Приключения капитана врунгеля. Морской язык по Врунгелю Х.Б

Мною и другими наблюдателями неоднократно было замечено, что человек, вдоволь испивший соленой влаги из бездонной чаши океана, поражается странной болезнью, в результате которой со временем наполовину теряет бесценный дар человеческой речи.
Такой человек вместо слов родного языка, вполне точно обозначающих тот или иной предмет, применяет вокабулы столь затейливые, что порой с личностью, не заражённой этой болезнью, уже и объясниться не может.
Когда же такая личность в непонимании разводит руками, больной глядит на нее с презрением и жалостью.
В ранней молодости недуг этот поразил и меня. И сколь настойчиво ни пытался я излечиться, меры, принятые мною, не принесли желанного исцеления. По сей день выстрел для меня не громкий звук огнестрельного оружия, а рангоутное дерево , поставленное перпендикулярно к борту; беседка - не уютная садовая постройка, а весьма неудобное, шаткое висячее сиденье; кошка в моем представлении, хотя и имеет от трех до четырех лап, является отнюдь не домашним животным, но маленьким шлюпочным якорем .
С другой стороны, если, выходя из дому, я спускаюсь по лестнице, на бульваре отдыхаю на скамейке, а придя домой, разогреваю чай на плите, то, стоит мне попасть на судно (хотя бы и мысленно), эти предметы сразу превращаются в трап, банку и камбуз соответственно.
Поразмыслив над этим, я решился было вовсе изгнать морские термины из своего лексикона, заменив их теми словами, которые с давних пор существуют в обычном нашем живом языке.
Результат, однако, получился весьма нежелательный: первая же лекция, прочитанная мною в соответствии с принятым решением, доставила много ненужных огорчений как мне, так и моим слушателям. Начать с того, что лекция эта продолжалась втрое дольше против обычной, ибо оказалось, что в морском языке есть немало терминов, вовсе не имеющих замены. Я же, не желая отступать от принятого решения, каждый раз пытался заменить эти термины их пространными толкованиями. Так, к примеру, вместо слова рея я каждый раз говорил: "круглая деревянная балка, несколько утолщенная в средней части, горизонтально подвешенная на высоком тонком столбе, вертикально установленном на судне...". Вместо слова руль я принужден был повторять: Вертикальная пластина, с помощью рычага или нового специального привода поворачивающаяся на вертикальной оси, укрепленной на подводной части задней оконечности судна, служащая для изменения направления движения последнего..." Сожалея при этом о напрасной трате времени, потребного для неоднократного произнесения этих определений, я старался выговаривать их одним духом, скороговоркою. А так как слов, требующих подобных разъяснений, попадалось немало, лекция моя стала походить на заклинание волшебника или на камлание шамана. И вполне естественно, что слушатели мои, несмотря на все старание, в котором я не имею оснований сомневаться, ничего из моих объяснений не усвоили и, более того, не поняли.
Огорченный неудачей, я тем не менее не пал духом. Терпеливо и внимательно я снова проработал этот вопрос, и после всестороннего изучения имеющихся на эту тему трудов и литературных источников, сопоставив их с собственными наблюдениями, я пришел к выводу, что: морская терминология есть не что иное, как специальный морской инструмент, которым каждый моряк обязан владеть столь же уверенно и искусно, сколь уверенно плотник владеет топором, врач - ланцетом, а слесарь - отмычкой. Но, как во всяком деле, инструмент непрерывно совершенствуется, частично вовсе исключается из обихода, частично заменяется новым, более простым и удобным в обращении, нередко заимствованным из другого ремесла, так и в морской практике - одни термины широко входят в состав общегражданского живого языка, как то произошло, например, со словами: мачта, руль, штурман ; другие же, напротив, вовсе утрачивают свое былое значение и заменяются новыми, общепринятыми, как то было со словами антретно или триангль , которые не так еще давно прочно держались в морском словаре, а нынче совсем забыты, уступив свое место словам приближенно и треугольник соответственно. Изложенное позволяет рассчитывать, что со временем, путем взаимных разумных уступок, моряки и сухопутные люди придут наконец к одному общепринятому языку. Надеяться, однако, что такое слияние произойдет в ближайшем будущем, нет оснований. А посему сегодня при чтении всякой серьезной работы по морскому делу, такой, например, как описание моих приключений во время плавания на парусной яхте "Беда" , для человека, не овладевшего вполне морским языком, обязательно (!) пользование хотя бы небольшим пояснительным словариком, который и предлагается мною читателю.

