный совет выражал полную уверенность, что славные воины с честью выполнят возложенную на них задачу. Политработники, партийные и комсомольские организации использовали любую передышку в боях для ознакомления каждого с этим документом. Армейские газеты призывали воинов: «Вперед, за полную победу над врагом!», «Водрузим над Берлином знамя нашей победы!».

Работники Главного политуправления в ходе операции почти ежедневно вели переговоры с членами военных советов и начальниками политуправлений фронтов, заслушивали их доклады, давали конкретные указания и советы. Главное политическое управление требовало довести до сознания воинов то, что в Берлине они сражаются за будущее своей Родины, всего миролюбивого человечества.

В газетах, на щитах, установленных по пути движения советских войск, на орудиях, автомашинах были надписи: «Товарищи! Оборона Берлина прорвана! Близок желанный час победы. Вперед, товарищи, вперед!», «Еще одно усилие, и победа завоевана!», «Долгожданный час настал! Мы у стен Берлина!».

И советские воины усиливали удары. Даже раненые бойцы не покидали поля боя. Так, в 65-й армии более двух тысяч воинов отказались от эвакуации в тыл {638} . Солдаты и командиры ежедневно подавали заявления о приеме в партию. Например, в войсках 1-го Украинского фронта только в апреле было принято в партию 11 776 воинов {639} .

В этой обстановке особая забота проявлялась о дальнейшем повышении у командного состава чувства ответственности за выполнение боевых задач, о том, чтобы офицеры ни на минуту не теряли руководства боем. Всеми доступными формами, методами и средствами партийно-политической работы поддерживались инициатива воинов, их находчивость и дерзость в бою. Партийные и комсомольские организации помогали командирам своевременно сосредоточивать усилия там, где намечался успех, а коммунисты первыми бросались в атаки и увлекали за собой беспартийных товарищей. «Какими же надо было обладать силой духа и желанием победить, чтобы через разящий шквал огня, каменные и железобетонные преграды, преодолевая многочисленные «сюрпризы», огневые мешки и ловушки, вступая в рукопашные бои, дойти до цели, - вспоминает член Военного совета 1-го Белорусского фронта генерал К. Ф. Телегин. - А ведь хотелось каждому жить. Но так уж воспитан советский человек - общее благо, счастье своего народа, слава Родины для него дороже всего личного, дороже самой жизни» {640} .

Ставка Верховного Главнокомандования издала директиву, которая требовала гуманного отношения к тем рядовым членам национал-социалистской партии, которые лояльно относятся к Советской Армии, повсеместно создавать местную администрацию, а в городах назначать бургомистров.

Решая задачу по овладению Берлином, советское командование понимало, что нельзя недооценивать франкфуртско-губенскую группировку, которую Гитлер намеревался использовать для деблокады своей столицы. Вследствие этого наряду с наращиванием усилий по разгрому берлинского гарнизона Ставка считала, необходимым незамедлительно приступить к ликвидации войск, окруженных юго-восточнее Берлина.

Франкфуртско-губенская группировка насчитывала в своем составе до 200 тыс. человек. На ее вооружении было свыше 2 тыс. орудий, более 300 танков и штурмовых орудий. Занимаемая ею лесисто-болотистая местность площадью около 1500 кв. км была очень удобна для обороны. Учитывая состав вражеской группировки, советское командование привлекло к ее ликвидации 3, 69 и 33-ю армии и 2-й гвардейский кавалерийский корпус 1-го Белорусского фронта, 3-ю гвардейскую и 28-ю армии, а также стрелковый корпус 13-й армии 1-го Украинского фронта. Действия наземных войск поддерживали семь авиационных корпусов, Советские войска превосходили противника в людях в 1,4 раза, артиллерии - в 3,7 раза. Так как основная масса советских танков в это время вела бои непосредственно в Берлине, силы сторон по их количеству были равны.

Чтобы не допустить прорыва блокированной группировки противника в западном направлении, войска 28-й и часть сил 3-й гвардейской армий 1-го Украинского фронта перешли к обороне. На путях вероятного наступления противника они подготовили три оборонительные полосы, установили мины и устроили завалы.

Утром 26 апреля советские войска начали наступление против окруженной группировки, стремясь рассечь и уничтожить ее по частям. Враг не только оказывал упорное сопротивление, но и предпринимал неоднократные попытки прорваться на запад. Так, части двух пехотных, двух моторизованных и танковой дивизий нанесли удар на стыке 28-й и 3-й гвардейской армий. Создав значительное превосходство в силах, гитлеровцы прорвали оборону на узком участке и стали продвигаться на запад. В ходе ожесточенных боев советские войска закрыли горловину прорыва, а прорвавшуюся часть окружили в районе Барута и почти полностью ликвидировали. Большую помощь наземным войскам оказала авиация, которая в течение дня совершила около 500 самолето-вылетов, уничтожая живую силу и технику противника.

