Крупные княжества древней руси. Русь удельная - период феодальной раздробленности на руси

После периода активного «собирания» земель и «примучивания» племен киевскими князьями в X – первой половине XI в. общая граница Руси на западе, юге и юго-востоке стабилизировалась. В этих зонах не только не происходит новых территориальных присоединений, но, напротив, некоторые владения утрачиваются. Это было связано как с внутренними междоусобицами, ослаблявшими русские земли, так и с появлением на этих рубежах мощных военно-политических образований: на юге такой силой были половцы, на западе – королевства Венгрия и Польша, на северо-западе в начале XIII в. сложились государство, а также два германских ордена – Тевтонский и Орден меченосцев. Главными направлениями, куда продолжалось расширение общей территории Руси, стали север и северо-восток. Экономические выгоды освоения этого региона, богатого источника пушнины, притягивали сюда русских купцов и промысловиков, по маршрутам которых на новые земли устремлялся поток переселенцев. Местное финно-угорское население (карелы, чудь заволочская) не оказывало серьезного сопротивления славянской колонизации, хотя отдельные сообщения о стычках в источниках встречаются. Относительно мирный характер проникновения славян на эти территории объясняется, во-первых, небольшой плотностью коренного населения, а во-вторых, разными природными «нишами», которые занимали местные племена и переселенцы. Если финно-угорские племена больше тяготели к густым лесам, которые давали широкие возможности для охоты, то славяне предпочитали селиться на открытых участках, пригодных для земледелия.

Удельная система в XII – начале XIII в

К середине XII в. Древнерусское государство распалось на княжества-земли. В истории раздробленности выделяются два этапа, разделенных монголо-татарским нашествием 1230–1240-х гг. на земли Восточной Европы. Начало этого процесса определяется исследователями по-разному. Наиболее аргументированным представляется мнение, что тенденция к раздробленности отчетливо проявляется с середины XI в., когда после смерти Ярослава Мудрого (1054 г.) Киевская Русь была разделена между его сыновьями на обособленные владения – уделы. Старший из Ярославичей – Изяслав – получил Киевскую и Новгородскую земли, Святослав – Черниговскую, Северскую, Муромо-Рязанскую земли и Тмутаракань. Всеволод, кроме Переяславской земли, получил Ростово-Суздальскую, включавшую северо-восток Руси до Белоозера и Сухоны. Смоленская земля досталась Вячеславу, а Галицко-Волынская – Игорю. Несколько обособленной была Полоцкая земля, которой владел внук Владимира Всеслав Брячиславич, активно боровшийся с Ярославичами за самостоятельность. Это деление подвергалось неоднократному пересмотру, а в рамках сложившихся территорий стали формироваться еще более мелкие уделы. Феодальная раздробленность фиксируется решениями нескольких съездов князей, основным из которых был Любечский съезд 1097 г., который установил «кождо да держить отчину свою», признав тем самым самостоятельность владений. Лишь при Владимире Мономахе (1113–1125) и Мстиславе Владимировиче (1125–1132) на время удается восстановить главенство киевского князя над всеми русскими землями, но затем раздробленность окончательно возобладала.

Население княжеств и земель

Киевское княжество. После смерти киевского князя Мстислава Владимировича и обретения самостоятельности Новгородом в 1136 г. непосредственные владения киевских князей сузились до пределов старинных земель полян и древлян на правом берегу Днепра и по его притокам – Припяти, Тетереву, Роси. В левобережье Днепра в княжество входили земли до Трубежа (большое значение для связи с этими землями имел мост через Днепр от Киева, построенный Владимиром Мономахом в 1115 г.). В летописях эта территория, как и все Среднее Поднепровье, иногда именовалась в узком смысле слова «Русской землей». Из городов, помимо Киева, известны Белгород (на Ирпени), Вышгород, Заруб, Котельница, Чернобыль и др. Южная часть Киевской земли – Поросье – представляла собой область своего рода «военных поселений». На этой территории существовал целый ряд городков, которые начали строиться еще во времена Ярослава Мудрого, селившего здесь пленных ляхов (). В бассейне Роси располагался мощный Каневский лес и городки-крепости (Торческ, Корсунь, Богуславль, Володарев, Канев) воздвигались здесь благодаря той опоре, которую давал лес против кочевников, в то же время, усиливая эту естественную защиту. В XI в. князья стали селить в Поросье печенегов, торков, берендеев, половцев, попадавших к ним в плен или добровольно поступавших к ним на службу. Это население получило название черных клобуков. Черные клобуки вели кочевой образ жизни, а в города, которые для них строили князья, укрывались только во время половецких нападений или на зимовку. В своей массе они оставались язычниками, а название получили, видимо, от характерных головных уборов.

Клобук (от тюркск. – «калпак») – головной убор православных монахов в виде высокого круглого колпака с черным покрывалом, спадающим на плечи.

Возможно, степняки носили похожие шапки. В XIII в. черные клобуки вошли в состав населения Золотой Орды. Кроме городов Поросье укреплялось и валами, остатки которых сохранялись как минимум до начала ХХ в.

Киевское княжество во второй половине XII в. стало предметом борьбы между многочисленными претендентами на киевский великокняжеский стол. Им в разное время владели черниговские, смоленские, волынские, ростово-суздальские, а позже владимиро-суздальские и галицко-волынские князья. Одни из них, садясь на престол, жили в Киеве, другие рассматривали Киевское княжество лишь как управляемую землю.

Переяславское княжество. Соседствующая с Киевской Переяславская земля охватывала территорию по левым притокам Днепра: Суле, Пселу, Ворскле. На востоке она доходила до верховьев Северского Донца, который был здесь границей русской оседлости. Покрывавшие эту местность леса служили защитой как для Переяславского, так и для Новгород-Северского княжества. Главная укрепленная линия шла на восток от Днепра по границе леса. Ее составляли города по р. Суле, берега которой также были покрыты лесом. Эту линию укреплял еще Владимир Святославич, то же делали и его преемники. Леса, тянувшиеся по берегам Псела и Ворсклы, дали возможность русскому населению уже в XII в. выдвинуться южнее этой укрепленной линии. Но успехи в этом направлении были невелики и ограничивались постройкой нескольких городов, которые были как бы форпостами русской оседлости. На южных рубежах княжества также в XI–XII вв. возникли поселения черных клобуков. Столицей княжества был город Переяславль Южный (или Русский) на Трубеже. Из других городов выделялись Воинь (на Суле), Кснятин, Ромен, Донец, Лукомль, Лтава, Городец.

Черниговская земля располагалась от среднего Днепра на западе до верховьев Дона на востоке, а на севере до Угры и среднего течения Оки. В составе княжества особое место занимала расположенная по средней Десне и Сейму Северская земля, название которой восходит к племени северян. В этих землях население концентрировалось двумя группами. Главная масса держалась на Десне и Сейме под защитой леса, здесь же находились и крупнейшие города: Чернигов, Новгород-Северский, Любеч, Стародуб, Трубчевск, Брянск (Дебрянск), Путивль, Рыльск и Курск. Другая группа – вятичи – проживала в лесах верхней Оки и ее притоков. В рассматриваемое время здесь, кроме Козельска, было мало значительных населенных пунктов, но после нашествия татар, на этой территории появился целый ряд городов, ставших резиденциями нескольких удельных княжеств.

Владимиро-Суздальская земля. С середины XI в. северо-восток Киевской Руси закрепляется за ветвью Рюриковичей, берущей начало от Всеволода Ярославича. К концу столетия территория этого удела, которым управлял Владимир Всеволодович Мономах и его сыновья, включала окрестности Белоозера (на севере), бассейн Шексны, Поволжье от устья Медведицы (левого притока Волги) до Ярославля, а на юге доходила до средней Клязьмы. Главными городами этой территории в X–XI вв. были Ростов и Суздаль, расположенные в междуречье Волги и Клязьмы, поэтому в этот период ее называли Ростовской, Суздальской или Ростово-Суздальской землей. К концу XII в. в результате удачных военных и политических действий ростово-суздальских князей, территория княжества заняла гораздо более обширные пространства. На юге в ее состав входил полностью бассейн Клязьмы со средним течением Москва-реки. Крайний юго-запад заходил за Волоколамск, откуда границы шли на север и северо-восток, включая левый берег и низовья Тверцы, Медведицы и Мологи. В княжество входили земли вокруг Белого озера (до истока Онеги на севере) и по Шексне; отступая несколько к югу от Сухоны, рубежи княжества шли на восток, включая земли по нижней Сухоне. Восточные границы располагались по левобережью Унжи и Волги до низовьев Оки.

На развитие хозяйства здесь большое влияние оказали относительно благоприятные природно-климатические условия. В волго-клязьминском междуречье (Залесском крае), в основном покрытом лесом, существовали открытые участки – так называемые ополья, удобные для развития земледелия. Достаточно теплое лето, хорошая увлажненность и плодородие почвы, лесные прикрытия способствовали получению сравнительно высоких и, главное, устойчивых урожаев, что для населения средневековой Руси было очень важно. Количество хлеба, выращиваемого здесь в XII – первой половине XIII в., позволяло вывозить часть его в Новгородскую землю. Ополья не только объединяли сельскохозяйственную округу, но, как правило, именно здесь появлялись города. Примерами этого являются Ростовское, Суздальское, Юрьевское и Переяславское ополья.

К древнейшим городам Белоозеру, Ростову, Суздалю и Ярославлю в XII в. добавляется ряд новых. Быстро возвышается Владимир, основанный на берегу Клязьмы Владимиром Мономахом, а при Андрее Боголюбском ставший столицей всей земли. Особенно бурной градостроительной деятельностью отличался Юрий Долгорукий (1125–1157), который основал Кснятин в устье Нерли, Юрьев Польской на р. Колокше – левом притоке Клязьмы, Дмитров на Яхроме, Углич на Волге, построил первый деревянный в Москве в 1156 г., перевел Переяславль Залесский от озера Клещина на впадающий в него Трубеж. Ему же приписывается (с разной степенью обоснованности) основание Звенигорода, Кидекши, Городца Радилова и других городов. Сыновья Долгорукого Андрей Боголюбский (1157–1174) и Всеволод Большое Гнездо (1176–1212) большее внимание уделяют распространению своих владений на север и восток, где соперниками владимирских князей выступают соответственно новгородцы и Волжская Булгария. В это время в Поволжье возникают города Кострома, Соль Великая, Нерехта, несколько севернее – Галич Мерьский (все связанные с добычей соли и солеторговлей), далее к северо-востоку – Унжа и Устюг, на Клязьме – Боголюбов, Гороховец и Стародуб. На восточных рубежах опорными пунктами в войнах с Булгарией и русской колонизации среднего стали Городец Радилов на Волге, и Мещерск.

После смерти Всеволода Большое Гнездо (1212 г.), политическое дробление привело к появлению во Владимиро-Суздальской земле ряда самостоятельных княжеств: Владимирского, Ростовского, Переяславского, Юрьевского. В свою очередь в них появляются более мелкие уделы. Так, из Ростовского княжества около 1218 г. выделяются Угличское и Ярославское. Во Владимирском временно выделялись как уделы Суздальское и Стародубское княжества.

Основная часть Новгородской земли охватывала бассейн озера и рек Волхова, Мсты, Ловати, Шелони и Мологи. Крайним северным новгородским пригородом была Ладога, расположенная на Волхове, недалеко от впадения его в озеро Нево (Ладожское). Ладога стала опорным пунктом подчинения Новгороду северо-западных финно-угорских племен – води, ижоры корелы () и еми. На западе важнейшими городами были Псков и Изборск. Изборск – один из древнейших славянских городов – практически не развивался. Псков же, расположенный у впадения Псковы в реку Великую, напротив, постепенно стал крупнейшим из новгородских пригородов, значительным торговым и ремесленным центром. Это позволило ему впоследствии обрести самостоятельность (окончательно Псковская земля, тянувшаяся от Нарвы через Чудское и Псковское озера к югу до верховьев Великой, обособилась от Новгородской в середине XIV в.). До захвата орденом меченосцев Юрьева с округой (1224 г.) новгородцам принадлежали и земли к западу от Чудского озера.

К югу от озера Ильмень находился еще один из древнейших славянских городов Старая Русса. Новгородские владения к югозападу охватывали Великие Луки, на верхнем течении Ловати, а на юго-востоке верховья Волги и озеро Селигер (здесь на небольшом волжском притоке Тверце возник Торжок – важный центр новгородско-суздальской торговли). Юго-восточные новгородские рубежи прилегали к владимиро-суздальским землям.

Если на западе, юге и юго-востоке Новгородская земля имела достаточно четкие границы, то на севере и северо-востоке в рассматриваемый период идет активное освоение новых территорий и подчинение коренного финно-угорского населения. На севере в новгородские владения входят южное и восточное побережье (Терский берег), земли Обонежья и Заонежья до . Северо-восток Восточной Европы от Заволочья до Приполярного Урала становятся объектом проникновения новгородских промысловиков. Местные племена перми, печоры, югры были связаны с Новгородом данническими отношениями.

В новгородских землях и в непосредственной близости от них возникло несколько районов, где происходила добыча железной руды и выплавка железа. В первой половине XIII в. на Мологе возник город Железный Устюг (Устюжна Железнопольская). Другой район находился между Ладогой и Чудским озером в землях води. Производство железа происходило и на южном побережье Белого моря.

Полоцкая земля , обособившаяся раньше всех, включала пространство по Западной Двине, Березине, Неману и их притокам. Уже с начала XII в. в княжестве шел интенсивный процесс политического дробления: появляются самостоятельные Полоцкое, Минское, Витебское княжества, уделы в Друцке, Борисове и других центрах. Часть из них на востоке переходит под власть смоленских князей. Западные и северо-западные земли (Черная Русь) с середины XIII в. отходят к Литве.

Смоленское княжество занимало территории верховьев Днепра и Западной Двины. Из значительных городов, кроме Смоленска, известны Торопец, Дорогобуж, Вязьма, ставшие впоследствии центрами самостоятельных уделов. Княжество было районом развитого сельского хозяйства и поставщиком хлеба для Новгорода, а поскольку на его территории находился важнейший транспортный узел, где сходились верховья крупнейших рек Восточной Европы, города вели оживленную посредническую торговлю.

Турово-Пинская земля была расположена по среднему течению Припяти и ее притокам Уборти, Горыни, Стыри и так же, как и Смоленская, на всех своих рубежах имела русские земли. Крупнейшими городами были Туров (столица) и Пинск (Пинеск), а в XII – начале XIII в. здесь возникли Гродно, Клецк, Слуцк и Несвиж. В конце XII в. княжество распалось на Пинский, Туровский, Клецкий и Слуцкий уделы, находившиеся в зависимости от галицко-волынских князей.

На крайнем западе и юго-западе сложились самостоятельные Волынская и Галицкая земли , в конце XII в. объединившиеся в одно Галицко-Волынское княжество. Галицкая земля занимала северо-восточные склоны Карпатских (Угорских) гор, которые были естественной границей с . Северо-западная часть княжества занимала верховья реки Сан (приток Вислы), а центр и юго-восток – бассейн среднего и верхнего Днестра. Волынская земля охватывала территории по Западному Бугу и верховьям Припяти. Кроме того, Галицко-Волынскому княжеству принадлежали земли по рекам Серет, Прут и Днестр вплоть до , но их зависимость была номинальной, так как населения здесь было очень мало. На западе княжество граничило с . В период раздробленности в Волынской земле существовали Луцкий, Волынский, Берестейский и другие уделы.