Андрей Сергеевич Некрасов

Приключения капитана Врунгеля

Навигацию у нас в мореходном училище преподавал Христофор Бонифатьевич Врунгель.

Навигация, - сказал он на первом уроке, - это наука, которая учит нас избирать наиболее безопасные и выгодные морские пути, прокладывать эти пути на картах и водить по ним корабли… Навигация, - добавил он напоследок, - наука не точная. Для того чтобы вполне овладеть ею, необходим личный опыт продолжительного практического плавания…

Вот это ничем не замечательное вступление послужило для нас причиной жестоких споров и всех слушателей училища разбило на два лагеря. Одни полагали, и не без основания, что Врунгель - не иначе, как старый морской волк на покое. Навигацию он знал блестяще, преподавал интересно, с огоньком, и опыта у него, видимо, хватало. Похоже было, что Христофор Бонифатьевич и в самом деле избороздил все моря и океаны.

Но люди, как известно, бывают разные. Одни доверчивы сверх всякой меры, другие, напротив, склонны к критике и сомнению. Нашлись и среди нас такие, которые утверждали, что наш профессор, в отличие от прочих навигаторов, сам никогда не выходил в море.

В доказательство этого вздорного утверждения они приводили внешность Христофора Бонифатьевича. А внешность его действительно как-то не вязалась с нашим представлением о бравом моряке.

Христофор Бонифатьевич Врунгель ходил в серой толстовке, подпоясанной вышитым пояском, волосы гладко зачесывал с затылка на лоб, носил пенсне на черном шнурке без оправы, чисто брился, был тучным и низкорослым, голос имел сдержанный и приятный, часто улыбался, потирал ручки, нюхал табак и всем своим видом больше походил на отставного аптекаря, чем на капитана дальнего плавания.

И вот, чтобы решить спор, мы как-то попросили Врунгеля рассказать нам о своих былых походах.

Ну, что вы! Не время сейчас, - возразил он с улыбкой и вместо очередной лекции устроил внеочередную контрольную по навигации.

Когда же после звонка он вышел с пачкой тетрадок под мышкой, наши споры прекратились. С тех пор никто уже не сомневался, что, в отличие от прочих навигаторов, Христофор Бонифатьевич Врунгель приобрел свой опыт домашним порядком, не пускаясь в дальнее плавание.

Так бы мы и остались при этом ошибочном мнении, если бы мне весьма скоро, но совершенно неожиданно не посчастливилось услышать от самого Врунгеля рассказ о кругосветном путешествии, полном опасностей и приключений.

Вышло это случайно. В тот раз после контрольной Христофор Бонифатьевич пропал. Дня через три мы узнали, что по дороге домой он потерял в трамвае калоши, промочил ноги, простудился и слег в постель. А время стояло горячее: весна, зачеты, экзамены… Тетради нужны были нам каждый день… И вот меня как старосту курса командировали к Врунгелю на квартиру.

Я отправился. Без труда нашел квартиру, постучал. И тут, пока я стоял перед дверью, мне совершенно ясно представился Врунгель, обложенный подушками и укутанный одеялами, из-под которых торчит покрасневший от простуды нос.

Я постучал снова, погромче. Мне никто не ответил. Тогда я нажал дверную ручку, распахнул дверь и… остолбенел от неожиданности.

Вместо скромного отставного аптекаря за столом, углубившись в чтение какой-то древней книги, сидел грозный капитан в полной парадной форме, с золотыми нашивками на рукавах. Он свирепо грыз огромную прокуренную трубку, о пенсне и помину не было, а седые, растрепанные волосы клочьями торчали во все стороны. Даже нос, хотя он и действительно покраснел, стал у Врунгеля как-то солиднее и всеми своими движениями выражал решительность и отвагу.