В последующие дни немецко-фашистские войска вновь пытались выйти на соединение с 12-й армией, которая в свою очередь стремилась преодолеть оборону войск 4-й гвардейской танковой и 13-й армий, действовавших на внешнем фронте окружения. Однако все атаки противника в течение 27 - 28 апреля были отражены. Учитывая вероятность новых попыток врага прорваться на запад, командование 1-го Украинского фронта усилило оборону 28-й и 3-й гвардейской армий и сосредоточило в районах Цоссена, Луккенвальде, Ютербога свои резервы.

Войска 1-го Белорусского фронта в это же время (26 - 28 апреля) теснили окруженную группировку врага с востока. Опасаясь полной ликвидации, гитлеровцы в ночь на 29 апреля вновь попытались вырваться из окружения. К рассвету ценой больших потерь им удалось прорвать главную оборонительную полосу советских войск на стыке двух фронтов - в районе западнее Вендиш-Буххольц. На второй полосе обороны их продвижение было остановлено. Но противник, несмотря на большие потери, упорно рвался на запад. Во второй половине 29 апреля до 45 тыс. фашистских солдат возобновили атаки на участке 3-го гвардейского стрелкового корпуса 28-й армии, прорвали его оборону и образовали коридор шириной до 2 км. Через него они начали отходить на Луккенвальде. В том же направлении с запада наносила удар 12-я немецкая армия. Возникла угроза соединения двух вражеских группировок. К исходу 29 апреля советские войска решительными действиями остановили продвижение противника на рубеже Шперенберг, Куммерсдорф (12 км восточнее Луккенвальде). Его войска были расчленены и окружены в трех отдельных районах. Тем не менее прорыв крупных сил врага в район Куммерсдорфа привел к тому, что коммуникации 3-й и 4-й гвардейских танковых, а также 28-й армий оказались перерезанными. Расстояние между передовыми частями прорвавшейся группировки и наступавшими с запада войсками 12-й армии противника сократилось до 30 км.

Особенно напряженные бои развернулись 30 апреля. Не считаясь с потерями, гитлеровцы продолжали наступление и за день продвинулись к западу на 10 км. К исходу дня значительная часть прорвавшихся войск была ликвидирована. Однако одной из групп (численностью до 20 тыс. человек) в ночь на 1 мая удалось пробиться на стыке 13-й и 4-й гвардейской танковой армий и выйти в район Белица, от 12-й армии ее теперь отделяло всего 3 - 4 км. Чтобы предотвратить дальнейшее продвижение этих войск на запад, командующий 4-й гвардейской танковой армией выдвинул две танковые, механизированную и легкую артиллерийскую бригады, а также мотоциклетный полк. В ходе ожесточенных боев большую помощь наземным войскам оказал 1-й гвардейский штурмовой авиационный корпус.

К исходу дня основная часть франкфуртско-губенской группировки противника была ликвидирована. Все надежды фашистского командования на деблокаду Берлина рухнули. Советские войска взяли в плен 120 тыс. солдат и офицеров, захватили более 300 танков и штурмовых орудий, свыше 1500 полевых орудий, 17 600 автомашин и много различного военного имущества. Только убитыми противник потерял 60 тыс. человек {641} . Лишь незначительным разрозненным группам врага удалось просочиться через лес и уйти на запад. Часть уцелевших от разгрома войск 12-й армии отошла на левый берег Эльбы по мостам, наведенным американскими войсками, и сдалась им в плен.

На дрезденском направлении немецко-фашистское командование не отказалось от намерения прорвать оборону советских войск в районе Баутцена и выйти в тыл ударной группировке 1-го Украинского фронта. Произведя перегруппировку своих войск, гитлеровцы утром 26 апреля начали наступление силами четырех дивизий. Несмотря на большие потери, противник не достиг цели, его наступление было остановлено. Вплоть до 30 апреля здесь продолжались упорные бои, но существенного изменения в положении сторон не произошло. Гитлеровцы, исчерпав наступательные возможности, перешли на этом направлении к обороне.

Таким образом, благодаря упорной и активной обороне советские войска не только сорвали замысел врага выйти в тыл ударной группировке 1-го Украинского фронта, но и захватили плацдармы на Эльбе в районе Мейсена, Ризы, послужившие в дальнейшем выгодным исходным районом для удара на Прагу.