Муромо-Рязанская земля до XII в. входила в состав Черниговской земли. Ее основная территория располагалась в бассейне Средней и Нижней Оки от устья Москвы-реки до окрестностей Мурома. К середине XII в. княжество распалось на Муромское и Рязанское, из которого позже выделилось Пронское. Крупнейшие города – Рязань, Переяславль Рязанский, Муром, Коломна, Пронск – были центрами ремесленного производства. Основным занятием населения княжества являлось пашенное земледелие, хлеб отсюда вывозился в другие русские земли.

Обособленным положением выделялось Тмутараканское княжество , расположенное в устье Кубани, на Таманском полуострове. На востоке его владения доходили до впадения Большого Егорлыка в Маныч, а на западе включали . С началом феодальной раздробленности связи Тмутаракани с другими русскими княжествами постепенно затухают.

Необходимо отметить, что у территориального дробления Руси не было никаких этнических оснований. Хотя в XI–XII вв. население русских земель не представляло собой единого этноса, а являлось конгломератом 22 различных племен, границы отдельных княжеств, как правило, не совпадали с границами их расселения. Так, ареал расселения кривичей оказался на территории сразу нескольких земель: Новгородской, Полоцкой, Смоленской, Владимиро-Суздальской. Население каждого феодального владения чаще всего формировалось из нескольких племен, причем на севере и северо-востоке Руси славяне постепенно ассимилировали некоторые коренные финно-угорские и балтские племена. На юге и юго-западе в славянское население вливались элементы кочевых тюркоязычных этносов. Деление же на земли было в значительной степени искусственным, определяемым князьями, отводившими своим наследникам те или иные уделы.

Трудно определить уровень заселенности каждой из земель, так как в источниках нет на это прямых указаний. До некоторой степени в этом вопросе можно ориентироваться на количество городских поселений в них. По приблизительным подсчетам М. П. Погодина, в Киевском, Волынском и Галицком княжествах по летописям упоминается более 40 городов в каждом, в Туровском – более 10, в Черниговском с Северским, Курским и землей вятичей – около 70, в Рязанском – 15, в Переяславском – около 40, в Суздальском – около 20, в Смоленском – 8, в Полоцком – 16, в Новгородской земле – 15, итого во всех русских землях – более 300. Если количество городов было прямо пропорционально заселенности территории, очевидно, что Русь к югу от линии верховья Немана – верховья Дона была на порядок выше по плотности населения, чем северные княжества и земли.

Параллельно с политическим дроблением Руси шло формирование на ее территории церковных епархий. Границы митрополии, центр которой находился в Киеве, в XI – первой половине XIII в. полностью совпадали с общими границами русских земель, а границы возникавших епархий в основном совпадали с границами удельных княжеств. В XI–XII вв. центрами епархий были Туров, Белгород на Ирпени, Юрьев и Канев в Поросье, Владимир Волынский, Полоцк, Ростов, Владимир на Клязьме, Рязань, Смоленск, Чернигов, Переяславль Южный, Галич и Перемышль. В XIII в. к ним добавились волынские города – Холм, Угровск, Луцк. Новгород, являвшийся первоначально центром епархии, в XII в. сделался столицей первой на Руси архиепископии.

Буду благодарен, если Вы поделитесь этой статьей в социальных сетях:

После смерти киевского князя Ярослава Мудрого в 1054 году на Руси начался процесс распада прежде единого государства. Схожие события происходили и в Западной Европе. Это была общая тенденция феодального Средневековья. Постепенно Русь разделилась на несколько де-факто независимых княжеств с общими традициями, культурой и династией Рюриковичей. Важнейшим для страны стал 1132 год, когда умер Мстислав Великий. Именно эту дату историки считают началом окончательно сложившейся политической раздробленности. В этом состоянии Русь просуществовала до середины XIII века, когда она пережила нашествие монголо-татарских войск.

Киевская земля

На протяжении многих лет княжества древней Руси делились, объединялись, менялись правившие ветви династии Рюриковичей и т. д. Тем не менее, несмотря на запутанность этих событий, можно выделить несколько ключевых уделов, игравших самую важную роль в жизни страны. Даже после фактического распада де-юро старшим считался именно киевский князь.

Контроль над «матерью городов русских» пытались установить самые разные удельные правители. Поэтому если удельные княжества древней Руси имели свои наследственные династии, то Киев чаще всех переходил из рук в руки. После смерти Мстислава Владимировича в 1132 году город ненадолго стал собственностью черниговских Рюриковичей. Это не устраивало других представителей династии. Из-за последовавших войн Киев сначала перестал контролировать Переяславское, Туровское и Владимиро-Волынское княжества, а затем (в 1169 году) и вовсе был разграблен армией Андрея Боголюбского и окончательно потерял свое политическое значение.

Чернигов

Древней Руси на черниговской земле принадлежали потомкам Святослава Ярославовича. Они долгое время находились в конфликте с Киевом. Черниговская династия на протяжении нескольких десятилетий была разделена на две ветви: Ольговичей и Давыдовичей. С каждым поколением возникало все больше новых удельных княжеств, откалывавшихся от Чернигова (Новгород-Северское, Брянское, Курское и т. д.).

Самым ярким правителем этого региона историки считают Святослава Ольговича. Он был союзником Именно с их союзнического пира в Москве в 1147 году начинается подтвержденная летописями история столицы России. Когда княжества древней Руси объединились в борьбе против появившихся на востоке монголов, удельные правители черниговской земли выступили вместе с остальными Рюриковичами и потерпели поражение на Нашествие степняков затронуло не все княжество, а только его восточную часть. Тем не менее оно признало себя вассалом Золотой Орды (после мучительной гибели Михаила Всеволодовича). В XIV веке Чернигов вместе со многими соседними городами был присоединен к Литве.

Полоцкий край

В Полоцке правили Изяславичи (потомки Изяслава Владимировича). Эта ветвь Рюриковичей выделилась раньше других. Кроме того, Полоцк первым начал вооруженную борьбу за независимость от Киева. Самая ранняя такая война случилась еще в начале XI века.

Как и другие княжества древней Руси в период раздробленности, Полоцкое со временем раскололось на несколько мелких уделов (Витебский, Минский, Друцкий и т. д.). Часть этих городов в результате войн и династических браков перешла к смоленским Рюриковичам. Но самыми опасными противниками Полоцка, без сомнения, были литовцы. Сначала эти балтийские племена устраивали грабительские набеги на русские земли. Затем они перешли к завоеваниям. В 1307 году Полоцк окончательно стал частью набиравшей силу Литовской державы.

Волынь

На Волыни (юго-западе современной Украины) выделилось два крупных политических центра - Владимир-Волынский и Галич. Став независимыми от Киева, эти княжества принялись соперничать друг с другом за лидерство в регионе. В конце XII века Роман Мстиславович объединил два города. Его княжество получило название Галицко-Волынского. Влияние монарха было столь велико, что он приютил изгнанного крестоносцами из Константинополя византийского императора Алексея III.

Сын Романа Даниил своей славой затмил успехи отца. Он успешно боролся против поляков, венгров и монголов, периодически заключая союзы с кем-то из соседей. В 1254 году Даниил даже принял от папы римского титул короля Руси, надеясь на помощь Западной Европы в борьбе против степняков. После его смерти Галицко-Волынское княжество пришло в упадок. Сначала оно распалось на несколько уделов, а затем было захвачено Польшей. Раздробленность Древней Руси, княжества которой постоянно враждовали друг с другом, мешала ей бороться против внешних угроз.

Смоленщина

Смоленское княжество находилось в географическом центре Руси. Оно стало независимым при сыне Мстислава Великого Ростиславе. В конце XII века княжества Древней Руси вновь начали ожесточенную борьбу за Киев. Главными претендентами на власть в древней столице были смоленские и черниговские правители.

Вершины могущества потомки Ростислава достигли при Мстиславе Романовиче. В 1214-1223 гг. он правил не только Смоленском, но и Киевом. Именно этот князь был инициатором первой антимонгольской коалиции, потерпевшей поражение на Калке. Впоследствии Смоленск меньше других пострадал при нашествии. Тем не менее его правители выплачивали дань Золотой Орде. Постепенно княжество оказалось зажатым между набиравшими влияние Литвой и Москвой. Независимость в таких условиях не могла быть долгой. Вследствие этого в 1404 году литовский князь Витовт закономерно присоединил Смоленск к своим владениям.

Форпост на Оке

Рязанское княжество занимало земли на Средней Оке. Оно выделилось из владений черниговских правителей. В 1160-х годах от Рязани откололся Муром. Монгольское нашествие больно ударило по этому краю. Жители, князья, княжества древней Руси не понимали угрозы, исходившей от восточных завоевателей. В 1237 году Рязань первой из русских городов была разрушена степняками. В дальнейшем княжество боролось с набиравшей силу Москвой. Например, рязанский правитель Олег Иванович долгое время был противником Дмитрия Донского. Постепенно Рязань сдавала позиции. Она была присоединена к Москве в 1521 году.

Новгородская республика

Историческая характеристика княжеств Древней Руси не может быть полной без упоминания о Новгородской республике. Это государство жило согласно своему особенному политическому и общественному укладу. Здесь установилась аристократическая республика с сильным влиянием всенародного вече. Князья были выборными военачальниками (их приглашали из других русских земель).

Схожая политическая система сложилась в Пскове, который называли «младшим братом Новгорода». Эти два города являлись центрами международной торговли. По сравнению с другими русскими политическими центрами они имели больше всего контактов с Западной Европой. После того как Прибалтику захватили католические военные между рыцарями и Новгородом начались серьезные трения. Апогея эта борьба достигла в 1240-х годах. Именно тогда шведов и немцев поочередно разбил князь Александр Невский. Когда почти завершился исторический путь от Древней Руси к Великому республика осталась один на один с Иваном III. Он покорил Новгород в 1478 году.

Северо-Восточная Русь

Первыми политическими центрами Северо-Восточной Руси в XI-XII вв. были Ростов, Суздаль и Владимир. Здесь правили потомки Мономаха и его младшего сына Юрия Долгорукого. Преемники отца Андрей Боголюбский и Всеволод Большое Гнездо укрепили авторитет Владимирского княжества, сделав его крупнейшим и сильнейшим в раздробленной Руси.

При детях Всеволода Большое Гнездо началась крупная Стали появляться первые удельные княжества. Однако настоящие бедствия пришли в Северо-Восточную Русь вместе с монголами. Кочевники разорили этот край, сожгли многие его города. Во время ордынского владычества ханы признавали старшими на всей Руси. Править туда ставились те, кто получал специальный ярлык.

В борьбе за Владимир выделились два новых противника: Тверь и Москва. Пик их противостояния пришелся на начало XIV века. В этом соперничестве победительницей оказалась Москва. Постепенно ее князья объединили Северо-Восточную Русь, свергли монголо-татарское иго и в конечном итоге создали единое Русское государство (первым его царем в 1547 году стал Иван Грозный).

В период феодальной раздробленности быстро совершенствуется ремесло, строительство, идёт ускоренный рост городов развивается торговля. Раздробленность способствовала более богатой и разнообразной жизни русских княжеств.

Развитие ремесла сопровождалось бурным ростом городов, развитием местных рынков. Если в Киевской Руси было около 20 городов, то в удельной - более 300. Древнерусские города представляли собой чрезвычайно сложные социально-экономические и политико-административные организмы, основу хозяйственной жизни которых составляли ремесло и торговля, а также сельскохозяйственное производство.

Удельные князья, став хозяевами земель, выступали в качестве организаторов строительства новых городов, укрепления их крепостями. Децентрализация позволила лучше приспособить политическое устройство земель к местным условиям. В одних землях великокняжеская власть установилась в монархической форме (Владимиро-Суздальское, Галицко - Волынское княжества), другие стали боярскими феодальными республиками (Новгород, Псков). Самым ярким свидетельством поступательного развития Руси в это время служит расцвет ее культуры. Таким образом, политическая раздробленность - закономерный этап развития Древней Руси.

Важную роль в развитии древнерусского общественного строя играло общерусское законодательство. В отличие от некоторых феодально-раздробленных государств Западной Европы (например, Германии), где в каждом княжестве действовали свои законы, в Древней Руси XI--XIII вв. был единый юридический кодекс судебно - правовых норм, имевший одинаковую силу во всех землях. Киевское государство прекратило своё существование. Но по-другому сложилась судьба его правовой системы, его законодательства. Оно продолжало действовать и в тех государствах, на которое распалась Древняя Русь. В них создавались свои законы. Однако они не могли заменить собой всю сложную систему законодательства Киевской Руси.

В конце XII-- начале XIII в. на Руси определилось три основных политических центра, каждый из которых оказывал решающее влияние на политическую жизнь окрестных земель и княжеств: для Северо-Восточной и Западной (а также в немалой степени для Северо-Западной и Южной) Руси -- Владимиро-Суздальское княжество; для Южной и Юго-Западной Руси --

Галицко-Волынское княжество; для Северо-Западной Руси -- Новгородская феодальная республика

Владимиро-Суздальское княжество стало независимым во время правления сына Владимира Мономаха - Юрия Долгорукого (1132-1157гг). Древнейшие города княжества Ростов, Суздаль, Муром). С середины XII в. столицей княжества стал Владимир-на-Клязьме.

Владимиро-Суздальское княжество стало независимым во время правления сына Владимира Мономаха - Юрия Долгорукого (1132-1157гг). Географическое расположение (удаленность от степных районов и контроль над волжским торговым путем) способствовали притоку беженцев с южных княжеств и быстрому экономическому развитию. На фоне этих особенностей формировалась сильная княжеская власть. Земля рассматривалась как собственность князя, а ее население, включая бояр - в качестве ее слуг, что вело к становлению княжеско-подданических отношений.

Преемник Юрия Долгорукого Андрей Боголюбский (1157-1174 гг..) энергично укреплял собственную власть и государственность. Он перенес столицу во Владимир, способствовал развитию культуры и постоянно стремился распространить свою власть на другие земли, одержав в 1169 г. победу над Киевом.

Жестокость и самовластие князя порождали заговоры вокруг него. Междоусобная борьба за княжеский стол завершилась победой его сводного брата Всеволода Большое Гнездо, прозванный так за многочисленность семейства. Всеволод подавил боярскую оппозицию, укрепил княжескую власть. Время его правления - расцвет Владимиро-Суздальской земли.

В начале ХIII в. Владимирская Русь распалась на уделы: Владимирский, Ярославский, Ростовский, Угличский, Переяславский, Юрьевский и Муромский. Княжества Северо-Восточной Руси в ХIV-ХV вв. стали основой формирования Московского государства. Процесс экономического подъёма был прерван нашествием монголо-татар.

Галицко-Волынское княжество, располагавшееся на юго-западе русских земель, возникло в результате объединения сильных Галицкого и Волынского княжеств. Территория от Карпат до Полесья.

Новгородская земля занимала огромную территорию от Ледовитого океана до верховья Волги, от Прибалтики до Урала. Она избежала участи разорения от набегов кочевников. Громадный земельный фонд находился в руках местного боярства, выросшего из родоплеменной знати. Значительное развитие получили охота, рыболовство, солеварение, производство железа. Город находился на перекрестке торговых путей, связывающих Западную Европу с Русью, а через нее - с Востоком и Византией.