На столе перед Врунгелем в специальной стоечке стояла модель яхты с высокими мачтами, с белоснежными парусами, украшенная разноцветными флагами. Рядом лежал секстант. Небрежно брошенный сверток карт наполовину закрывал сушеный акулий плавник. На полу вместо ковра распласталась моржовая шкура с головой и с клыками, в углу валялся адмиралтейский якорь с двумя смычками ржавой цепи, на стене висел кривой меч, а рядом с ним - зверобойный гарпун. Было еще что-то, но я не успел рассмотреть.

Дверь скрипнула. Врунгель поднял голову, заложил книжку небольшим кинжалом, поднялся и, шатаясь как в шторм, шагнул мне навстречу.

Очень приятно познакомиться. Капитан дальнего плавания Врунгель Христофор Бонифатьевич, - произнес он громовым басом, протягивая мне руку. - Чему обязан вашим посещением?

Я, признаться, немножко струсил.

Да вот, Христофор Бонифатьевич, насчет тетрадок… ребята прислали… - начал было я.

Виноват, - перебил он меня, - виноват, не узнал. Болезнь проклятая всю память отшибла. Стар стал, ничего не поделаешь… Да… так, говорите, за тетрадями? - переспросил Врунгель и, склонившись, стал рыться под столом.

Наконец он достал оттуда пачку тетрадей и хлопнул по ним своей широкой волосатой рукой, да так хлопнул, что пыль полетела во все стороны.

Вот, извольте, - сказал он, предварительно громко, со вкусом, чихнув, - у всех «отлично»… Да-с, «отлично»! Поздравляю! С полным знанием науки кораблевождения пойдете бороздить морские просторы под сенью торгового флага… Похвально, к тому же, знаете, и занимательно. Ах, молодой человек, сколько непередаваемых картин, сколько неизгладимых впечатлений ждет вас впереди! Тропики, полюса, плаванье по дуге большого круга… - прибавил он мечтательно. - Я, знаете, всем этим бредил, пока сам не поплавал.

А вы разве плавали? - не подумав, воскликнул я.

А как же! - обиделся Врунгель. - Я-то? Я плавал. Я, батенька, плавал. Очень даже плавал. В некотором роде единственный в мире кругосветный поход на двухместной парусной яхте. Сто сорок тысяч миль. Масса заходов, масса приключений… Конечно, теперь времена не те. И нравы изменились, и положение, - добавил он, помолчав. - Многое, так сказать, предстает теперь в ином свете, но все же, знаете, оглянешься вот так назад, в глубину прошлого, и приходится признать: много было и занятного и поучительного в том походе. Есть что вспомнить, есть что порассказать!… Да вы присядьте…

С этими словами Христофор Бонифатьевич пододвинул мне китовый позвонок. Я уселся на него, как на кресло, а Врунгель стал рассказывать.

Глава II, в которой капитан Врунгель рассказывает о том, как его старший помощник Лом изучал английский язык, и о некоторых частных случаях практики судовождения

Сидел я вот так в своей конуре, и, знаете, надоело. Решил тряхнуть стариной - и тряхнул. Так тряхнул, что по всему миру пыль пошла!… Да-с. Вам, простите, спешить сейчас некуда? Вот и отлично. Тогда и начнем по порядку.

Я в ту пору, конечно, был помоложе, но не так, чтобы вовсе мальчишка. Нет. И опыт был за плечами, и годы. Стреляный, так сказать, воробей, на хорошем счету, с положением, и, скажу вам не хвастаясь, по заслугам. При таких обстоятельствах я мог бы получить в командование самый большой пароход. Это тоже довольно интересно. Но в то время самый большой пароход был как раз в плавании, а я ждать не привык, плюнул и решил: пойду на яхте. Это тоже, знаете, не шутка - пойти в кругосветное плавание на двухместной парусной посудинке.

Ну, стал искать судно, подходящее для выполнения задуманного плана, и, представьте, нашел. Как раз то, что нужно. Точно для меня строили.

Яхта, правда, требовала небольшого ремонта, но под личным моим наблюдением ее в два счета привели в порядок: покрасили, поставили новые паруса, мачты, сменили обшивку, укоротили киль на два фута, надставили борта… Словом, пришлось повозиться. Но зато вышла не яхта - игрушечка! Сорок футов по палубе. Как, говорится: «Скорлупка во власти моря».