А в это время борьба в Берлине достигла своей кульминации. Гарнизон, непрерывно увеличивавшийся за счет привлечения населения города и отходивших воинских частей, насчитывал уже 300 тыс. человек {642} . На его вооружении имелось 3 тыс. орудий и минометов, 250 танков. К концу 25 апреля противник занимал территорию столицы вместе с пригородами общей площадью 325 кв. км. Более всего были укреплены восточная и юго-восточная окраины Берлина. Улицы и переулки пересекали прочные баррикады. К обороне приспосабливалось все, даже разрушенные здания. Широко использовались подземные сооружения города: бомбоубежища, станции и тоннели метро, водосточные коллекторы и другие объекты. Были построены железобетонные бункеры, наиболее крупные на 300 - 1000 человек каждый, а также большое количество железобетонных колпаков.

К 26 апреля в боях по ликвидации берлинской группировки принимали участие войска 47-й армии, 3-й и 5-й ударных, 8-й гвардейской общевойсковых, 2-й и 1-й гвардейских танковых армий 1-го Белорусского фронта, а также 3-й и 4-й гвардейских танковых армий и часть сил 28-й армии 1-го Украинского фронта. Всего в их составе было около 464 тыс. человек, свыше 12,7 тыс. орудий и минометов всех калибров, до 2,1 тыс. установок реактивной артиллерии, около 1500 танков и самоходно-артиллерийских установок.

Советское командование отказалось от наступления по всей окружности города, так как это могло привести к чрезмерному распылению сил и снижению темпов продвижения, а сосредоточило усилия на отдельных направлениях. Благодаря такой своеобразной тактике «вколачивания» глубоких клиньев в расположение противника его оборона была расчленена на отдельные части, а управление войсками парализовано. Подобный способ действий повысил темпы наступления и в итоге привел к эффективным результатам.

Учитывая опыт предыдущих боев за крупные населенные пункты, советское командование приказало создать в каждой дивизии штурмовые отряды в составе усиленных батальонов или рот. Каждый такой отряд кроме пехоты имел в своем составе артиллерию, танки, самоходно-артиллерийские установки, саперов, а нередко и огнеметчиков. Он предназначался для действий на каком-либо одном направлении, включавшем обычно одну улицу, или штурма крупного объекта. Для захвата более мелких объектов из этих же отрядов выделялись штурмовые группы в составе от стрелкового отделения до взвода, усиленные 2 - 4 орудиями, 1 - 2 танками или самоходно-артиллерийскими установками, а также саперами и огнеметчиками.

Началу действий штурмовых отрядов и групп, как правило, предшествовала короткая, но мощная артиллерийская подготовка. Перед атакой укрепленного здания штурмовой отряд обычно делили на две группы. Одна из них под прикрытием огня танков и артиллерии врывалась в здание, блокировала выходы из подвальных помещений, служивших гитлеровцам укрытием в период артподготовки, а затем уничтожала их гранатами и бутылками с горючей жидкостью. Вторая группа очищала верхние этажи от автоматчиков и снайперов.

Специфические условия ведения боевых действий в крупном городе обусловили ряд особенностей в использовании родов войск. Так, в дивизиях и корпусах создавались артиллерийские группы разрушения, а в общевойсковых армиях - группы дальнего действия. Значительная часть артиллерии использовалась для ведения огня прямой наводкой. Опыт предыдущих боев показал, что танки и самоходно-артиллерийские установки могут наступать только при условии тесного взаимодействия с пехотой и под ее прикрытием. Попытки применять танки самостоятельно приводили к их большим потерям от огня артиллерии и фаустпатронов. В связи с тем что в период штурма Берлин был окутан дымом, массированное использование бомбардировочной авиации часто затруднялось. Поэтому основные силы бомбардировочной и штурмовой авиации использовались для уничтожения франкфуртско-губенской группировки, а истребительная авиация осуществляла воздушную блокаду гитлеровской столицы. Наиболее мощные удары по военным объектам в городе авиация нанесла 25-го и в ночь на 26 апреля. 16-я и 18-я воздушные армии произвели три массированных удара, в которых участвовало 2049 самолетов.

После захвата советскими войсками аэродромов в Темпельхофе и Гатове гитлеровцы попытались использовать для посадки своих самолетов улицу Шарлоттенбургштрассе. Однако и эти расчеты врага были сорваны действиями летчиков 16-й воздушной армии, непрерывно патрулировавших над этим районом. Попытки фашистов сбрасывать грузы окруженным войскам на парашютах также не увенчались успехом. Большинство транспортных самолетов противника сбивала зенитная артиллерия и авиация еще на подлете их к Берлину. Таким образом, после 28 апреля гарнизон Берлина уже не мог получить извне какой-либо действенной помощи. Бои в городе не прекращались ни днем ни ночью. Советские войска уже к исходу 26 апреля отсекли от Берлина потсдамскую группировку врага. На следующий день соединения обоих фронтов глубоко вклинились в оборону противника и начали боевые действия в центральном секторе столицы. В результате концентрического наступления советских войск вражеская группировка к исходу 27 апреля оказалась сжатой в узкой полосе (с востока на запад она достигала 16 км). В связи с тем что ширина ее составляла всего 2 - 3 км, вся территория, занимаемая противником, находилась под непрерывным воздействием огневых средств советских войск. Немецко-фашистское командование стремилось любыми мерами оказать помощь берлинской группировке. «Наши войска на Эльбе, - отмечалось в дневнике ОКБ, - повернулись спиной к американцам, чтобы своим наступлением извне облегчить положение защитников Берлина» {643} . Однако к исходу 28 апреля окруженная группировка была расчленена на три части. К этому времени попытки командования вермахта оказать помощь гарнизону Берлина ударами извне окончательно провалились. Политико-моральное состояние фашистских войск резко упало.