феодальная раздробленность русский княжество

Введение

3..Владимиро – Суздальская земля

4..Галицко – Волынское княжество

5..Новгородская земля

6..Киевское княжество

7. Значение периода раздробленности в Русской истории

Заключение

Введение

Рассматриваемая в работе тема истории Древней Руси представляется не только интересной, но и весьма актуальной. Последние годы прошли под знаком перемен во многих областях жизни россиян. Изменился образ жизни многих людей, изменилась система жизненных ценностей. Знание истории России, духовных традиций русского народа, весьма важно для повышения национального самосознания россиян. Признаком возрождения нации является и все возрастающий интерес к историческому прошлому русского народа, к его духовным ценностям.

Время с начала XII до конца XV в. по традиции называют удельным периодом. И действительно, на основе Киевской Руси сложилось примерно 15 княжеств и земель к середине XII в., около 50 княжеств к началу XIII в., примерно 250 - XIV столетии.

Территория Киевского государства сосредоточилась вокруг нескольких политических центров некогда бывших племенными. Во второй половине XI - начале XII в. в пределах Киевской Руси стали образовываться достаточно устойчивые княжества. В результате слияния восточнославянских племён в период Киевской Руси постепенно образовалась древнерусская народность, для которой были характерны известная общность языка, территории и психического склада, проявлявшегося в общности культуры.

Древнерусское государство было одним из крупнейших европейских государств. Борьба Руси с набегами кочевников имела большое значение для безопасности стран как Передней Азии, так и Европы. Широкими были торговые связи Руси. Русь поддерживала политические, торговые и культурные отношения с Чехией, Польшей, Венгрией и Болгарией, имела дипломатические связи с Византией, Германией, Норвегией и Швецией, налаживала также связи с Францией и Англией. О международном значении Руси свидетельствуют династические браки, заключавшиеся русскими князьями. Договоры с Византией хранят ценные свидетельства об общественных отношениях в Киевской Руси и международном ее значении.
Однако уже в XII в. от древнерусского государства отделился целый ряд княжеств.

Основная цель данной работы заключается в том, чтобы рассмотреть причины и факторы раздробленности Древней Руси, что повлекло к созданию образования новых государственных центров, рассмотреть крупнейшие из этих центров и проанализировать значимость этого периода в истории России.

1. Причины и факторы раздробленности

К середине XI в. Древнерусское государство достигло своего расцвета. Иногда Киевскую Русь называют даже раннефеодальной монархией. С течением времени единого государства, объединенного властью киевского князя, уже не стало.

Согласно общепринятой точке зрения с середины XI – начала XII в. Древнерусское государство вступило в новый этап своей истории – эпоху политической и феодальной раздробленности.

Политическое дробление – закономерный этап в развитии государственности и феодальных отношений. Его не избежало ни одно раннефеодальное государство Европы. Повсюду в эту эпоху власть монарха была слабой, а функции государства – незначительными. Тенденция к сплочению и централизации государств начала проявляться только в XIII- XV вв.

Политическое дробление государства имело множество объективных причин. Экономическая причина политической раздробленности заключалась, по мнению историков, в господстве натурального хозяйства. Торговые связи в XI- XII вв. были развиты достаточно слабо, и не могли обеспечить экономического единства русских земель. К этому времени некогда могущественная Византийская империя начала приходить в упадок. Византия перестала быть мировым торговым центром, а следовательно, утратил свое значение главный древний путь «из варяг в греки», который долгие века позволял Киевскому государству осуществлять торговые связи.

Другой причиной политического распада были пережитки родоплеменных отношений. Ведь Киевская Русь объединила несколько десятков крупных племенных союзов. Немалую роль сыграли и постоянные набеги кочевников на днепровские земли. Спасаясь от набегов, люди уходили жить в малонаселенные земли, расположенные на северо- востоке Руси. Непрерывная миграция способствовала расширению территории и ослаблению власти киевского князя. На процесс непрерывного дробления страны могло повлиять и отсутствие в русском феодальном праве понятия майорате. Этот принцип, существовавший во многих государствах Западной Европы, предусматривал, что все земельные владения того или иного феодала переходили только к старшему их сыновей. На Руси же земельные владения после смерти князя могли делиться между всеми наследниками.

Одним из важнейших факторов, породивших феодальную раздробленность, большинство современных историков считают развитие крупного частного феодального землевладения. Еще в XI в. идет процесс «оседания дружинников на землю», появления крупных феодальных вотчин – боярских сел. Класс феодалов приобретает экономическое и политическое могущество. Наличие большого числа крупных и средних феодальных владений становилось несовместимым с раннефеодальным государством, имевшим огромную территорию и слабый государственный аппарат.

Киевская Русь была обширным, но нестабильным государственным образованием. Племена, вошедшие в ее состав, долгое время сохраняли свою обособленность. Отдельные земли при господстве натурального хозяйства не могли образовать единого экономического пространства. Кроме того, в XI- XII вв. возникают новые факторы, способствующие раздроблению этого неустойчивого государства.

Главной силой разъединительного процесса выступило боярство. Опираясь на его мощь, местные князья сумели установить свою власть в каждой земле. Однако впоследствии между усилившимся боярством и местными князьями возникли неизбежные противоречия, борьба за влияние и власть.

Рост населения и соответственно военного потенциала различных областей Руси стал основой для образования ряда суверенных княжеств. Возникали междоусобицы князей.

Постепенный рост городов, торговли и хозяйственное развитие отдельных земель привели к потере Киевом исторической роли в связи с перемещением торговых путей и появлением новых центров ремесла и торговли, все более независимых от столицы русского государства.

Произошло усложнение социальной структуры общества, зарождение дворянства.

Наконец, распаду единого государства способствовало отсутствие серьезной внешней угрозы для всей восточнославянской общности. Позднее эта угроза появилась со стороны монголов, но процесс обособления княжеств зашел к тому времени уже слишком далеко.

Реально эти процессы проявились в середине второй половины XI в. Князь Ярослав Мудрый незадолго до смерти (1054) разделил земли между пятью своими сыновьями. Но сделал он это так, что владения сыновей взаимно разделяли друг друга; управлять ими самостоятельно было практически невозможно. Ярослав пытался решить подобным образом сразу две проблемы: с одной стороны, он стремился избежать кровавых усобиц между наследниками, обычно начинавшихся после смерти киевского князя: каждый из сыновей получал земли, которые должны были обеспечить его существование как владетельного князя; с другой стороны, Ярослав надеялся, что его дети будут сообща защищать общерусские интересы, связанные прежде всего с обороной границ. Великий князь не собирался разделять единую Русь на самостоятельные, независимые государства; он рассчитывал лишь, что теперь ею, как единым целым, будет управлять не один человек, а весь княжеский род.

Не вполне ясно, как именно обеспечивалось подчинение разных земель Киеву, как распределялись эти земли между князьями. Описанный еще историками XIX в. принцип постепенного (поочередного) перемещения князей с одного престола на другой был скорее идеальной схемой, чем практически функционировавшим механизмом.

С.М. Соловьев, анализируя политическое устройство Руси после Ярослава Мудрого (1019-1054), пришел к выводу, что подвластные великому князю земли не дробились на отдельные владения, а рассматривались как общее достояние всего рода Ярославичей. Князья получали во временное управление какую- либо часть этого общего владения – тем лучшую, чем «старше» считался тот или иной князь. Старшинство, по замыслу Ярослава, должно было определяться следующим образом: за властвующим киевским великим князем шли все его братья; после их смерти их старшие сыновья наследовали отцовские места в веренице князей, постепенно продвигавшихся от менее престижных престолов к более значимым. При этом на титул великого князя могли претендовать только те князья, чьи отцы успели побывать на столичном княжении. Если же какой-то князь умирал прежде, чем наступала его очередь занять престол в Киеве, то его потомки лишались права на этот престол и княжили где-нибудь в провинции.

Такая система «лествичного восхождения» - «очередной порядок» наследования, была очень далека от совершенства и порождала постоянные распри между братьями и детьми князей (старший сын великого князя мог занять отцовский престол только после смерти всех своих дядьев). Споры о старшинстве между дядьями и племянниками были частым явлением на Руси и в более поздний период, пока в XV в. там не установился порядок передачи власти от отца к сыну.

При каждом удобном случае Ярославичи норовили нарушить очередность – разумеется, с пользой для себя или своих ближайших родственников, союзников. «Лествичная схема» оказалась не жизнеспособной; запутанный порядок наследования был поводом для частых усобиц, а недовольство князей, исключенных из очереди за власть, приводило к тому, что они обращались за помощью к венграм, полякам, половцам.

Таким образом, с 50-х гг. XI в. шел процесс определения границ будущих самостоятельных земель. Киев стал первым среди княжеств- государств. Вскоре другие земли его догнали и даже опередили в своем развитии. Сложилось полтора десятка самостоятельных княжеств и земель, границы которых сформировались в рамках Киевской державы как рубежи уделов, волостей, где правили местные династии.

В результате дробления в качестве самостоятельных выделились княжества, названия которым дали стольные города: Киевское, Черниговское, Переяславское, Мурманское, Рязанское, Ростово- Суздальское, Смоленское, Галицкое, Владимиро- Волынское, Полоцкое, Турово- Пинское, Тьмутараканское, Новгородская и Псковская земли. В каждой из земель правила своя династия – одна из ветвей Рюриковичей. Новой формой государственно- политической организации стала политическая раздробленность, сменившая раннефеодальную монархию.

В 1097 г. по инициативе внука Ярослава переяславского князя Владимира Всеволодовича Мономаха в городе Любече собрался съезд князей. На нем был установлен новый принцип организации власти на Руси – «каждый держит да отчину свою». Таким образом, Русская земля перестала быть совокупным владением целого рода. Владения каждой ветви этого рода – отчины – становились ее наследственной собственностью. Это решение закрепляло феодальную раздробленность. Только позже, когда великим князем киевским стал Владимир Мономах (1113-1125), а также при его сыне Мстиславе (1126-1132) государственное единство Руси было на время восстановлено. Русь сохраняла относительное политическое единство.

Начало периода раздробленности (и политической, и феодальной) следует считал с 1132г. Однако готова Русь к распаду была уже давно (не случайно В.О. Ключевский определяет начало «удельного периода», т.е. период самостоятельности русских княжеств, не с 1132г., а с 1054г., когда по завещанию Ярослава Мудрого Русь была поделена между его детьми). С 1132 г. князья перестали считаться с великим князем киевским как с главой всея Руси.

Распад Древнерусского государства не разрушил сложившуюся древнерусскую народность. Искусствоведы и филологи отмечают, что духовная жизнь различных русских земель и княжеств при всем своем многообразии сохраняла общие черты и единство стилей. Росли и строились города – центры вновь возникших удельных княжеств. Развивалась торговля, что привело к возникновению новых путей сообщения. Важнейшие торговые пути проходили от оз. Ильмень и р. Западной Двины к Днепру, от Невы к Волге, Днепр также соединялся с Волжско- Окским междуречьем.

Таким образом, удельный период не следует рассматривать как шаг назад в русской истории. Однако непрекращающийся процесс политического дробления земель, многочисленные княжеские усобицы ослабляли обороноспособность страны перед внешней опасностью.

2. Образование новых государственных центров

Некоторыми современными историками термин «феодальная раздробленность» не употребляется для характеристики процессов, происходивших в русских землях в концеXI - началеXII в. Основную причину раздробленности Руси они видят в образовании городов- государств. Суперсоюз во главе с Киевом распался на ряд городов – государств, которые, в свою очередь, стали центрами земель- волостей, возникших на территории прежних племенных союзов. Согласно этим взглядам Русь вступила в период существования автономных общинных союзов, принявших форму городов-государств.

Княжества и земли Руси удельного периода были вполне сложившимися государствами, сопоставимыми по территории с европейскими. Киев, страдавший от набегов кочевников и княжеских усобиц, постепенно утрачивал свое значение. И хотя на протяжении почти всего XII в. На него по традиции продолжали смотреть как на главный город Руси, он фактически превратился в столицу небольшого Киевского княжества, расположенного в Среднем Поднепровье. Наиболее важное значение на рубеже XII – XIII вв. приобретают Владимиро – Суздальское и Галицко- Волынское княжества, а также Новгородская земля, ставшие политическими центрами соответственно Северо- Восточной, Юго- Западной и Северо- Западной Руси. В каждом из них складывается своеобразный политический строй: княжеская монархия во Владимиро – Суздальской земле, княжеско- боярская монархия в Галицко- Волынской и боярская республика в Новгородской.

Владимиро (Ростово) – Суздольская земля

Важную роль в политической жизни Руси играла Владимиро – Суздальская земля. На рубеже XII – XIII вв. она охватывала огромные пространства в междуречье Оки и Волги. Эта территория, считается сейчас самым центром России, тысячу лет назад была совсем малозаселенной. С древности здесь жили финно- угорские племена, впоследствии почти полностью ассимилированные славянами. Рост населения Киевской Руси вызвал необходимость освоения новых территорий. В XI – XII вв. южные рубежи государства постоянно подвергались набегам кочевников. В это время и начинается интенсивное передвижение славянских переселенцев в северо- восточный регион. Центром вновь освоенных земель становится г. Ростов.

Основные факторы, повлиявшие на становление богатого и могущественного княжества:

удаленность от степных кочевников на юге;

ландшафтные препятствия для легкого проникновения варягов с севера;

обладание верховьями водных артерий (Волга, Ока), через которые шли богатые новгородские купеческие караваны; хорошие возможности для экономического развития;

значительная эмиграция с юга (приток населения);

развитая еще с XI в. сеть городов (Ростов, Суздаль, Муром, Рязань, Ярославль и др.);

весьма энергичные и честолюбивые князья, возглавлявшие княжество.

Существовала прямая зависимость между географическими особенностями Северо- Восточной Руси и становлением сильной княжеской власти. Этот регион осваивался по инициативе князей. Земли рассматривались как собственность князя, а население, включая бояр, - в качестве его слуг. Вассально – дружинные отношения, характерные для периода Киевской Руси, сменились княжеско- подданическими. В результате в Северо- Восточной Руси сложилась вотчинная система власти. (схема 1)

Со становлением и развитием Владимиро – Суздальского княжества связаны имена Владимира Мономаха и его сына Юрия Долгорукого (1125-1157), отличавшегося стремлением расширить свою территорию и подчинить Киев (за это получил прозвище Долгорукий). Он захватил Киев и стал великим князем киевским; активно влиял на политику Новгорода Великого. Под влиянием ростово- суздальских князей попали Рязань и Муром. Юрий вел широкое строительство укрепленных городов на границах своего княжества. Под 1147 г. в летописи впервые упоминается о Москве, выстроенной на месте бывшей усадьбы боярина Кучки, конфискованной Юрием Долгоруковым. Здест 4 апреля 1147 г. состоялись переговоры Юрия с черниговским князем Святославом, привезшим Юрию в качестве подарка шкуру барса.

На долю сына и преемника Юрия – Андрея Боголюбского (1157-1174), прозванного так за значительную опору на церковь, выпало объединение русских земель и перенос центра всей русской политической жизни из богатого боярского Ростова сначала в небольшой городок, а затем застроенный с небывалой скоростью Владимир- на- Клязме. Были сооружены неприступные белокаменные ворота, возведен величественный Успенский собор. В загородной резиденции Боголюбово темной июльской ночью 1174 г. Андрей был убит в результате заговора бояр, во главе которого стояли бояре Кучковичи, бывшие владельцы Москвы.