Оригинал издан: Издательство:

Детская литература

Выпуск:

«Приключения капитана Врунгеля» - юмористическая повесть советского писателя Андрея Некрасова . Книга была впервые издана в журнале «Пионер » в 1937 году , в сокращённом виде (вернее в виде иллюстраций с подписями, т. е. фактически в виде комикса), полноценное книжное издание вышло в 1939 году . Роман пародирует как популярные в 30-е годы XX века рассказы о моряках, так и стереотипы об иностранцах и отдельных государствах. Главный герой книги - капитан Врунгель, чья фамилия пародирует фамилию Врангель , первая часть этой фамилии использует слово «врун». Врунгель, чьё имя стало нарицательным - морской аналог барона Мюнхгаузена , рассказывающий небылицы о своих приключениях в плавании.

История создания

Андрей Некрасов до того, как стать писателем, сменил много профессий, сам был моряком и путешественником, побывал во многих уголках Земли. Он записывал рассказы и байки , которые рассказывали его товарищи. Борис Житков посоветовал Андрею написать книгу по мотивам этих баек .

Сюжет

Яхта «Беда» во время королевских гонок

Книга начинается с пролога, в котором автор знакомит читателей с преподавателем навигационной школы Христофором Бонифатьевичем Врунгелем, который долгое время оставался для учеников благообразным сухопутным «ботаником» и лишь благодаря случаю обнаружил своё истинное лицо бывалого морехода. В дальнейшем повествование ведётся от лица самого Врунгеля как устный рассказ о совершённом им некогда кругосветном путешествии.

Главный герой, уже пожилой, солидный и заслуженный, но ещё бодрый капитан, решает тряхнуть стариной и пойти в «спортивный кругосветный поход» на сорокафутовой парусной яхте , взяв с собой лишь помощника. В этом качестве его выбор падает на матроса по фамилии Лом, вышколенного двухметрового верзилу, не без проблем, но сумевшего ради плавания за три недели выучить разговорный английский. Яхта, отремонтированная к походу, получает громкое имя «Победа», однако на старте происходит публичный конфуз - судно не может отчалить, несмотря на попутный ветер. Недоумевающему экипажу приходится просить о помощи буксир, который отрывает яхту вместе с куском берега: как выясняется, за время подготовки к походу «Победа» успела крепко прирасти к берегу бортом из свежеспиленных досок. Доска с названием корабля в результате этой аварии теряет две первые золотые литеры, отчего яхту далее приходится именовать не иначе, как «Беда». Потеряв сутки на исправление ситуации, Врунгель отплывает из Ленинграда , в пути использует во благо редкостный нюх Лома на спиртное, а на берегах Норвегии посещает живописный фьорд , где из-за лесного пожара на судне оказывается «груз белок живьём без счёту». У Доггер-банки капитан принимает на больной зуб сигнал SOS и спасает норвежцев с тонущего рыболовного парусника; вернувшись в Норвегию, кормит белок халвой и ананасами; в Германии не без приключений сдаёт их гамбургскому зоопарку; в Голландии капитан задумывает логистический эксперимент и берётся конвоировать в Каир косяк живой сельди, для чего в помощь через Лома нанимает ещё одного матроса - француза из Кале по фамилии Фукс, добиться толку от которого в первое время удаётся в буквальном смысле лишь через игральные карты. В Англии Врунгель сначала на плечах Фукса одерживает победу в джентльменском боксе, а затем выигрывает большие королевские парусные гонки, вовремя приняв во внимание реактивные свойства сода-виски. При награждении команде удаётся избежать расправы проигравших соперников, а единственная доставшаяся им из горы призов фальшивая, но прочная золотая цепочка с якорем помогает им не отпустить «Беду» в свободное плавание. Капитан ведёт судно в Средиземное море, при этом некоторое время определяет координаты корабля при помощи пары гринвичских петушков. Умудрившись с помощью оверкиля яхты отпугнуть от неё эскадру франкистских пиратов, капитан успешно доводит косяк сельди до Египта. Затем экипаж плывёт на юг через Суэц в Красное море, где по пути сначала выдерживает схватку с охочим до стряпни Лома жирафом, а потом подвергается ночному нашествию новорождённых крокодилов. У берегов Эритреи «Беду» арестовывают итальянские фашисты , но морякам удаётся сбежать от «джуликов бандиттов», когда Фукс обманывает местное начальство с помощью «макаронной плантации».