В этот день Гитлер подчинил генеральный штаб сухопутных войск начальнику штаба оперативного руководства, надеясь восстановить целостность управления войсками. Вместо генерала Г. Хейнрици, обвиненного в нежелании оказать помощь окруженному Берлину, командующим группой армий «Висла» был назначен генерал К. Штудент.

После 28 апреля борьба продолжалась с неослабевающей силой. Теперь она разгорелась в районе рейхстага, бои за который начали 29 апреля войска 3-й ударной армии. Гарнизон рейхстага в составе 1 тыс. солдат и офицеров имел на вооружении большое количество орудий, пулеметов и фаустпатронов. Вокруг здания были отрыты глубокие рвы, устроены различные заграждения, оборудованы пулеметные и артиллерийские огневые точки.

Задача по овладению зданием рейхстага была возложена на 79-й стрелковый корпус генерала С. Н. Переверткина. Захватив в ночь на 29 апреля мост Мольтке, части корпуса 30 апреля к 4 часам овладели крупным узлом сопротивления - домом, где размещались министерство внутренних дел фашистской Германии и швейцарское посольство, и вышли непосредственно к рейхстагу. Только к вечеру после неоднократных атак 150-й и 171-й стрелковых дивизий генерала В. М. Шатилова и полковника А. И. Негоды воины 756, 674 и 380-го стрелковых полков, которыми командовали полковник Ф. М. Зинченко, подполковник А. Д. Плеходанов и начальник штаба полка майор В. Д. Шаталин, ворвались в здание. Неувядаемой славой покрыли себя солдаты, сержанты и офицеры батальонов капитанов С. А. Неустроева и В. И. Давыдова, старшего лейтенанта К. Я. Самсонова, а также отдельных групп майора М.М. Бондаря, капитана В. Н. Макова и другие.

Вместе со стрелковыми подразделениями рейхстаг штурмовали доблестные танкисты 23-й танковой бригады. Прославили свои имена командиры танковых батальонов майор И. Л. Ярцев и капитан С. В. Красовский, командир танковой роты старший лейтенант П. Е. Нуждин, командир танкового взвода лейтенант А. К. Романов, помощник командира разведывательного взвода старший сержант Н. В. Капустин, командир танка старший лейтенант А. Г. Гаганов, механики-водители старший сержант П. Е. Лавров и старшина И. Н. Клетнай, наводчик орудия старший сержант М. Г. Лукьянов и многие другие.

Фашисты оказывали ожесточенное сопротивление. На лестницах и в коридорах завязались рукопашные схватки. Штурмующие подразделения метр за метром, комнату за комнатой очищали здание рейхстага от фашистов. Бои продолжались до утра 1 мая, а отдельные группы врага, засевшие в отсеках подвалов, капитулировали лишь в ночь на 2 мая.

Рано утром 1 мая на фронтоне рейхстага, у скульптурной группы, уже развевалось Красное знамя, врученное командиру 150-й стрелковой дивизии Военным советом 3-й ударной армии. Его водрузили разведчики 756-го стрелкового полка 150-й стрелковой дивизии М. А. Егоров и М. В. Кантария во главе с заместителем командира батальона по политической части лейтенантом А. П. Берестом при поддержке автоматчиков роты И. Я. Сьянова. Это Знамя символически воплотило в себе все знамена и флаги, которые в ходе самых ожесточенных боев были водружены группами капитана В. Н. Макова, лейтенанта Р. Кошкарбаева, майора M. M. Бондаря и многими другими воинами. От главного входа рейхстага и до крыши их героический путь был отмечен красными знаменами, флагами и флажками, как бы слившимися теперь в единое Знамя Победы. Это был триумф одержанной победы, триумф мужества и героизма советских воинов, величия подвига Советских Вооруженных Сил и всего советского народа.