Политику объединения всех русских земель под властью одного князя продолжил сводный брат Андрея – Всеволод Большое Гнездо (1176-1212), прозванный так за свое большое семейство. При нем произошло значительное укрепление Владимиро – Суздальского княжества, ставшего сильнейшим на Руси и одним из крупнейших феодальных государств в Европе, ядром будущего Московского государства.

Всеволод оказал влияние на политику Новгорода, получил богатый удел на Киевщине, почти полностью распоряжался Рязанским княжеством и т.д. завершив борьбу с боярами, окончательно установил в княжестве монархию. К этому времени опорой княжеской власти все больше становится дворянство. Его составляли служилые, военные, дворовые люди, прислуга, зависевшие от князя и получавшие от него земля во временное пользование, денежно- натуральную плату или право сбора княжеских доходов.

Экономический подъем Владимиро – Суздальского княжества некоторое время продолжался и при сыновьях Всеволода. Однако в начале XIII в. происходит его распад на уделы: Владимирский, Ярославский, Угличский, Переяславский, Юрьевский, Муромский. Княжества Северо- Восточной Руси в XIV-XV вв. стали основой формирования Московского государства.

4. Галицко – Волжское княжество

Галицкое и Волынское княжества образовались на юго- западе Руси. Они занимали северо- восточные склоны Карпат и территорию между Днестром и Прутом. (схема 2).

Особенности и условия развития:

плодородные земли для земледелия и обширные лесные массивы для промысловой деятельности;

значительные залежи каменной соли, которую вывозили в соседние страны;

удобное географическое положение (соседство с Венгрией, Польшей, Чехией), позволявшее вести активную внешнюю торговлю;

находившиеся в относительной безопасности от кочевников земли княжества;

наличие влиятельного местного боярства, которое вело борьбу за власть не только между собой, но и с князьями.

Галицкое княжество значительно усилилось в правление Ярослава Осмомысла (1153-1187). Его преемнику – волынскому князю Роману Мстиславовичу – в 1199 г. удалось объединить Волынское и Галицкое княжества. В начале XIII в., после гибели в 1205 г. Романа Мстиславовича, в княжестве вспыхнула междоусобная война с участием венгров и поляков. Сын Романа – Даниил Галицкий (1221-1264) сломил боярское сопротивление и в 1240 г., заняв Киев, сумел объединить юго- западную и Киевскую земли. Однако в том же году Галицко – Волынское княжество было разорено монголо- татарами, а спустя 100 лет эти земли оказались в составе Литвы (Волынь) и Польши (Галич).

5. Новгородская земля

Новгородская земля, занимавшая северо-западную территорию бывшего Древнерусского государства, одна из первых стала выходить из-под власти киевского князя. В конце XI- начале XII в. Здесь сложилось своеобразное политическое образование, которое в современной исторической литературе называется феодальной республикой. Сами новгородцы именовали свое государство красиво и торжественно – «Господин Великий Новгород». Новгородские владения простирались от Финского залива на западе до Уральских гор на востоке, от Ледовитого океана на севере до границ современной Тверской и Московской области на юг.

Новгородская земля развивалась по особому пути (схема 3):

находилась далеко от кочевников и не испытывала ужаса их набегов;

богатство заключалось в наличии громадного земельного фонда, попавшего в руки местного боярства, выросшего из местной родоплеменной знати;

своего хлеба в Новгороде не хватало, но промысловые занятия – охота, рыболовство, солеварение, производство железа, бортничество – получили значительное развитие и давали боярству не малые доходы;

возвышению Новгорода способствовало исключительно выгодное географическое положение: город находился на пересечении торговых путей, связывающих Западную Европу с Русью, а через нее – с Востоком и Византией;

как в Новгородской, так и позднее в Псковской земле (первоначально входившей в состав Новгорода) сложился социально- политический строй – боярская республика;

благоприятный фактор в судьбе Новгорода: он не подвергся сильному монголо-татарскому разграблению, хотя и платил дань. В борьбе за независимость Новгорода особенно прославился Александр Невский (1220-1263), который не только отбил натиск немецко – шведской агрессии (Невская битва, Ледовое побоище), но и проводил гибкую политику, делая уступки Золотой орде и организуя сопротивление наступлению католичества на западе;

Новгородская республика была близка к европейскому типу развития, аналогично городам- республикам Ганзейского союза, а также городам- республикам Италии (Венеция, Генуя, Флоренция)

Как правило, Новгородом владел тот из князей, кто держал киевский престол. Это позволяло старшему среди Рюриковичей князю контролировать великий путь и доминировать на Руси.

Используя недовольство новгородцев (восстание 1136 г.), боярство, обладавшее значительной экономической мощью, сумело окончательно победить князя в борьбе за власть. Новгород стал боярской республикой. Фактически власть принадлежала боярству, высшему духовенству и именитому купечеству.

Все высшие исполнительные органы – посадники (главы правительства), тысяцкие (главы городского ополчения и судьи по торговым делам), епископ (глава церкви, распорядитель казны, контролировал внешнюю политику Великого Новгорода) и др. – пополнялись из боярской знати. Вместе с тем высшие должностные лица были выборными. Так, к примеру, во второй половине XII в. новгородцы, как никто в русских землях, стали сами избирать себе духовного пастыря – владыку (архиепископа новгородского).

На этой земле раньше, чем в Европе, проявились реформаторские тенденции по отношению к церкви, предвосхищая европейскую реформацию, и даже атеистические настроения.

Своеобразным было положение князя. Он не обладал полной государственной властью, не наследовал новгородскую землю, а приглашался лишь для исполнения представительских и военных функций.

Любая попытка князя вмешаться во внутренние дела неизбежно заканчивалась его изгнанием (за 200 с небольшим лет князей побывало 58).

Права высшего органа власти принадлежали народному собранию – вече, обладавшему широкими полномочиями:

Рассмотрение важнейших вопросов внутренней и внешней политики;

Приглашение князя и заключение с ним договора;

Избрание важной для Новгорода торговой политики, избрание посадника, судьи по торговым делам и др.

Наряду с общегородским вече существовали «кончанские» (город делился на пять районов- концов, а вся новгородская земля на пять областей- пятин) и «уличанские» (объединявшие жителей улиц) вечевые сходы. Фактическими хозяевами на вече были 300 «золотых поясов» - крупнейшие бояре Новгорода. К XV в. они фактически узурпировали права народного вече.

6. Киевское княжество

Киевское княжество, подвергавшееся опасности со стороны кочевников, потеряло прежнее значение в связи с оттоком населения и падением роли пути «из варяг в греки»; однако все же оставалось крупной державой. По традиции князья еще соперничали за Киев, хотя влияние его на общерусскую жизнь ослабло. Накануне монгольского нашествия в нем утвердилась власть галицко- волынского князя Даниила Романовича. В 1299 г. русский митрополит переносит свою резиденцию во Владимир- на-Клязьме, как бы утверждая новое соотношение сил внутри Руси. Монгольское вторжение с востока, экспансия католической церкви с запада, изменения в мире (ослабление Византии и т.д.) во многом определили характер дальнейшего развития русских княжеств и земель – преемников Киевской державы.

7. Значение периода раздробленности в Руссой истории

У раздробленности, как у любого исторического явления, есть и положительные и отрицательные стороны. Сравним Киевскую Русь с древнерусскими княжествами в XII-XIII вв. Киевская Русь – это развитое Поднепровье и Новгород, окруженный слабонаселенными окраинами. В XII-XIII вв. пропасть между центрами и окраинами исчезает. Окраины превращаются в самостоятельные княжества, которые по уровню хозяйственного, социально- политического и культурного развития превосходят Киевскую Русь. Однако период раздробленности имеет и ряд отрицательных явлений:

1) происходил процесс дробления земель. За исключением Великого Новгорода, все княжества дробились на внутренние уделы, число которых век от века росло. Если к 1132 г. существовало около 15 обособившихся территорий, то в начале XIII в. Самостоятельных княжеств и уделов было уже 50, а в конце XIII в. – 250.

С одной стороны, сопротивление удельных князей и бояр сдерживало деспотическое стремление многих старших князей, желавших подчинить жизнь целых княжеств своим личным честолюбивым планам. Но с другой стороны, зачастую удельные князья, поддерживаемые удельным боярством, становились защитниками междоусобиц, пытались завладеть старшим столом. Местная аристократия готовила заговоры, поднимала мятежи;

2) велись бесконечные междоусобные войны. Противоречия между старшими и младшими князьями внутри одного княжества, между князьями самостоятельных княжеств часто разрешались путем войны. По подсчетам С.М.Соловьева, с 1055 по 1228 г. на Руси на 93 мирных года пришлось 80, в которые происходили усобицы.

Страшны были не битвы, а их последствия. Победители выжигали и грабили села и города, а самое главное – захватывали многочисленные полоны, обращали пленников в рабов, переселяли на свои земли. Так, внук Маномаха Изяслав Киевский в 1149 г. увел из Ростовской земли своего дяди Юрия Долгорукого 7 тыс. человек.

3) ослаблялся военный потенциал страны в целом. Несмотря на попытки созыва княжеских съездов, которые поддерживали определенный порядок в раздробленной Руси и смягчали междоусобицы, происходило ослабление военной мощи страны.

Западная Европа относительно безболезненно пережила подобное ввиду отсутствия сильной внешней агрессии. Для Руси в преддверии монголо- татарского нашествия падение обороноспособности оказалось роковым.

Заключение

На основе проделанной работы мы проанализировали причины и факторы раздробленности Древней Руси, увидели что повлекло к созданию образования новых государственных центров, провели обзор крупнейших из этих центров и рассмотрели значимость этого периода в истории России.

Данный период являлся важной предпосылкой для становления единого и целостного государства.

Феодальная раздробленность на Руси явилась закономерным итогом экономического и политического развития раннефеодального общества. Складывание в Древнерусском государстве крупного землевладения - вотчин - в условиях господства натурального хозяйства неизбежно делало их вполне самостоятельными производственными комплексами, экономические связи которых ограничивались ближайшей округой.

Процесс наступления феодальной раздробленности был объективно неизбежен. Он дал возможность более прочному утверждению на Руси развивающейся системы феодальных отношений. С этой точки зрения можно говорить об исторической прогрессивности этого этапа русской истории, в рамках развития экономики и культуры.

Литература

1. Кириллов В.В. История России: учеб. пособие для вузов – М.: Юрайт, 2007.

2. Куликов В.И. История государственного управления в России: учеб. для вузов – М.: Мастерство, 2001.

3. Деревянко А.П., Шабельникова Н.А. История России: учеб. пособие – М.: Проспект, 2007.

4. Орлов А.С., Георгиев В.А., Георгиева Н.Г., Сивохина Т.А. История России: учебник – М.: Проспект, 2001.

5. Полевой П.Н. История России – М.: АСТ Москва, 2006.

Причины феодальной раздробленности.
Феодальная раздробленность – закономерный этап в поступательном развитии феодализма. Этот процесс внутри Киевской Руси назревал давно. Сам период феодальной раздробленности начался с 30–хгг. XIIв. и продолжался до конца XVв. Феодальная раздробленность стала в этот период новой формой феодальной государственности.

Для феодальной раздробленности характерно:
1) повсеместное распространение пашенного земледелия;
2) совершенствование орудий труда;
3) крупное боярское землевладение;
4) рост числа городов (к середине XIII в. на Руси было до 300городов);
5) господство натурального хозяйства (удовлетворение своих потребностей за счет внутренних ресурсов при слабости рыночных отношений);
6) усиление политической власти местных князей и бояр

Главной силой раздробленности Киевской Руси было боярство, поддерживающее местных князей в интересах усиления наступления на права свободных смердов и зависимого населения.

Вместо некогда единого древнерусского государства появилось полтора десятка самостоятельных государств в границах бывших племенных союзов. Титулом великого князя стали обладать теперь все князья, а не только киевские. Дробление продолжалось делением образовавшихся новых государств на еще более мелкие уделы.

В период феодальной раздробленности на последующую историю русских земель большое влияние оказали Владимиро–Суздальское, Галицко–Волынское княжества и Новгородская республика.

Последствия раздробленности.
Являясь закономерным явлением, раздробленность способствовала динамичному экономическому развитию русских земель: росту городов, расцвету культуры. С другой стороны, раздробленность привела к снижению оборонного потенциала, что совпало по времени с неблагоприятной внешнеполитической ситуацией.

К началу XIII века помимо половецкой опасности (которая снижалась, так как после 1185 года половцы не предпринимали вторжений на Русь вне рамок русских междоусобиц) Русь столкнулась с агрессией с двух других направлений. Появились враги на северо-западе: католические немецкие Ордена и литовские племена, вступившие на стадию разложения родоплеменного строя, угрожали Полоцку, Пскову, Новгороду и Смоленску.

Любеческий съезд

Новгородская земля в XII-XVв.

К XIII в. Новгородская земля оказалась самой зажиточной и культурной областью из всех, входивших ранее в Киевскую Русь. После разгрома Византии крестоносцами в 1204 г. остатки русской внешней торговли переместились на Балтийское море, и Новгород с зависящим от него Псковом занял место Киева как деловой центр страны.

Новгородская земля расположена на северо-западе Руси. Она отличается скудными и болотистыми почвами, а потому условия для земледелия здесь неблагоприятны. Обширные лесные пространства обеспечивали возможность охоты на пушного зверя, а по берегам Белого моря и на морского. Новгород расположен на реке Волхов, непосредственно на пути «из варяг в греки» (Финский залив – Нева – Ладожское озеро – Волхов). Его географическое положение создавало благоприятные условия для торговли с Русью и зарубежьем.

Из-за своего северного положения Новгород не всегда мог обеспечить себя продовольствием и вынужден был закупать зерно в Германии и в междуречье Оки и Волги. Процветание Новгорода зиждилось на тесном сотрудничестве с Ганзейским союзом свободных торговых городов, чьим активным членом он сделался. Немецкие купцы основали постоянные колонии в Новгороде, Пскове, Соли Вычегодской и других городах. Они обязывались новгородскими властями контактировать с производителями товаров только через русских посредников, взамен чего получали полный контроль над всей заморской частью дела, включая перевоз и сбыт. Именно интересы внешней торговли, как считает большинство историков, заставили новгородцев раздвинуть пределы своего государства вплоть до Урала, разведав и колонизовав большую часть севера страны.

Сложившийся в Новгороде порядок правления во всех главных чертах напоминал форму, известную из истории средневековых городов-государств Западной Европы.

Новгород состоял из двух сторон (Софийской и Торговой), делившихся на концы. Первоначально концов было три (Славенский, Неревский, Людин), позднее – пять (выделились Прусский и Плотницкий). Первоначально концы представляли собой самостоятельные разноплеменные поселки, слившиеся позднее в единый город. Их населяли ильменские словене, кривичи, меря и, возможно, чудь. Непосредственно «Новгородом» первоначально именовался не весь город, а Кремль, где располагались общая для всех поселков светская администрация и жречество.