В Индийском океане яхта попадает в многодневный штиль, а экипаж начинает страдать от жары. Первое время дело спасают морские купания, но вскоре приходится спасать спасающихся: лишь лимон, удачно брошенный Врунгелем в пасть акуле, избавляет от неё беднягу Фукса. На экваторе Врунгель пытается по традиции провести День Нептуна, но его спутники едва не решают, что он сошёл с ума от солнечного удара. Ветер возвращается, и «Беда» доходит до южных приантарктических вод. Из-за неосторожного ружейного выстрела яхту подхватывает перевернувшийся айсберг , но Врунгель выходит из ситуации, вернув корабль в более тёплые воды, где айсберг подтаивает и вновь переворачивается. Путешественники опять спускаются в южные широты, где встречают простудившегося кашалота . Сердобольный Врунгель оказывает ему медпомощь лопатой аспирина, но благие намерения из-за порыва ветра оборачиваются могучим чиханием кита. Подхваченное им судно взлетает под облака и падает прямо на палубу какого-то линкора, которым руководит могущественный международный комитет, защищающий китообразных от вымирания посредством их истребления. После нескольких дней споров китолюбивые адмиралы, в числе которых есть некий Кусаки (символизирующий японских милитаристов), выгружают «Беду» на ледниковый необитаемый остров. Врунгель и сотоварищи доходят до голодных ночных кошмаров, но судьба и смекалка помогают им заселить остров стадом упитанных пингвинов. Заморив многодневного червячка, команда устраивает баню, растопив ледник с помощью огромного костра из обломков разбившихся у острова кораблей. Налетевшие тучи обрушиваются дождём, и раскалённые скалы, не выдержав перепада температур, взрываются.

Лом и яхта пропадают без вести. Врунгель и Фукс с запасом сварившейся при взрыве рыбы плывут на досках по Тихому океану и добираются аж до Гаваев. На пляже в Гонолулу гламурная публика принимает их за коренных гавайцев, что помогает морякам заработать на музыкальном представлении. Попутно они узнают о крушении «Беды» у берегов Бразилии, куда им из-за удачно сложившихся курьёзов удаётся вылететь по единственному билету под видом очень высокого человека в длинном макинтоше. Дым от трубки, неосторожно выкуренной Врунгелем под макинтошем, создаёт у присутствующих иллюзию пожара, а опешивший пилот отстыковывает от самолёта всю пассажирскую кабину, которая на аварийном парашюте приземляется прямо в Амазонку. Воспользовавшись моментом, Врунгель прикидывается профессором географии, путешествующим по Амазонии вместе с индейцем Фуксом. Для полноты картины ему тут же весьма кстати удаётся завоевать у пассажиров авторитет, одержав при помощи огнетушителей эффектную победу над огромным речным удавом.