«И когда над рейхстагом взвился красный стяг, водруженный руками советских воинов, - говорил Л. И. Брежнев, - это было не только знамя нашей военной победы. Это было бессмертное знамя Октября; это было великое знамя Ленина; это было непобедимое знамя социализма - светлый символ надежды, символ свободы и счастья всех народов!» {644}

30 апреля гитлеровские войска в Берлине фактически были расчленены на четыре изолированные части разного состава, а управление войсками парализовано. Рассеялись последние надежды немецко-фашистского командования на освобождение берлинского гарнизона силами Венка, Штейнера и Буссе. Среди фашистского руководства началась паника. Чтобы уйти от ответственности за совершенные злодеяния, 30 апреля Гитлер покончил жизнь самоубийством. С целью скрыть это от армии фашистское радио сообщило, что фюрер убит на фронте под Берлином. В тот же день в Шлезвиг-Гольштейне преемник Гитлера гросс-адмирал Дениц назначил «временное имперское правительство», которое, как показали дальнейшие события, пыталось достичь контакта с США и Англией на антисоветской основе {645} .

Однако дни фашистской Германии были уже сочтены. Положение берлинской группировки к исходу 30 апреля стало катастрофическим. В 3 часа 1 мая начальник генерального штаба немецких сухопутных войск генерал Кребс по договоренности с советским командованием перешел линию фронта в Берлине и был принят командующим 8-й гвардейской армией генералом В. И. Чуйковым. Кребс сообщил о самоубийстве Гитлера, а также передал список членов нового имперского правительства и предложение Геббельса и Бормана о временном прекращении военных действий в столице, чтобы подготовить условия для мирных переговоров между Германией и СССР. Однако в этом документе ничего не было сказано о капитуляции. Это была последняя попытка фашистских главарей внести раскол в антигитлеровскую коалицию. Но советское командование разгадало и этот замысел врага.

Сообщение Кребса было доложено через маршала Г. К. Жукова в Ставку Верховного Главнокомандования. Ответ был предельно краток: заставить берлинский гарнизон немедленно и безоговорочно капитулировать. Переговоры не повлияли на интенсивность боев в Берлине. Советские войска продолжали активно наступать, стремясь к полному овладению вражеской столицей, а гитлеровцы - оказывать упорное сопротивление. В 18 часов стало известно, что фашистские руководители отклонили требование о безоговорочной капитуляции. Этим самым они еще раз продемонстрировали свое полное безразличие к судьбам миллионов простых немцев.

Советское командование отдало войскам приказ в кратчайший срок завершить ликвидацию вражеской группировки в Берлине. Уже через полчаса вся артиллерия ударила по врагу. Боевые действия продолжались в течение всей ночи. Когда остатки гарнизона были расчленены на изолированные группы, гитлеровцы поняли, что сопротивление бесполезно. В ночь на 2 мая командующий обороной Берлина генерал Г. Вейдлинг заявил советскому командованию о капитуляции 56-го танкового корпуса, подчиненного непосредственно ему. В 6 часов, перейдя в полосе 8-й гвардейской армии линию фронта, он сдался в плен. По предложению советского командования Вейдлинг подписал приказ берлинскому гарнизону прекратить сопротивление и сложить оружие. Несколько позже подобный приказ от имени «временного имперского правительства» подписал первый заместитель Геббельса Г. Фриче. В связи с тем что управление гитлеровскими войсками в Берлине было парализовано, приказы Вейдлинга и Фриче не могли быть доведены до всех частей и соединений. Поэтому с утра 2 мая отдельные группы врага продолжали оказывать сопротивление и даже пытались прорваться из города на запад. Лишь после объявления приказа по радио началась массовая капитуляция. К 15 часам противник полностью прекратил сопротивление в Берлине. Только в этот день советские войска взяли в плен в районе города до 135 тыс. человек {646} .

Приведенные цифры убедительно свидетельствуют, что для обороны своей столицы гитлеровское руководство привлекло немалые силы. Советские войска сражались с крупной вражеской группировкой, а не с гражданским населением, как утверждают некоторые буржуазные фальсификаторы. Бои за Берлин носили ожесточенный характер и, как писал уже после войны гитлеровский генерал Э. Бутлар, «стоили больших потерь не только немцам, но и русским...» {647} .