Большая часть богатства находилась в руках не князей, а сильных торговых и землевладельческих фамилий. Для ведения военных кампаний новгородцы приглашали князей. В XIII в. это часто бывали сыновья великих князей Владимирских. Избирало князя вече, и оно же устанавливало правила, которых он обязан был держаться. После 1200 г. вече стало средоточием новгородского суверенитета. Старейшая из сохранившихся договорных грамот Новгорода с князем относится к 1265 г. Правила отличались строгостью, особенно в вопросах финансовых. Князь владел неким имуществом, однако ему и его дружинникам недвусмысленно запрещалось обзаводиться поместьями и челядью (рабами) на территории Новгорода и эксплуатировать промыслы без разрешения веча. Князь не мог увеличивать или уменьшать налоги, объявлять войну и заключать мир и каким-либо образом вмешиваться в деятельность государственных учреждений и в политику города. Иногда князю воспрещалось и входить в прямые сношения с немецкими купцами. Эти ограничения ни в коей мере не были пустой формальностью, о чем свидетельствует изгнание из Новгорода князей, обвиненных в выходе за пределы своих полномочий. В один особенно бурный период в Новгороде за 102 года перебывали один за другим 38 князей.

Вече распоряжалось и гражданским управлением города и прилежащих волостей, избирая посадника, тысяцкого и назначая церковного владыку – архиепископа (в ранний период существования республики – епископа). Допускалось присутствие на вече всех свободных новгородцев, в том числе и из отдаленных городов и сел земли. Новгород был разделен на 10 податных «сотен», которыми управляли сотские, подчинявшиеся тысяцкому. Некоторые историки высказывают мнение, что тысяцкий руководил новгородским ополчением – «тысячей». Посадником после того, как Новгород обособился от Киева, бывал уже не старший из сыновей Великого князя киевского, а всегда кто-либо из бояр. Тысяцким первоначально избирался представитель купечества, но в XIII–XIV вв. и эта должность перешла в руки бояр. Избранного на вече новгородского архиепископа («владыку») затем утверждал киевский митрополит. Архиепископ вместе с посадником скреплял своей печатью международные договоры Новгорода, представлял новгородцев на переговорах с русскими князьями. Он даже имел собственный полк. Рядовое население Новгорода принимало участие лишь в «кончанских» и «уличанских» вече, избирая старост концов и улиц. Впрочем, кончанские и уличанские веча бояре также нередко использовали в своих целях, настраивая жителей «своего» конца против соперников из других концов.

Решающее слово на вече было за новгородскими боярами, ведущими свое происхождение от старой дружины, в которой преобладали выходцы из славян и варягов. Боярство состояло из нескольких десятков виднейших фамилий, каждая из которых организовывалась в корпорацию вокруг личности святого – покровителя какого-либо храма. Нередко храм возводился на средства боярской семьи. Независимость бояр не знала себе подобия ни в одном русском городе ни тогда, ни после. Боярские фамилии замещали все высокие должности в городе. Новгородское боярство было ориентировано в большей степени на поддержание тесных связей с Литовским государством, нежели чем с Владимирской (позже Московской) Русью. Особенно это проявилось в XV в.

Монголо-татары не разграбили Новгород в 1238 г. Они не дошли до него около 100 километров. Но дань им Новгород по требованию своего князя Александра Ярославича (после 1240 г. – Невского) платил. В политическую систему Новгородской земли монголо-татары не вмешивались, бывали в этих местах нечасто и на этнокультурные процессы фактически не повлияли.

Гораздо напряженнее были отношения Новгорода с северо-западными соседями. В начале XIII в. немецкие крестоносцы захватили земли западных литовцев (жемайтов), куршей, земгалов, латгалов и южных эстов. Северная Эстония в то же время была захвачена датчанами. Орден меченосцев, овладев Восточной Прибалтикой, лишил ослабевшее Полоцкое княжество политического влияния в низовьях Западной Двины. В 1237 г. орден меченосцев объединился с Тевтонским орденом, обосновавшимся в Восточной Пруссии. Образовался Ливонский орден. Силами, которые на протяжении десятилетий противостояли орденской агрессии, были Литва и Новгородская земля. Нередки были и военные конфликты Новгорода и Литвы.

В 1239 г. великий князь Владимирский Ярослав Всеволодович восстановил свою верховную власть над Смоленском, отвоевав его у Литвы. В 1239–1240 гг. его сын Александр разгромил шведов на Неве. В 1241–1242 гг., заручившись поддержкой ордынских татар, он изгнал немцев из Копорья и их сторонников из Пскова, а 5 апреля 1242 г. нанес немцам сокрушительное поражение в битве на Чудском озере (Ледовое побоище). После него Ливонский орден 10 лет не решался предпринять наступательные действия против Руси.

Однако орденская феодальная колонизация в Прибалтике с насаждением там католической религии не приостановилась. Новгород, стремясь урегулировать взаимоотношения с новым соседом, вступил в переговоры с Ливонским орденом.

В 1243 году был заключен мирный договор, по которому немецкие рыцари теряли все земли, захваченные ими у русских: Псков, земли финно-угорского племени водь, Лугу, а также часть орденской территории под названием Латыполец. Новые попытки орденской агрессии, однако, не заставили себя долго ждать.

Следующее поражение немецким рыцарям нанес князь Святополк, разбив их у Рейзенского озера. Эти победы русских произвели на Ливонский и Тевтонский ордена сильное впечатление. И только отсутствие полного единства между князьями, а также вмешательство германских королей и папской курии спасли немецких рыцарей от окончательного поражения. Эти победы приостановили колонизацию русских земель иноземцами. Русским князьям удалось убедить своих соседей, и в первую очередь немецких рыцарей и шведов, в эффективности и целесообразности вести с ними диалог не мечом, а путем переговоров.

В 1262 г. были подписаны договорные грамоты между Новгородом и немецкими представителями Риги и Ордена, а также с главным городом немецкого союза прибалтийских городов Любеком.

Новгородцы уже в 1245 г. были, однако, вынуждены противостоять вновь вторгшимся в их пределы литовцам. Сопротивление возглавил Александр Невский. Во второй половине XIII в. Новгород и Псков вели постоянные войны с Литвой и Ливонским орденом, шведами, датчанами. Подсчитано, что в последующие два века московские и другие князья, Новгород и Псков воевали с Литвой 17 раз, причем наибольшее количество войн приходится на рубеж XIV–XV вв., когда Литва предпринимала активные наступательные действия.

Начиная с XIV в., наблюдалось, с другой стороны, укрепление и развитие торговых, культурных, политических связей между русскими княжествами и германскими государствами.

В 1357 г. под эгидой немецкого города Любека был создан торговый и политический союз северогерманских городов под названием Ганза, осуществлявший посредническую миссию в сфере торговли между Западной, Северной и Восточной Европой. Ганза открыла свои представительства в Новгороде и Пскове, а во второй половине XV в. – в Москве.

Галицко-Волынское княжество.

Галицко-Волынское княжество образовалось в конце XII в. в результате слияния двух княжеств – Галицкого и Волынского. Галицкая земля граничила с Польшей, по Карпатам – с Венгрией, на юго-востоке граница шла от Южного Буга к устью Дуная. Волынь занимала земли по течению Западного Буга и верховьям Припяти. Волынь и Галицкая земля на востоке граничили с Киевским и Пинским княжествами. Галицко-Волынская земля – юго-западная окраина Руси. Земли эти находились далеко от главного торгового пути Киевской Руси – «из варяг в греки», но зато речными путями были связаны с Черным морем (Южный Буг, Днестр, Прут) и с Балтийским морем (Сан и Западный Буг, впадающие в Вислу). Через Галицию и Волынь проходили также сухопутные торговые пути в Польшу и Венгрию.

На Волыни и в Галицкой земле издавна развивалось пашенное земледелие и, кроме того, скотоводство, охота и рыболовство. С учреждением феодальных отношений здесь быстро росло крупное боярское и княжеское землевладение. Обогащению бояр способствовала и их широкая торговля. Край находился на пересечении важных речных и сухопутных путей. Весьма сильное экономически боярство края, особенно галицкое, превращалось во влиятельную политическую силу.

Ремесло в XII–XIII вв. достигло значительного развития. В Галицкой земле велись большие разработки соли, которую везли и в другие земли Руси. Наибольшего развития в крае достигли ремесла: железоделательное, ювелирное, кожевенное, гончарное и строительное. Ремесло здесь приобрело довольно узкую специализацию, особенно в городах Владимире, Галиче и др. В XII в. в крае насчитывалось уже около 80 городов; наряду с новыми и старые города (Владимир-Волынский, Луцк, Берестье и др.) значительно выросли за счет притока торгово-ремесленного населения из Поднепровья. На путях в Византию, Корсунь и Киев было развито судоходство.

Экономическое развитие Галицкой земли с центром в городе Перемышле и усиление здесь феодалов способствовали тому, что в крае уже в первой половине XI в. начала проявляться тенденция к политическому обособлению. Впервые при Ярославе Мудром было выделено Перемышльское княжество. Попытки обособления Волыни от Киева наметились с середины XI в. Усиление Галицких князей, братьев Володаря и Василька Ростиславичей (1084–1124), стало причиной союза киевского и волынского князей и Польши, а затем и Венгрии. Однако Ростиславичи при поддержке местных феодалов и городов успешно выдержали наступление. Галицкая земля окончательно обособилась, в то время как Волынь до середины XII в. оставалась зависимой от Киева.

Галицкое княжество особенно усилилось в княжение Ярослава Владимировича (1159–1187). Этот князь настойчиво добивался укрепления своей власти. Он умело привлекал на свою сторону союзников из русских князей, проводил внешнюю политику в интересах не только своего княжества, но и всей земли. Выдающиеся способности Ярослава признавали и современники, называя его, грамотного, начитанного, владеющего восемью языками, свободно мыслящего человека, Осмомыслом.

Скоро Галицкое княжество было присоединено к Волыни князем Романом Мстиславичем (1199–1205). Опираясь на возросший слой служилых феодалов и при поддержке городов, Роман упорно боролся за укрепление своей власти и ограничение прав крупных светских и духовных феодалов. Часть бояр была истреблена, другие вынуждены были бежать. Земли своих противников князь раздавал служилым феодалам. Роман добился передачи Киевского княжества своему ставленнику. Половцы были отброшены, и безопасность южных земель княжества на время обеспечена.

Роман Мстиславич погиб в одном из сражений, и власть в Галиче при малолетних его сыновьях Данииле и Васильке захватили бояре.

Десятилетиями продолжались в Галицко-Волынской земле боярские мятежи и феодальные усобицы, сопровождаемые вторжениями чужеземных феодалов.

Только в 1227 г. Даниил Романович, опираясь на богатых горожан и служилых феодалов, восстановил единство и независимость Волыни. В 1238 г. он стал также галицким князем, объединив, таким образом, под своей властью Галицко-Волынское княжество. Вслед за тем Даниил Романович овладел Киевом. Окрепли силы, тяготевшие к централизации власти, к политическому объединению, к преодолению феодальной раздробленности.

Даниил был крупным государственным деятелем, талантливым дипломатом и полководцем. Много внимания и сил он уделял строительству городов. Обладая большим политическим опытом, Даниил умело и гибко вел борьбу со своими противниками, часто используя их разногласия. Однако скоро обстоятельства резко ухудшились: с востока началось нашествие на Русь монголо-татарских завоевателей. В 1240 г. пал Киев.

В 1263 г. Литва захватила Полоцкое княжество, ранее входившее в состав Киевской Руси.

В княжение Гедимина (1316–1341) в состав расширяющегося Литовского государства вошли новые русские земли. При Ольгерде (1345–1377) Литва включила в свой состав практически все южнорусские и юго-западные земли, в том числе Галич и Волынь.

Северо-Восточная Русь.

Владимиро-Суздальская земля сыграла особую роль в истории нашей страны, составив основу будущей российской государственности. Именно здесь уже в домонгольский период произошли значительные социально-политические изменения, унаследованные затем Московским государством. Ростово-Суздальская (позднее – Владимиро-Суздальская) земля располагалась на северо-востоке Руси и отделялась от Приднепровья мощной полосой леса. Население северо-востока русских земель составляли меря, мещера, мурома, кривичи и вятичи. Эта территория находилась вдали от традиционно важнейшего торгового пути «из варяг в греки». На большей части северо-восточных земель преобладали подзолистые почвы. Большая часть территории была покрыта лесом. Обилие лесов позволило долго сохранять среди основных занятий населения охоту и подсечное земледелие.

До XII в. эта область была третьестепенным пограничным районом. Население там оставалось еще по преимуществу угро-финским; по сей день почти все реки, озера, многие населенные пункты носят неславянские названия. Подъем области начался в XII в., когда ее главный город Ростов (позднее Ростов Великий), возникший как столица в землях угро-финского союза племен меря, сделался наследственной собственностью младшей ветви семьи великого князя Киевского Владимира Мономаха. Первый самостоятельный правитель Ростова, младший сын Мономаха Юрий Долгорукий (ок. 1090–1157), оказался весьма предприимчивым колонизатором. Он выстроил множество городов, сел, церквей и монастырей и щедрыми земельными пожалованиями и освобождением от налогов переманивал в свои владения переселенцев из других княжеств. Эта политика была продолжена его сыном Андреем Боголюбским (ок. 1110–1174). Уже к концу XII в. Ростовское княжество было наиболее плотно населенным районом Руси. Оно явилось колыбелью Московской Руси.Стремясь подорвать первенствующую роль Киева, Андрей пытался учредить во Владимире отдельную митрополию, но не добился согласия константинопольского патриарха. В 1174 г. Андрей был убит приближенными, недовольными его деспотическим нравом. После его смерти начались усобицы. На владимирский престол претендовали сыновья старшего сына Юрия Долгорукого Ростислава (давно умершего) и младшие сыновья Юрия Долгорукого – Михаил и Всеволод. Ростиславичам оказали поддержку старые вечевые города Ростов и Суздаль, Михаилу и Всеволоду – город Владимир. В 1176 г. Михаил и Всеволод одержали победу. Победа князей, опиравшихся на город Владимир, не имевший своего веча, способствовала еще большему ослаблению вечевого начала на северо-востоке Руси. Всеволод, ставший после скорой смерти Михаила единоличным правителем Владимиро-Суздальской Руси, правил до 1212 г. Он провозгласил себя великим князем владимирским. Таким образом, на Руси стало два великих княжения: киевское и владимирское. Всеволод по своей воле пытался ставить князей на киевский престол и вмешивался в дела других княжеств. Один из его сыновей был приглашен княжить в Новгород. Русские князья нередко обращались к нему с просьбами разрешить споры, оказать покровительство.

После смерти Всеволода Большое Гнездо между его сыновьями начались усобицы. В 1217 г. старший из Всеволодовичей – Константин – при поддержке смоленского князя Мстислава Удалого разгромил в битве при Липице младших братьев Юрия и Ярослава и стал великим князем владимирским. Но наследовал ему Юрий, а сыновья Константина заняли второстепенные княжеские престолы в северо-восточных землях. К моменту монгольского вторжения Северо-Восточная Русь была, пожалуй, самым мощным в русской земле политическим объединением.

Здесь сложился строй, весьма отличный от строя Киевской Руси. В ней, да и во всех землях и княжествах, вышедших из нее, кроме северо-восточных, население появилось прежде князей: сначала образовались поселения, а потом политическая власть.

Северо-восток, напротив, был по большей части колонизован по инициативе и под водительством князей. Здесь власть предвосхитила население, прежде всего, конечно, восточнославянское. Поэтому местные князья обладали престижем и властью, на которые не могли рассчитывать их собратья в Новгороде и Литве. Земля, по их убеждению, принадлежала им, а люди, живущие на ней, были их челядью либо арендаторами на разных условиях. В любом случае они не могли претендовать на землю и обладать какими-либо неотъемлемыми личными правами.