После многодневного плавания на кабине и общения с местными полуганстерскими властями, герои воссоединяются с Ломом и «Бедой». С помощью груза сахара они спасают яхту от подстроенных Кусаки козней и отплывают в Австралию. По прибытии в Сидней Врунгель играет в гольф с начальником порта и неожиданно обнаруживает, что его кэдди - это замаскированный Кусаки, почему-то так и преследующий их команду. После очередных приключений на континенте яхта вновь уходит в плавание, но вскоре теряет мачту, попав в чудовищный тайфун. При попытке заменить паруса большим воздушным змеем ветер уносит старшего помощника к берегам Страны восходящего солнца. Заякорившись на одном островке при помощи огромной рогатки, Врунгель и Фукс заменяют мачту пальмой, посаженной прямо на корабле. Яхта идёт выручать Лома, но уже близ Японии её таранит миноносец Кусаки, и «Беда» идёт ко дну. Герои спасаются на пальме. Благодаря доске с буквами «БЕДА» их подбирает оказавшийся рядом пароход, идущий в Канаду. Ради заработка и скорейшего прибытия в пункт назначения Врунгель и Фукс пополняют штат кочегаров, после чего в угольном бункере вновь встречают Лома, сбежавшего от японской полиции. В Канаде троица покупает нарты и пару животных: оленя, оказавшегося коровой, и ездовую лайку , оказавшуюся молодым волком. Добиться положительного результата из двух минусов удаётся, сначала подковав танцующую на льду корову вновь пригодившимися буквами «БЕДА», а потом пугая её запряжённым за ней волком. Феноменальная скорость образовавшейся упряжки позволяет морякам по пути через Аляску случайно выиграть ещё одну гонку. Преодолев льды Берингова пролива не без помощи их оптических свойств, герои заканчивают путешествие на Камчатке. Радушный приём, оказанный соотечественниками в Петропавловске , оборачивается для друзей новым потрясением, когда в местном порту при стечении народа пришвартовывается яхта-двойник «Беды» с экипажем из двойников Врунгеля, Лома и Фукса. Тем не менее, настоящие путешественники быстро разоблачают самозванцев, которыми оказываются Кусаки и его люди. Затем Врунгель и Фукс уезжают, а Лом остаётся на Камчатке командовать второй «Бедой».

Заканчивается книга «Толковым морским словарём для бестолковых сухопутных читателей».

Главные герои

Христофор Бонифатьевич Врунгель - главный герой и рассказчик, от имени которого ведется повествование. Полный, невысокого роста человек. Старый опытный моряк, с солидным и рассудительным характером, не лишен изобретательности. Преподает в навигационной школе. В момент событий повести он уже немолод и имеет за плечами немало походов.

Старший помощник Лом - огромного роста и силы молодой моряк. Простодушен, наивен, исполнителен, но все приказы понимает буквально. Имеет слабость к спиртному.

Фукс - француз, нанятый Врунгелем в качестве матроса. Бывший карточный шулер из Кале , для которого служба на «Беде» - способ бежать от бывших дружков («сменить климат»). Низенького роста, носит щетинистую бороду и широкополую шляпу. Хитер, изобретателен, вороват. По-немецки «Фукс» означает «лисица».

Адмирал Хамура Кусаки - главный злодей книги. Адмирал милитаристской Японии времен Хирохито , член общества «защиты китов», в реальности занимающегося их истреблением. Постоянно строит козни экипажу «Беды» без особых на то причин. Обладает большим влиянием, жесток и весьма коварен.

Маршрут кругосветного плаванья Врунгеля

Порт, из которого отправляется Врунгель, не указан, смотрите примечания . Марианские острова были по пути Врунгелю из Новой Гвинеи в Россию. Он останавливался на одном из островов где-то там, чтобы сделать мачту. Все остальные географические названия упоминаются в повести.

Экранизации

Мультсериал «Приключения капитана Врунгеля » студии «Киевнаучфильм », - . Используя значительную часть комических сцен из книги, мультсериал имеет совершенно другой центральный сюжет, основанный на похищении Фуксом из музея статуи Венеры и преследования «Беды» итальянскими мафиози . В сюжете обыгрываются и пародируются многие реалии и стереотипы времён позднего «застоя». Автором текстов песен к мультфильму был известный детский писатель Е. Чеповецкий .
Художественный фильм «Новые приключения капитана Врунгеля » () с участием Михаила Пуговкина в роли капитана по сценарию Александра Хмелика . Фильм является продолжением книги, в котором к экипажу присоединяется пионер Вася Лопотухин.

В 1997 году вышла книга Олега Мятелкова «Племянник капитана Врунгеля, или Необычайные приключения Капитана Бурунного» (СПб.: Корона-принт, 1997. - 320 с. - ISBN 5-7931-0004-0).
Несмотря на то, что повесть была написана в 1937 году , некоторые факты (Муссолини в книге упоминается как уже повешенный; «в войну немцы там побывали - новый порядок наводили ») указывают на то, что действия разворачиваются в первые годы после Второй мировой войны . По всей вероятности, повесть редактировалась автором после войны.