В ходе операции миллионы немцев на собственном опыте убедились в гуманном отношении Советской Армии к мирному населению. Еще продолжались ожесточенные бои на улицах Берлина, а советские солдаты делились горячей пищей с детьми, женщинами и стариками. К концу мая всему населению Берлина были выданы продовольственные карточки и организована выдача продуктов. Пусть эти нормы были еще небольшие, но жители столицы получали продуктов больше, чем в последнее время при Гитлере. Не успели отгреметь артиллерийские залпы, как начались работы по налаживанию городского хозяйства. Под руководством военных инженеров и техников советские воины вместе с населением к началу июня восстановили метро, были пущены трамваи. Город получил воду, газ, электричество. Жизнь входила в нормальную колею. Дурман геббельсовской пропаганды о чудовищных зверствах, которые якобы несет немцам Советская Армия, начал рассеиваться. «Никогда не будут забыты неисчислимые благородные дела советских людей, которые, еще держа в одной руке винтовку, другой уже делились куском хлеба, помогая нашему народу преодолеть ужасные последствия развязанной гитлеровской кликой войны и взять судьбы страны в собственные руки, расчищая путь закабаленному и порабощенному империализмом и фашизмом немецкому рабочему классу...» - так спустя 30 лет оценил действия советских воинов министр национальной обороны ГДР генерал Г. Гофман {648} .

Одновременно с окончанием боевых действий в Берлине войска правого крыла 1-го Украинского фронта приступили к перегруппировке на пражское направление для выполнения задачи по завершению освобождения Чехословакии, а войска 1-го Белорусского фронта продвигались в западном направлении и к 7 мая вышли на широком фронте к Эльбе.

В период штурма Берлина в Западной Померании и Мекленбурге развертывалось успешное наступление войск 2-го Белорусского фронта. К исходу 2 мая они достигли побережья Балтийского моря, а на следующий день, выдвинувшись на рубеж Висмар, Шверин, река Эльба, установили связь со 2-й английской армией. Освобождением островов Воллин, Узедом и Рюген закончилась наступательная операция 2-го Белорусского фронта. Еще на завершающем этапе операции войска фронта вступили в оперативно-тактическое взаимодействие с Краснознаменным Балтийским флотом: авиация флота оказывала эффективную поддержку наземным войскам, наступавшим на приморском направлении, особенно в боях за военно-морскую базу Свинемюнде. Высаженный на датский остров Борнхольм морской десант разоружил и пленил находившиеся там немецко-фашистские войска.

Разгром Советской Армией берлинской группировки противника и взятие Берлина явились завершающим актом в борьбе против фашистской Германии. С падением столицы она потеряла всякую возможность ведения организованной вооруженной борьбы и вскоре капитулировала.

Советский народ и его Вооруженные Силы под руководством Коммунистической партии одержали всемирно-историческую победу.

В ходе Берлинской операции советские войска разгромили 70 пехотных, 12 танковых, 11 моторизованных дивизий и большую часть авиации вермахта. Было взято в плен около 480 тыс. солдат и офицеров, захвачено в качестве трофеев до 11 тыс. орудий и минометов, более 1,5 тыс. танков и штурмовых орудий, а также 4,5 тыс. самолетов.

Вместе с советскими воинами активное участие в разгроме этой группировки принимали солдаты и офицеры Войска Польского. Обе польские армии действовали в первом оперативном эшелоне советских фронтов, 12,5 тыс. польских воинов участвовали в штурме Берлина. Над Бранденбургскими воротами рядом с победоносным советским Красным знаменем они водрузили свое национальное знамя. Это было торжество советско-польского боевого содружества.

Берлинская операция - одна из крупнейших операций второй мировой войны. Она характеризовалась исключительно высокой напряженностью борьбы с обеих сторон. Отравленные лживой пропагандой и запуганные жестокими репрессиями, фашистские войска сопротивлялись с необычайным упорством. О степени ожесточенности боев свидетельствуют и большие потери советских войск. С 16 апреля по 8 мая они потеряли более 102 тыс. человек {649} . Между тем американо-английские войска на всем западном фронте потеряли в течение 1945 года 260 тыс. человек {650} .

Как и в предыдущих сражениях, в Берлинской операции советские воины проявили высокое боевое мастерство, мужество и массовый героизм. Более 600 человек были удостоены звания Героя Советского Союза. Маршал Советского Союза Г. К. Жуков был награжден третьей, а Маршалы Советского Союза И. С. Конев и К. К. Рокоссовский второй медалью «Золотая Звезда». Второй медалью «Золотая Звезда» были награждены В. И. Андрианов, С. Е. Артеменко, П. И. Батов, Т. Я. Бегельдинов, Д. А. Драгунский, А. Н. Ефимов, С. И. Кретов, М. В. Кузнецов, И. X. Михайличенко, М. П. Одинцов, В. С. Петров, П. А. Плотников, В. И. Попков, А. И. Родимцев, В. Г. Рязанов, Е. Я. Савицкий, В. В. Сенько, З. К. Слюсаренко, Н. Г. Столяров, Е. П. Федоров, М. Г. Фомичев. 187 частей и соединений получили наименования Берлинских. Только из состава 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов орденами и медалями были награждены 1 141 тыс. воинов, многие части и соединения - орденами Советского Союза, а 1 у 082 тыс. участников штурма - медалью «За взятие Берлина», учрежденной в честь этой исторической победы.