Владение в средневековой Руси обозначалась термином «вотчина». Корень его «от» тот же, что и в слове «отец». «Оставленное мне отцом» значило «неоспоримо мое». Такой язык легко понимали в обществе, где живы были общинные, патриархальные порядки. Между разными видами собственности не проводили различия: вотчиной были и земля, и рабы, и ценности, и права на рыболовство и разработку недр, и даже предки или родословная. Еще важнее, что ею была и политическая власть. В этом нет ничего странного, если учесть, что в Древней Руси власть политическая, по сути, означала право налагать дань, т. е. она являлась экономической привилегией.

Будучи частной собственностью, княжества на северо-востоке (и лишь там) передавались по наследству в согласии с владельческими традициями русского обычного права, т. е. сначала какое-то имущество отказывалось женщинам и церковным учреждениям, а потом оставшееся делилось на примерно равноценные доли для распределения между наследниками мужского пола. Такая практика может показаться странной современному человеку, привыкшему считать государство неделимым, а монархию наследной по праву первородства. На северо-восточных землях такой порядок установился не ранее XV столетия.

Удел, наследуемый князем от отца, делался его вотчиной, которую он, когда приходило время писать духовную грамоту, в свою очередь дробил (вместе с новоприобретенными землями) между своими потомками. Эпоха, на протяжении которой шло это дробление (с середины XII до середины XV в.), известна в исторической литературе под названием удельного периода.

Типичное княжество на девять десятых состояло из девственной природы. Удельная Русь не знала больших хозяйств – латифундий. Даже крупнейшие владения состояли из множества крошечных ячеек – деревенек в один-два двора, рыбных ловель, бортей, садов, мельниц, рудничков, разбросанных по речным берегам и росчистям.

Князь был крупнейшим землевладельцем удельного государства. Львиная доля его доходов поступала от эксплуатации его личных земель. За пределами своего поместья князь обладал ничтожно малой властью. С населения ему не причиталось ничего, кроме податей, и оно могло, как ему заблагорассудится, переселяться из одного княжества в другое. Только в середине XVII в. московские правители, к тому времени «цари всея Руси», сумели заставить военно-служилый слой общества и простолюдинов сидеть на месте.

Помимо князей землевладельцами Северо-Восточной Руси были духовенство и бояре – духовные и светские феодалы. Предки бояр служили в дружинах киевских и ростово-суздальских князей. Наследовались боярские земли по вотчинному праву, как и княжеские. Вотчину можно было продать. Бояре могли поступить на службу к любому князю по своему выбору, равно как и уйти со службы. Можно было служить и иноземному правителю, скажем, такому, как великий князь Литовский. Покинуть князя можно было без предупреждения, воспользовавшись правом «отказа». Этим правом располагали все свободные, «вольные» люди.

Обрабатываемая земля, не эксплуатируемая ни князем, ни светскими и церковными вотчинниками, являлась «черной», т. е. подлежащей податному обложению (в отличие от «обеленной» служебной, церковной земли). Состояла она по большей части из пашни, расчищенной в лесу крестьянами. Входили в нее и отдельные города и торговые пункты. Крестьяне жили самоуправляющимися общинами, члены которых сообща занимались большей частью полевых работ и раскладывали между собой податные обязательства. Юридический статус «черной» земли не был вполне определенным. Крестьяне вели себя так, как будто она была их собственностью, продавали и передавали по наследству. Однако юридически она не являлась полной собственностью, и это подтверждает тот факт, что земля крестьян, умерших, не оставив мужского потомства, по решению князя могла присоединяться к его владениям, а могла быть разделена между членами общины. Крестьяне были вольными людьми и могли переселяться, куда и когда хотели. Перед ними простирался, как тогда говорили, через всю Северо-Восточную Русь «путь чист, без рубежа».

Можно видеть, что государство складывалось здесь относительно медленно, публичная власть была слабой, карательным аппаратом князь фактически не располагал и даже хозяйственные процессы на княжеских землях шли совершенно так, как у бояр-вотчинников.

Между древними князьями дотатарского периода после Ярослава никто не оставил по себе такой громкой и доброй памяти, как Владимир Мономах, князь деятельный, сильный волей, выделявшийся здравым умом посреди своей братии князей русских. Около его имени вращаются почти все важные события русской истории во второй половине XI и в первой четверти XII века. Этот человек может по справедливости назваться представителем своего времени. Славяно-русские народы, с незапамятных времен жившие отдельно, мало-помалу подчинились власти киевских князей, и, таким образом, задачей их совокупной истории стало постепенное и медленное образование государственной цельности. В каких формах и в какой степени могла проявиться эта цельность и достигнуть полного своего осуществления - это зависело уже от последующих условий и обстоятельств. Общественное устройство у этих народов имело те общие для всех признаки, что они составляли земли, которые тянули к городам, пунктам своего средоточия, и в свою очередь дробились на части, хотя сохраняли до известной степени связь как между частями дробления, так и между более крупными единицами, и отсюда происходило, что города были двух родов: старейшие и меньшие; последние зависели от первых, но с признаками внутренней самобытности. Члены земли собирались в городах совещаться о своих делах, а творить расправу, защищать землю и управлять ею должен был князь. Сперва политическая власть киевских князей выражалась только тем, что они собирали дань с подчиненных, а потом шагом к более прочному единству и связи между землями было размещение сыновей киевского князя в разных землях, а следствием этого было разветвление княжеского рода на линии, более или менее соответствовавшие расположению и разветвлению земель.

Это размещение княжеских сыновей началось еще в язычестве, но грубые варварские нравы не допускали развиться какому-нибудь новому порядку; сильнейшие братья истребляли слабейших. Так, из сыновей Святослава остался только один Владимир; у Владимира было много сыновей, и всех их он разместил по землям; но Святополк, по образцу языческих предков, начал истреблять братьев, и дело кончилось тем, что за исключением особо выделенной полоцкой земли, которая досталась старшему сыну Владимира Изяславу как удел его матери, вся остальная Русь была под властью одного киевского князя Ярослава. Это не было единодержавие в нашем смысле слова и вовсе не вело к прочному сцеплению земель между собой, а напротив, чем более земель могло скопиться под властью единого князя, тем менее было возможности этой единой власти наблюдать над ними и иметь влияние на течение событий в этих подвластных землях. Напротив, когда после принятия христианства вместе с одною верою входил в Русь и единый письменный язык и одинаковые нравственные, политические и юридические понятия, если в различных землях и пребывали свои князья, то эти князья - происходя из единого княжеского рода, сохраняя более или менее одинаковые понятия, привычки, предания, воззрения, руководимые при этом единой церковью - своим управлением способствовали распространению таких свойств и признаков, которые были одинаковы во всех землях и, следовательно, вели их к единению между собою.

После Ярослава Мудрого начинается уже непрерывно тот период, который обыкновенно называют удельным. Особые князья явились в земле северян или черниговцев, в земле смоленских кривичей, в земле волынской, в земле хорватской или галицкой. В земле новгородской сначала соблюдалось как бы правило, что там князем должен быть старший сын киевского князя, но это правило очень скоро уступило силе народного выбора. Земля полоцкая уже прежде имела особых князей. В земле русской или киевской выделилось княжение переяславское, и к этому княжению по разделу Ярослава присоединена отдаленная Ростовская область. Собственно, не было ни правил для размещения князей, ни порядка их преемственности, ни даже прав каждого лица из княжеского рода на княжение где бы то ни было, а потому, естественно, должен был возникать ряд недоразумений, которые приводили неизбежно к междоусобиям. Само собой разумеется, что это задерживало ход развития тех начал образованности, которые Русь получила вместе с христианской верой. Но еще более препятствовало этому развитию соседство с кочевыми народами и непрестанные столкновения с ними. Русь как будто приговором судьбы осуждена была видеть у себя приходивших с востока гостей, сменявших друг друга: в Х веке и в первой половине XI в. она терпела от печенегов, а с половины XI их сменили половцы. При внутренней безладице и княжеских усобицах, Русь никак не могла оградить себя и избавиться от такого соседства, тем более, когда князья сами приглашали иноплеменников в своих междоусобиях друг против друга.

При таком положении дел важнейшею задачею тогдашней политической деятельности было, с одной стороны, установление порядка и согласия между князьями, а с другой - дружное обращение всех сил русской земли на свою защиту против половцев. В истории дотатарского периода мы не видим ни одной такой личности, которой бы удалось совершить прочно и плодотворно такой великий подвиг; но из всех князей никто не стремился к этой цели с такой ясностью взгляда и с таким, хотя временным, успехом, как Мономах, и потому имя его долго пользовалось уважением. Кроме того, о его жизни сложилось понятие, как об образцовом князе.

Владимир родился в 1053 году, за год до смерти деда своего Ярослава. Он был сыном Всеволода, любимейшего из сыновей Ярослава; тогда как прочих сыновей Ярослав разместил по землям, назначив им уделы, Всеволода отец постоянно держал возле себя, хотя дал ему в удел близкий от Киева Переяславль и отдаленный Ростов. Старик Ярослав умер на руках у Всеволода. Мать Владимира, последняя супруга Всеволода, была дочь греческого императора Константина Мономаха; Владимир по деду со стороны матери получил имя Мономаха. Таким образом, у него было три имени: одно княжеское - Владимир, другое крестное - Василий, третье дедовское по матери - Мономах.

Будучи тринадцати лет от роду, он принялся за занятия, которые, по тогдашним понятиям, были приличны княжескому званию - войною и охотою. Владимир в этом случае не был исключением, так как в те времена князья вообще очень рано делали то, что, по нашим понятиям, прилично только возмужалым; их даже женили в отроческих летах. Отец послал Владимира в Ростов, и путь его лежал через землю вятичей, которые еще тогда не хотели спокойно подчиняться княжеской власти Рюрикова дома. Владимир недолго был в Ростове и скоро появился в Смоленске. На Руси тем временем начинались одна за другой две беды, терзавшие страну целые века. Сначала поднялись княжеские междоусобия. Начало им было положено тем, что сын умершего Ярославова сына, Владимира, Ростислав бежал в Тмутаракань, город, находившийся на Таманском полуострове и принадлежавший тогда черниговскому князю, поместившему там своего сына Глеба. Ростислав выгнал этого Глеба, но и сам не удержался после него. Это событие, само по себе одно из множества подобных в последующие времена, кажется замечательным именно потому, что оно было тогда первым в этом роде. Затем прорвалась вражда между полоцкими князьями и Ярославичами. В 1067 году полоцкий князь Всеслав напал на Новгород и ограбил его; за это Ярославичи пошли на него войной, разбили и взяли в плен.

В следующем 1068 году настала беда другого рода. Нахлынули с востока половцы, кочевой народ тюркского племени; они стали нападать на русские земли. Первое столкновение с ними было неудачно для русских. Киевский князь Изяслав был разбит и вслед за тем прогнан самими киевлянами, с которыми он и прежде не ладил. Изяслав возвратился в Киев с помощью чужеземцев-поляков, а его сын варварски казнил и мучил киевлян, изгнавших его отца; потому-то киевляне при первой же возможности опять избавились от своего князя. Изяслав снова бежал, а вместо него сел на киевский стол его брат Святослав, княживший прежде в Чернигове; тогда черниговской землей стал управлять Всеволод, а сына его Владимира Мономаха посадили на княжение в Смоленске.

Во все продолжение княжения Святослава Владимир служил ему, как старейшему князю, так как отец Владимира, Всеволод, находился в согласии со Святославом. Таким образом, Владимир по поручению Святослава ходил на помощь полякам против чехов, а также в интересах всего Ярославова племени воевал против полоцких князей. В 1073 году Святослав умер, и на киевский стол опять сел Изяслав, на этот раз, как кажется, поладивший с киевлянами и со своим братом Всеволодом. Этот князь вывел прочь из Владимира-Волынского сына Святославова Олега, с тем, чтобы там посадить своего собственного сына. Олег, оставшись без удела, прибыл в Чернигов к Всеволоду: Владимир находился тогда в дружелюбных отношениях с этим князем и, приехав из Смоленска в Чернигов, угощал его вместе с отцом своим. Но Олегу досадно было, что земля, где княжил его отец и где протекло его детство, находится не у него во власти. В 1073 году он убежал из Чернигова в Тмутаракань, где после Ростислава жил уже подобный ему князь, беглец Борис, сын умершего Вячеслава Ярославича. Не должно думать, чтобы такого рода князья действительно имели какие-нибудь права на то, чего добивались. Тогда еще не было установлено и не вошло в обычай, чтобы все лица княжеского рода непременно имели удел, как равным образом не утвердилось правило, чтобы во всякой земле были князьями лица, принадлежавшие к одной княжеской ветви в силу своего происхождения. В самом распоряжении Ярослава не видно, чтобы, размещая своих сыновей по землям, он имел заранее в виду распространить право посаженных сыновей на их потомство. Сыновья Ярослава также не установили такого права, как это видно в Смоленске и на Волыни 1. Только ветвь полоцкая держалась упорно и последовательно в своей кривской земле, хотя Ярославичи хотели ее оттуда вытеснить. При совершенной неопределенности отношений, при отсутствии общепринятых и освященных временем прав князей на княжение, понятно, что всякий князь, как только обстоятельства давали ему силу, старался устроить своих ближних, - главное сыновей, если у него они были, - и в таком случае не стеснялся столкнуть с места иного князя, который был ему менее близок: от таких поступков не могла останавливать князей мысль о нарушении чужого права, потому что такого права еще не существовало. Со своей стороны очень естественно было князю искать княжения так же, как княжили его родитель и родные, и преимущественно там, где был князем его отец, где, быть может, он сам родился и где с детства привыкал к мысли заступить место отца. Такой князь легче всего мог найти себе помощь у воинственных иноплеменников. И вот бежавшие в Тмутаракань Олег и Борис обратились к половцам. Не они первые вмешали этих врагов Руси в ее внутренние междоусобия. Сколько нам известно, первый, показавший им дорогу к такому вмешательству, был Владимир Мономах, так как по собственному его известию, помещенному в его поучении, он еще прежде них, при жизни своего дяди Святослава Ярославича, водил половцев на полоцкую землю.

Олег и Борис с половцами бросились на северскую землю. Всеволод вышел против них из Чернигова и был разбит. Олег легко овладел Черниговым; черниговцы приняли его сами, так как знали его издавна: вероятно, он и родился в Чернигове. Когда после того Всеволод вместе с киевским князем Изяславом хотел отнять Чернигов у Олега, черниговцы показали себя преданными Олегу, и после того, как Всеволод и Изяслав успели овладеть стенами окольного города и сожгли строения, находившиеся в черте, образуемой этим окольным городом, жители не сдавались, ушли во внутренний город, так называемый "большой", и защищались в нем до последних сил. Олега с ними в городе не было: упорство, с которым тогда стояли за него черниговцы, не поддерживалось его присутствием или стараниями, и, вероятно, происходило от искренней привязанности к нему черниговцев. Владимир был тогда с отцом. Услышавши, что Олег с Борисом идет против них на выручку Чернигова и ведет с собой половцев, князья оставили осаду и пошли навстречу врагам. Битва произошла на Нежатиной Ниве близ села этого имени. Борис был убит, Олег бежал. Но их победители дорого заплатили за свою победу. Киевский князь Изяслав был убит в этой сече.