Берлинская операция внесла значительный вклад в теорию и практику советского военного искусства. Она была подготовлена и проведена на основе всестороннего учета и творческого использования накопленного в ходе войны богатейшего опыта Советских Вооруженных Сил. Вместе с тем военное искусство советских войск в этой операции имеет ряд особенностей.

Операция была подготовлена в короткие сроки, а ее основные цели - окружение и уничтожение главной группировки противника и овладение Берлином - достигнуты за 16 - 17 дней. Отмечая эту особенность, маршал А. М. Василевский писал: «Темпы подготовки и осуществления завершающих операций свидетельствуют о том, что советская военная экономика и Вооруженные Силы достигли к 1945 году такого уровня, который и позволил сделать то, что ранее показалось бы чудом» {651} .

Ограниченные сроки подготовки такой крупной операции потребовали от командиров и штабов всех степеней новых, более эффективных форм и методов работы. Не только во фронтах и армиях, но и в корпусах и дивизиях применялся обычно параллельный метод работы командиров и штабов. Во всех командно-штабных инстанциях неуклонно соблюдалось выработанное в предшествовавших операциях правило предоставлять войскам по возможности больше времени для их непосредственной подготовки к боевым действиям.

Берлинская операция отличается четкостью стратегического замысла, полностью соответствовавшего поставленным задачам и особенностям сложившейся обстановки. Она является классическим образцом наступления группы фронтов, проведенного с такой решительной целью. В ходе этой операции советские войска окружили и ликвидировали самую крупную в истории войн группировку вражеских войск.

Одновременное наступление трех фронтов в 300-километровой полосе с нанесением шести ударов сковывало резервы противника, способствовало дезорганизации его управления и в ряде случаев позволило достигнуть оперативно-тактической внезапности.

Для советского военного искусства в Берлинской операции характерны решительное массирование сил и средств на направлениях главных ударов, создание высоких плотностей средств подавления и глубокое эшелонирование боевых порядков войск, что обеспечило сравнительно быстрый прорыв обороны врага, последующее окружение и уничтожение его основных сил и сохранение общего превосходства над противником в течение всей операции.

Берлинская операция весьма поучительна опытом разнообразного боевого применения бронетанковых и механизированных войск. В ней участвовало 4 танковые армии, 10 отдельных танковых и механизированных корпусов, 16 отдельных танковых и самоходно-артиллерийских бригад, а также более 80 отдельных танковых и самоходно-артиллерийских полков. Операция еще раз наглядно показала целесообразность не только тактического, но и оперативного массирования бронетанковых и механизированных войск на важнейших направлениях. Создание в 1-м Белорусском и 1-м Украинском фронтах мощных эшелонов развития успеха (в состав каждого входило по две танковые армии) - важнейшая предпосылка успешного проведения всей операции, которая еще раз подтвердила, что танковые армии и корпуса при правильном их использовании являются основным средством развития успеха.

Боевое применение артиллерии в операции характеризовалось умелым ее массированием на направлениях главных ударов, созданием артиллерийских групп во всех организационных звеньях - от полка до-армии, централизованным планированием артиллерийского наступления, широким маневром артиллерии, в том числе и крупными артиллерийскими соединениями, устойчивым огневым превосходством над противником.

Искусство советского командования в использовании авиации проявилось прежде всего в ее массировании и тесном взаимодействии с наземными войсками, на поддержку которых были направлены основные усилия всех воздушных армий, включая и авиацию дальнего действия. В Берлинской операции советская авиация прочно удерживала господство в воздухе. В 1317 воздушных боях было сбито 1132 самолета противника {652} . Разгром основных сил 6-го воздушного флота и воздушного флота «Рейх» был завершен в первые пять дней операции, а в последующем была добита и остальная часть авиации. В Берлинской операции советская авиация разрушала оборонительные сооружения врага, уничтожала и подавляла его огневые средства и живую силу. Тесно взаимодействуя с общевойсковыми соединениями, она наносила удары по противнику днем и ночью, бомбардировала его войска на дорогах и на поле боя, при выдвижении их из глубины и при выходе из окружения, нарушала управление. Применение Военно-Воздушных Сил характеризовалось централизацией их управления, своевременностью перебазирования, непрерывным наращиванием усилий при решении основных задач. В конечном итоге боевое применение авиации в Берлинской операции наиболее полно выражало сущность той формы ведения боевых действий, которая в годы войны именовалась авиационным наступлением.

В рассматриваемой операции получило дальнейшее совершенствование искусство организации взаимодействия. Основы стратегического взаимодействия были заложены еще при разработке ее замысла путем тщательного согласования действий фронтов и видов Вооруженных Сил в интересах успешного решения основных оперативно-стратегических задач. Устойчивым, как правило, было и взаимодействие фронтов в рамках стратегической операции.

Берлинская операция дала интересный опыт применения Днепровской военной флотилии. Заслуживает внимания искусно осуществленный маневр ее с Западного Буга и Припяти на Одер. В трудных гидрографических условиях флотилия за 20 дней совершила более чем 500-километровый переход. Часть кораблей флотилии перевозилась по железной дороге на расстояния, превышавшие 800 км. И это проходило в условиях, когда на пути их движения имелось 75 действовавших и разрушенных переправ, железнодорожных и шоссейных мостов, шлюзов и других гидротехнических сооружений, а в 48 местах потребовалась расчистка судового хода. В тесном оперативно-тактическом взаимодействии с сухопутными войсками корабли флотилии решали разнообразные задачи. Они участвовали в артиллерийской подготовке, оказывали помощь наступавшим войскам при форсировании водных преград и активно участвовали в боях за Берлин на реке Шпрее.

Большое умение в обеспечении боевой деятельности войск показали политические органы. Напряженная и целеустремленная работа командиров, политорганов, партийных и комсомольских организаций обеспечила исключительно высокий моральный подъем и наступательный порыв у всех воинов и способствовала решению исторической задачи - победоносному завершению войны с фашистской Германией.

Успешное проведение одной из последних операций второй мировой войны в Европе было обеспечено также высоким уровнем стратегического руководства, полководческим искусством командующих фронтами и армиями. В отличие от большинства предыдущих стратегических операций, где координация действий фронтов возлагалась на представителей Ставки, в Берлинской операции общее руководство войсками осуществляло непосредственно Верховное Главнокомандование. Ставка и Генеральный штаб проявили особенно высокое умение и гибкость в руководстве Советскими Вооруженными Силами. Они своевременно ставили задачи фронтам и видам Вооруженных Сил, уточняли их в ходе наступления в зависимости от изменения обстановки, организовывали и поддерживали оперативно-стратегическое взаимодействие, умело использовали стратегические резервы, непрерывно пополняли войска личным составом, вооружением и боевой техникой.

Свидетельством высокого уровня советского военного искусства и мастерства военачальников в Берлинской операции явилось успешное решение сложной проблемы материально-технического обеспечения войск. Ограниченные сроки подготовки операции и большой расход материальных средств, обусловленный характером боевых действий, потребовали большой напряженности в работе тыловых органов всех степеней. Достаточно сказать, что в ходе операции войска трех фронтов израсходовали свыше 7200 вагонов боеприпасов и от 2 - 2,5 (дизельное топливо) до 7 - 10 (авиабензин) фронтовых заправок горючего. Успешное решение тылового обеспечения было достигнуто главным образом за счет резкого приближения материальных запасов к войскам и широкого использования автомобильного транспорта для подвоза необходимых средств снабжения. Даже в период подготовки операции автотранспортом было подвезено материальных средств больше, чем по железной дороге. Так, 1-му Белорусскому фронту по железной дороге было доставлено 238,4 тыс. тонн боеприпасов, горючего и смазочных материалов, а автотранспортом фронта и армий - 333,4 тыс. тонн.

Большой вклад в обеспечение боевых действий войск внесли военные топографы. Своевременно и полно военно-топографическая служба обеспечивала войска топографическими и специальными картами, готовила исходные геодезические данные для ведения артиллерийского огня, принимала активное участие в дешифрировании аэрофотоснимков, определяла координаты целей. Только войскам и штабам 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов было выдано 6,1 млн. экземпляров карт, дешифрировано 15 тыс. аэрофотоснимков, определены координаты около 1,6 тыс. опорных и артиллерийских сетей, произведена геодезическая привязка 400 артиллерийских батарей. С целью обеспечения боевых действий в Берлине топографической службой 1-го Белорусского фронта был подготовлен рельефный план города, который оказался большим подспорьем для штаба при подготовке и ведении операции.

Берлинская операция вошла в историю как победный венец того тяжелого и славного пути, который прошли руководимые Коммунистической партией Советские Вооруженные Силы. Операция проводилась при полном удовлетворении нужд фронтов боевой техникой, вооружением и материально-техническими средствами. Героический тыл снабдил своих воинов всем, что было необходимо для окончательного разгрома врага. Это одно из ярких и убедительных свидетельств высокой организации и могущества экономики Советского социалистического государства.

Вам могут быть интересны следующие материалы

Счетчики газа

Система отопления

Водоснабжение

Система вентиляции

Радиаторы

Водопровод

© 2024 Про уют в доме. Счетчики газа. Система отопления. Водоснабжение. Система вентиляции