Смерть Изяслава доставила Киев Всеволоду. Чернигов, потеряв надежду на Олега, сдался, и в этом городе посадили Владимира Мономаха. Олег и брат его Роман Святославич в 1079 году попытались выгнать Владимира из Чернигова, но безуспешно. Владимир предупредил их, вышел с войском к Переяславлю и без битвы избавился от соперников; он заключил мир с половцами, помогавшими Святославичам. Половцы и находившиеся с ними хазары предательски поступили со своими союзниками: Олега отправили в Царьград, а Романа убили. Уменье рассорить своих противников показывает большую сметливость Владимира.

Оставшись на княжении в Чернигове, Владимир со всех сторон должен был расправляться с противниками. Тмутаракань опять ускользнула из-под его власти: там утвердились два другие безудельные князья, сыновья Ростислава Владимировича. Половцы беспрестанно беспокоили черниговскую землю. Союз с ними, устроенный Владимиром под Переяславлем, не мог быть прочен: во-первых, половцы - народ хищнический, не слишком свято держали всякие договоры; во-вторых, половцы разбивались на орды, находившиеся под предводительством разных князьков или ханов и называемых в наших летописях "чадью"; тогда как одни мирились с русским князем, другие нападали на его область. Владимир расправлялся с ними сколько это было возможно. Таким образом, когда двое половецких князьков опустошили окрестности северского пригорода Стародуба, Владимир, пригласив на помощь другую орду, разбил их, а потом под Новым Городом (Новгородом-Северским), рассеял орду другого половецкого князя и освободил пленников, которых половцы уводили в свои становища, называемые в летописях "вежами". На севере у Владимира были постоянные враги - полоцкие князья. Князь Всеслав напал на Смоленск, который оставался во власти Владимира и после того, как отец посадил его в Чернигове. В отмщение за это Владимир нанял половцев и водил их опустошать землю полоцкую: тогда досталось Минску; там, по собственному свидетельству Владимира, не оставлено было ни челядина (слуги), ни скотины. С другой стороны Владимир воевал с вятичами: этот славянский народ все еще упорно не поддавался власти Рюрикова дома, и Владимир два раза ходил войной на Ходоту и сына его - предводителей этого народа. По приказанию отца, Владимир занимался делами и на Волыни: сыновья Ростислава овладели было этой страной; Владимир выгнал их и посадил Ярополка, Изяславова сына, а когда этот князь не поладил с киевским, то Владимир, по велению отца, прогнал его и посадил на Волыни князя Давида Игоревича, и в следующем году за тем (1086) опять посадил Ярополка. Тогда власть киевского князя в этом крае была еще сильна, и князья ставились и сменялись по его верховной воле.

В 1093 году умер Всеволод. Владимир не захотел воспользоваться своим положением и овладеть киевским столом, так как предвидел, что от этого произойдет междоусобие; он сам послал звать на киевское княжение сына Изяславова Святополка (княжившего в Турове), который был старше Владимира летами и за которого, по-видимому, была значительная партия в киевской земле. Во все продолжение княжения Святополка Владимир оставался его верным союзником, действовал с ним заодно и не показал ни малейшего покушения лишить его власти, хотя киевляне уже не любили Святополка, а любили Владимира.

Владимир сделался, так сказать, душой всей русской земли; около него вращались все ее политические события.

Едва только уселся Святополк в Киеве, как половцы прислали к нему послов с предложением заключить мир, Святополк привел с собой из Турова дружину, людей ему близких. С ними он во всем совещался, и они посоветовали ему засадить половецких послов в погреб; когда после того половцы начали воевать и осадили один из пригородов киевской земли-Торцкий, Святополк выпустил задержанных послов и сам предлагал мир, но половцы уже не хотели мира. Тогда Святополк начал совещаться с киевлянами; советники его разделились во мнениях: одни, более отважные, порывались на бой, хотя у Святополка было наготове с оружием только восемьсот человек; другие советовали быть осторожнее, наконец порешили на том, чтобы просить Владимира помогать в обороне киевской земли от половцев.

Владимир отправился со своею дружиною, пригласил также своего брата Ростислава, бывшего на княжении в Переяславле. Ополчение трех князей сошлось на берегу реки Стугны, и там собрался совет.

Владимир был того мнения, что лучше, как бы ни было, устроить мир, потому что половцы были тогда соединены силами; то же доказывал боярин по имени Ян и еще кое-кто из дружины, но киевляне горячились и хотели непременно биться. Им уступили.

Ополчение перешло реку Стугну, пошло тремя отрядами, сообразно трем предводительствовавшим князьям, прошло Триполье и стало между валами. Это было 20 мая 1093 года.

Здесь половцы наступили на русских, гордо выставив в их глазах свои знамена. Сначала пошли они на Святополка, смяли его, потом ударили на Владимира и Ростислава. У русских князей силы было мало в сравнении с неприятелем; они не выдержали и бежали. Ростислав утонул при переправе через Стугну; Владимир сам чуть не пошел ко дну, бросившись спасать утопавшего брата. Тело утонувшего привезли в Киев и погребли у Св. Софии. Смерть Ростислава была приписана к Божию наказанию за жестокий поступок с печерским иноком старцем Григорием. Встретив этого старца, о котором тогда говорили, что он имеет дар предвидения, Ростислав спросил его: от чего приключится ему смерть. Старец Григорий отвечал: от воды. Ростиславу это не полюбилось, и он приказал бросить Григория в Днепр; и за это злодеяние, как говорили, Ростислава постигла смерть от воды.

Дело этим не окончилось. Половцы дошли до Киева и между Киевом и Вышгородом на урочище Желани в другой раз жестоко разбили русских того же года 23 июля.

После этой победы половцы рассеялись по русским селам и пленили много людей. Современник в резких чертах описал состояние бедных русских, которых толпами гнали враги в свои вежи: "Печальные, измученные, истомленные голодом и жаждою, нагие и босые, черные от пыли, с окровавленными ногами, с унылыми лицами шли они в неволю и говорили друг другу: я из такого-то города, я из такой-то деревни, рассказывали о родных своих и со слезами возводили очи на небо к Всевышнему, ведущему все тайное".

В следующем 1094 году Святополк думал приостановить бедствия русского народа, заключил с половцами мир и женился на дочери половецкого хана Тугоркана. Но и этот год был не менее тяжел для русской земли: саранча истребила хлеб и траву на полях, а родство киевского князя с половецким не спасло Руси и от половцев. Когда одни половцы мирились и роднились с русскими, другие вели на Владимира его неумолимого соперника Олега. Олег, засланный византийцами в Родос, недолго там оставался. В 1093 году он уже был в Тмутаракани, выгнал оттуда двух князей, таких же безместных, как и он (Давида Игоревича и Володаря Ростиславича), и сидел некоторое время спокойно в этом городе, но в 1094 году, пригласивши половцев, пустился добывать ту землю, где княжил его отец. Владимир не дрался с ним, уступил ему добровольно Чернигов, вероятно и потому, что в Чернигове, как и прежде, были сторонники Олега. Сам Владимир уехал в Переяславль.

Тогда уже, как видно, выработался вполне характер Владимира и в нем созрела мысль действовать не для личных своих выгод, а для пользы всей русской земли, насколько он мог понимать ее пользу; главное же - энергически соединенными силами избавить русскую землю от половцев. До сих пор мы видели, что Владимир, насколько было возможно, старался устроить мир между русскими и половцами, но с этих пор он становится постоянным и непримиримым врагом половцев, воюет против них, подвигает на них всех русских князей и с ними все силы русских земель. Вражду эту он открыл поступком с двумя половецкими князьями: Китаном и Итларем. Князья эти прибыли к Переяславлю договариваться о мире, разумеется, с намерением нарушить этот мир, как делалось прежде. Китан стал между валами за городом, а Итларь с знатнейшими лицами приехал в город: с русской стороны отправился к половцам заложником сын Владимира Святослав.

Тогда же прибыл от Святополка киевлянин Славята и стал советовать убить Итларя, приехавшего к русским. Владимир сначала не решался на такое вероломство, но к Славяте пристали дружинники Владимира и говорили: "Нет греха в том, что мы нарушим клятву, потому что сами они дают клятву, а потом губят русскую землю и проливают христианскую кровь".

Славята с русскими молодцами взялся проникнуть в половецкий стан за городом и вывести оттуда Мономахова сына Святослава, посланного к половцам заложником. С ним вместе взялись за это дело торки (народ того же племени, к которому принадлежали и половцы, но, будучи поселены на киевской земле, они верно служили Руси). В ночь 24 февраля они не только счастливо освободили Святослава, но умертвили Китана и перебили его людей.

Итларь находился тогда во дворе у боярина Ратибора; поутру 24 февраля Итларя с его дружиною пригласили завтракать к Владимиру; но только что половцы вошли в избу, куда их позвали, как за ними затворили двери, и сын Ратиборов Ольбег перестрелял их сверху через отверстие, сделанное в потолке избы. После такого вероломного поступка, который русские оправдывали тем, что их враги были так же вероломны, Владимир начал созывать князей против половцев, и в том числе Олега, от которого потребовал выдачи сына убитого Итларя. Олег не выдал его и не шел к князьям.

Киевский князь Святополк и Владимир звали Олега в Киев на совет об обороне русской земли. "Иди в Киев, - говорили ему князья, - здесь мы положим поряд о русской земле пред епископами, игуменами, перед мужами отцов наших и перед городскими людьми, как нам оборонять русскую землю". Но Олег высокомерно ответил: "Не пристало судить меня епископам, игуменам и смердам" (т. е. мужичью, переводя на наш способ выражения).

Тогда князья, пригласившие Олега, послали ему от себя такое слово: "Если ты не идешь на неверных и не приходишь на совет к нам, то, значит, ты мыслишь на нас худое и хочешь помогать поганым. Пусть Бог нас рассудит".

Это было объявление войны. Итак, вместо того чтобы идти соединенными силами на половцев, Владимиру приходилось идти войною на своих. Владимир со Святополком выгнали Олега из Чернигова, осадили его в Стародубе и держали в осаде до тех пор, пока Олег не попросил мира. Ему даровали мир, но с условием, чтоб он непременно прибыл в Киев на совет. "Киев, - говорили князья, - старейший город на русской земле; там надлежит нам сойтись и положить поряд". Обе стороны целовали крест. Это было в мае 1096 года.

Между тем раздраженные половцы делали на Русь набеги. Хан половецкий Боняк со своею ордою жег окрестности Киева, а тесть Святополка Тугоркан, несмотря на родство с киевским князем, осадил Переяславль. Владимир со Святополком разбили его 19 мая; сам Тугоркан пал в битве, и его зять Святополк привез тело тестя в Киев: его похоронили между двумя дорогами: одною, ведущею в Берестово, и другою - в Печерский монастырь. В июле Боняк повторил свое нападение и 20 числа утром ворвался в Печерский монастырь. Монахи, отстояв заутреню, почивали в кельях; половцы выломали ворота, ходили по кельям, брали что попадалось под руки, сожгли церковные южные и северные двери, вошли в церковь, таскали из нее иконы и произносили оскорбительные слова над христианским Богом и законом. Тогда половцы сожгли загородный княжеский двор, называемый красным, построенный Всеволодом на выдубичском холме, где впоследствии выстроен был Выдубицкий монастырь.

Олег не думал исполнять договора и являться в Киев на княжеский съезд. Вместо того он явился в Смоленск (где тогда неизвестно каким путем сел брат его Давид), набрал там войска и, вышедши оттуда, пошел вниз по Оке, ударил на Муром, который достался в управление сыну Мономаха Изяславу, посаженному на княжение в соседней ростовской земле. (Отец Олега Святослав, сидя в Чернигове, был в то же время на княжении и в Муроме, и потому Олег считал Муром своею отчиною). 6 сентября 1096 года Изяслав был убит в сече. Олег взял Муром и оковал всех найденных там ростовцев, 6елозерцев и суздальцев: видно, что князь Изяслав управлял муромцами при помощи людей своей земли. В Муроме и его волости в то время еще господствовало язычество; край был населен народом финского племени, муромою, и держался за князьями только посредством дружины, составлявшей здесь, вероятно, еще единственное славянское население в те времена. В Ростове, Суздале и Белозерске, напротив, славяно-русская стихия уже прежде пустила свои корни, и эти края имели свое местное русское население.

Олег, отвоевавши Муром, взял Суздаль и поступил сурово с его жителями: одних взял в плен, других разослал по своим городам и отнял их имущество. Ростов сдался Олегу сам. Возгордившись успехами, Олег затевал подчинить своей власти и Новгород, где на княжении был другой сын Мономаха Мстислав, молодой князь, очень любимый новгородцами. Новгородцы предупредили покушение Олега и, прежде чем он мог встать с войском на новгородской земле, сами отправились на него на ростовско-суздальскую землю. Олег убежал из Суздаля, приказав в досаде сжечь за собою город, и остановился в Муроме. Мстислав удовлетворился тем, что выгнал Олега из ростовско-суздальской земли, которая никогда не была уделом ни Олега, ни его отца; предложил Олегу мир и предоставлял ему снестись со своим отцом. Мстислава располагало к уступчивости то, что Олег был его крестным отцом. Олег притворно согласился, а сам думал внезапно напасть на своего крестника; но новгородцы узнали об его намерении заблаговременно и вместе с ростовцами и белозерцами приготовились к бою. Враги встретились друг с другом на реке Колакше в 1096 году. Олег увидел у противников распущенное знамя Владимира Мономаха, подумал, что сам Владимир Мономах пришел с большою силою на помощь сыну, и убежал. Мстислав с новгородцами и ростовцами пошел по его следам, взял Муром и Рязань, мирно обошелся с муромцами и рязанцами, освободил людей ростовско-суздальской области, которых Олег держал в городах Муроме и Рязани пленниками; после того Мстислав послал к своему сопернику такое слово: "Не бегай более, пошли с мольбой к своей братьи; они тебя не лишат русской земли". Олег обещал сделать так, как предлагал ему победитель.

Мономах дружелюбно обошелся со своим соперником, и памятником тогдашних отношений его к Олегу осталось современное письмо его к Олегу, очень любопытное не только потому, что оно во многом объясняет личность князя Владимира Мономаха, но и потому, что вообще оно составляет один из немногих образчиков тогдашнего способа выражения: "Меня, - пишет он, - принудил написать к тебе сын мой, которого ты крестил и который теперь недалеко от тебя: он прислал ко мне мужа своего и грамоту и говорит так: сладимся и примиримся, а братцу моему суд пришел; не будем ему мстителями; возложим все на Бога; пусть они станут пред Богом, мы же русской земли не погубим. Я послушался и написал; примешь ли ты мое писание с добром или с поруганием, - покажет ответ твой. Отчего, когда убили мое и твое дитя перед тобою, увидавши кровь его и тело его, увянувшее подобно едва распустившемуся цветку, отчего, стоя над ним, не вник ты в помыслы души своей и не сказал: зачем это я сделал? Зачем ради кривды этого мечтательного света причинил себе грех, а отцу и матери слезы? Тебе было бы тогда покаяться Богу, а ко мне написать утешительное письмо и прислать сноху мою ко мне... она тебе не сделала ни добра, ни зла; я бы с нею оплакал мужа ее и свадьбу их вместо свадебных песен. Я не видел прежде их радости, ни их венчания; отпусти ее как можно скорее, я поплачу с нею заодно и посажу на месте, как грустную горлицу на сухом дереве, а сам утешусь о Боге. Так было и при отцах наших. Суд пришел ему от Бога, а не от тебя! Если бы ты, взявши Муром, не трогал Ростова, а прислал бы ко мне, мы бы уладились; рассуди сам, тебе ли следовало послать ко мне или мне к тебе? Если пришлешь ко мне посла или попа и грамоту свою напишешь с правдою, то и волость свою возьмешь, и сердце наше обратится к тебе, и будем жить лучше, чем прежде; я тебе не враг, не мститель".

Тогда, наконец, состоялось то, что долго замышлялось и никак не могло прийти к исполнению. В городе Любече съехались князья Святославичи - Олег, Давид и Ярослав, киевский Святополк, Владимир Мономах, волынский князь Давид Игоревич и червонорусские князья Ростиславичи: Володарь и Василько. С ними были их дружинники и люди их земель. Цель их совещания была - устроить и принять меры к охране русских земель от половцев. Всем делом заправлял Мономах.

"Зачем губим мы русскую землю, - говорили тогда князья, - зачем враждуем между собою? Половцы разоряют землю; они радуются тому, что мы друг с другом воюем. Пусть же с этих пор будет у всех нас единое сердце; соблюдем свою отчину".

На этом съезде князья решили, чтобы все они владели своими волостями: Святополк Киевом, Владимир уделом отца своего Всеволода: Переяславлем, Суздалем и Ростовом; Олег, Давид и Ярослав - уделом Святослава, отца их: северскою землею и рязанскою; Давид Игоревич - Волынью, а Василько и Володарь городами: Теребовлем и Перемышлем с их землями, составлявшими тот край, который впоследствии назовется Галичиною. Все целовали крест на том, что если кто-нибудь из князей нападет на другого, то все должны будут ополчиться на зачинщика междоусобия. "Да будет на того крест честный и вся земля русская". Такой приговор произнесли они в то время.

До сих пор Владимир находился в самых приятельских отношениях к Святополку киевскому. Последний был человек ограниченного ума и слабого характера и подчинялся Владимиру, как вообще люди его свойств подчиняются лицам, более их сильным волей и более их умным. Но известно, что такие люди склонны подозревать тех, которым они невольно повинуются. Они им покорны, но в душе ненавидят их. Давид Игоревич был заклятый враг теребовльского князя Василька и хотел присвоить себе его землю. Возвращаясь на Волынь из Любеча через Киев, он уверил Святополка, что у Василька с Владимиром составился злой умысел лишить Святополка киевской земли. Сам Василько был человек предприимчивого характера; он уже водил половцев на Польшу; затем, как он сам потом признавался, думал идти на половцев, но, если верить ему, не думал делать ничего дурного русским князьям.

Натравленный Давидом Святополк звал к себе Василька на именины в то время, когда последний, возвращаясь из Любеча домой, проезжал мимо Киева и, не заезжая в город, остановился в Выдубицком монастыре, отославши свой обоз вперед. Один из слуг Василька, или подозревая коварство, или, быть может, даже предостерегаемый кем-то, не советовал своему князю ехать в Киев: "Тебя хотят схватить", - говорил он. Но Василько понадеялся на крестное целование, немного подумал, перекрестился и поехал.

Было утро 5 ноября. Василько вошел в дом к Святополку и застал у него Давида. После первых приветствий они сели. Давид молчал. "Оставайся у меня на праздник", - сказал Святополк. "Не могу, брат, - отвечал Василько, - я уже отослал свой обоз вперед". - "Ну так позавтракай с нами", -сказал Святополк. Василько согласился. Тогда Святополк сказал: "Посидите здесь, а я пойду велю кое-что приготовить". Василько остался с Давидом и стал было вести разговор с ним, но Давид молчал и как будто ничего не слышал. Наконец Давид спросил слуг: "Где брат?" - "Стоит на сенях", - отвечали ему. "Я пойду за ним, а ты, брат, посиди", - сказал он Васильку и вышел. Тотчас слуги наложили на Василька оковы и приставили к нему стражу. Так прошла ночь.

На другой день Святополк созвал вече из бояр и людей киевской земли и сказал: "Давид говорит, что Василько убил моего брата Ярополка и теперь совещается с Владимиром; хотят убить меня и отнять мои города". Бояре и люди киевские сказали: "Ты, князь, должен охранять свою голову. Если Давид говорит правду, пусть Василько будет казнен, а если неправду, то пусть Давид примет месть от Бога и отвечает перед Богом".

Ответ был двусмысленный и увертливый. Игумены были смелее и стали просить за Василька. Святополк ссылался на Давида. Сам Святополк готов был отпустить Василька на свободу, но Давид советовал ослепить его и говорил: "Если ты его отпустишь, то не будет княжения ни у меня, ни у тебя". Святополк колебался, но потом совершенно поддался Давиду и согласился на гнусное злодеяние.

В следующую ночь Василька повезли в оковах в Белгород, ввели в небольшую избу. Василько увидел, что ехавший с ним торчин стал точить нож, догадался, в чем дело, начал кричать и взывать к Богу с плачем. Вошли двое конюхов: один Святополков, по имени Сновид Изечевич, другой Давидов -Дмитрий; они постлали ковер и взялись за Василька, чтобы положить его на ковер. Василько стал с ними бороться; он был силен; двое не могли с ним справиться; подоспели на помощь другие, связали его, повалили и, сняв с печи доску, положили на грудь; конюхи сели на эту доску, но Василько сбросил их с себя. Тогда подошли еще двое людей, сняли с печи другую доску, навалили ее на князя, сами сели на доску и придавили так, что у Василька затрещали кости на груди. Вслед за тем торчин Беренда, овчар Святополка, приступил к операции: намереваясь ударить ножом в глаз, он сначала промахнулся и порезал Васильку лицо, но потом уже удачно вынул у него оба глаза один за другим. Василько лишился чувств. Его взяли вместе с ковром, на котором он лежал, положили на воз и повезли дальше по дороге во Владимир.

Проезжая через город Звиждень, привезли его к какой-то попадье и отдали ей мыть окровавленную сорочку князя. Попадья вымыла, надела на Василька и горько плакала, тронутая этим зрелищем. В это время Василько очнулся и закричал: "Где я?" Ему отвечали: "В Звиждене городе". - "Дайте воды!" - сказал Василько. Ему подали воды, он выпил - и мало-помалу совсем пришел в себя, вспомнил, что с ним происходило и, ощупав на себе сорочку, спросил: "Зачем сняли? Я бы в этой окровавленной сорочке принял смерть и стал перед Богом".

Пообедавши, злодеи повезли его во Владимир, куда прибыли на шестой день. Давид поместил Василька на дворе какого-то владимирского жителя Вакея и приставил к нему тридцать сторожей под начальством двух своих княжеских отроков, Улана и Колчка.

Услышал об этом прежде других князей Владимир Мономах и ужаснулся. "Этого не бывало ни при дедах, ни при прадедах наших", - говорил он. Немедленно позвал к себе черниговских князей Олега и Давида на совещание в Городец. "Надобно поправить зло, - говорил он, - а иначе еще большее зло будет, начнет брат брата умерщвлять, и погибнет земля русская, и половцы возьмут землю русскую". Давид и Олег Святославичи также пришли в ужас и говорили: "Подобного не бывало еще в роде нашем". Действительно не бывало: в княжеском роде прежде случались варварские братоубийства, но ослеплений еще не бывало. Этот род злодеяния принесла в варварскую Русь греческая образованность.

Все три князя отправили к Святополку своих мужей с таким словом: "Зачем наделал ты зла в русской земле, зачем вверг нож в братью? Зачем ослепил брата? Если бы он был виноват перед тобою, ты бы должен был обличить его перед нами и доказать вину его: он был бы наказан, а теперь скажи: в чем его вина?" Святополк отвечал: "Мне сказал Давид Игоревич, что Василько убил брата моего Ярополка и меня хочет убить, чтобы захватить волость мою: Туров, Пинск, Берестье и Погорынье, говорил, что у него положена клятва с Владимиром: чтобы Владимиру сесть в Киеве, а Васильку в городе Владимире. Я поневоле оберегал свою голову. Не я его ослепил, а Давид; он его и увез к себе".

"Этим не отговаривайся, - отвечали князья, - Давид его ослепил, но не в Давидовом городе, а в твоем".

Владимир с князьями и дружинами хотел переходить через Днепр против Святополка; Святополк в страхе собирался бежать, но киевляне не пустили его и послали к Владимиру его мачеху и митрополита Николая с таким словом:

"Молим тебя, князь Владимир, и вместе с тобою братию твою князей, не губите русской земли; если вы начнете воевать между собою, поганые возрадуются и возьмут землю нашу, которую приобрели отцы ваши и деды ваши трудом и храбростью; они боролись за русскую землю и чужие земли приобретали, а вы хотите погубить русскую землю".

Владимир очень уважал свою мачеху и склонился на ее мольбы. "Правда, - сказал он, - отцы и деды наши соблюдали русскую землю, а мы хотим ее погубить".

Княгиня, возвратившись в Киев, принесла радостную весть киевлянам, что Владимир склоняется на мир.

Князья стояли на левой стороне Днепра, в бору, и пересылались со Святополком. Наконец последнее их слово было таково: "Если это преступление Давидово, то пусть Святополк идет на Давида, пусть либо возьмет его, либо сгонит с княжения".

Святополк целовал крест поступать по требованию Владимира и его товарищей.

Князья собрались идти на Давида, а Давид, узнав об этом, стал пытаться поладить с Васильком и заставить его

Призвал ночью Давид какого-то Василия, которого рассказ включен в летопись целиком. Давид сказал ему:

"Василько в эту ночь говорил Улану и Колчке, что ему хочется послать от себя мужа своего к князю Владимиру. Посылаю тебя, Василий, идти к одноименнику своему и скажи ему от меня: если ты пошлешь своего мужа к Владимиру и Владимир воротится, я дам тебе какой хочешь город: либо Всеволожь, либо Шепель, либо Перемиль". Василий отправился к Васильку и передал ему речь Давида. "Я ничего такого не говорил, - сказал Василько, - но готов послать мужа, чтобы не проливали из-за меня крови; дивно только, что Давид дает мне города свои, а мой Теребовль у него. Ступай к Давиду и скажи, пусть пришлет ко мне Кульмея. Я пошлю его к князю Владимиру". Василий сходил к Давиду и, воротившись, сказал, что Кульмея нет.

Василько сказал: "Посиди со мной немного". Он велел слуге выйти вон и говорил Василию:

"Слышу, что Давид хочет меня отдать ляхам, не насытился он еще моей кровью; еще больше хочет упиться ею. Я много зла наделал ляхам и хотел еще наделать и мстить им за русскую землю. Пусть выдает меня ляхам, смерти я не боюсь. Скажу только тебе по правде. Наказал меня Бог за мое высокомерие; ко мне пришла весть, что идут ко мне берендичи, печенеги, торки, и я сказал себе в уме: как будут у меня берендичи, печенеги, торки, скажу я брату своему Володарю и Давиду: дайте мне свою меньшую дружину, а сами пейте себе и веселитесь; я же зимою пойду на ляхскую землю, а на лето завоюю ляхскую землю и отомщу за русскую землю. Потом я хотел овладеть дунайскими болгарами и поселить их у себя, а потом хотел проситься у Святополка и Владимира идти на половцев: либо славу себе найду, либо голову сложу за русскую землю; иного помышления у меня в сердце не было ни на Святополка, ни на Давида. Клянусь Богом и его пришествием, не мыслил я никакого зла братьи; но за мое возношение низложил меня Бог и смирил!" Неизвестно, чем кончились эти сношения Давида с Васильком, но, вероятно, Василько остановил Владимира, потому что в этом году не было от него нападения на Давида. Наступала Пасха. Давид не выпустил Василька и, напротив, хотел захватить волость ослепленного; он пошел туда с войском, но у Божска встретил его Володарь. Давид был такой же трус, как и злодей. Он не осмелился вступить в бой и заперся в Божске. Володарь осадил его и послал к нему такое слово: "Зачем наделал зла и еще не каешься. Опомнись!" - "Разве я это сделал, -отвечал Давид, - разве в моем городе это сделалось? Виною всему Святополк: я боялся, чтобы и меня не взяли и не сделали со мною того же; поневоле пришлось мне пристать к нему в совет, был у него в руках".

Володарь не перечил ему, стараясь только о том, как бы выручить брата из неволи. "Бог свидетель всему этому, -послал он сказать Давиду, - а ты выпусти моего брата, и я с тобой примирюсь".

Давид обрадовался, приказал привести слепого и отдал его Володарю. Они заключили мир и разошлись.

Но на другую весну (1098) Володарь и Василько с войском шли на Давида. Они подошли к городу Всеволожу, взяли его приступом и зажгли; жители бежали, Василько приказал всех их истребить и мстил за себя невинным людям, замечает летописец, Василько показал, что хотя он и был несчастен, но вовсе не любил русской земли в той мере, как говорил. Братья подошли к Владимиру. Трусливый Давид заперся в нем. Братья князья послали к владимирцам такое слово:

"Мы пришли не на ваш город и не на вас, а пришли мы на врагов своих: на Туряка, Лазаря и Василия, - они подговорили Давида; он их послушал и сделал зло. Если хотите биться за них, - и мы готовы; а не хотите, - так выдайте врагов наших".

Владимирские граждане собрались на вече и так сказали Давиду:

"Выдай этих мужей, мы за них не бьемся; за тебя же биться можем; если не выдашь, - мы отворим город, а ты сам о себе промышляй как знаешь".

Давид отвечал: "Их нет здесь, я послал их в Луцк; Туряк бежал в Киев, Василий и Лазарь в Турийске".

"Выдай тех, кого они хотят, - крикнули горожане, - а не то - мы сдадимся!"

Давиду нечего было делать. Он послал за своими любимцами: Василием и Лазарем, и выдал их.

Братья Ростиславичи по заре повесили Василия и Лазаря перед городом, а сыновья Василька расстреляли их стрелами. Совершивши казнь, они отступили от города.

После этой расправы на Давида пошел Святополк, который до сих пор медлил исполнением княжеского приговора наказать Давида за его злодеяние. Давид искал помощи у польского князя Владислава Германа, но последний взял с него деньги за помощь и не помог. После семинедельной осады во Владимире Давид сдался и уехал в Польшу.

В великую субботу 1098 года Святополк вошел во Владимир. Овладев Волынью, киевский князь думал, что не худо таким же способом овладеть и волостями Ростиславичей, за которые он начал войну с Давидом. Володарь, предупреждая нападение, вышел против киевского князя и взял с собою слепого брата. Враги встретились на урочище, называемом Рожново поле. Когда рати готовы были ударить друг против друга, вдруг явился слепой Василько с крестом в руке и кричал, обращая речь свою к Святополку:

"Вот крест, который ты целовал перед тем, как отнял у меня зрение! Теперь ты хочешь отнять у меня душу. Этот честный крест рассудит нас!"

Произошла жестокая битва. Ростиславичи победили. Святополк бежал во Владимир. Победители не погнались за ним. "С нас довольно стать на своей меже", - говорили они.

Тогда у Ростиславичей и у их врага Давида явилось общее дело: защищать себя от Святополка, тем более, что киевский князь не думал оставлять их в покое и, посадив одного из своих сыновей, Мстислава, во Владимире-Волынском, другого, Ярослава, послал к уграм (венграм) подвигать их на Володаря, а сам ушел в Киев, вероятно, замышляя посадить этого самого Ярослава в уделе Ростиславичей, выгнавши последних, подобно тому, как он уже выгнал Давида. Святополк хотел воспользоваться вспыхнувшею враждою между Давидом и Ростиславичами для того, чтобы доставить на их счет владения своим сыновьям. Давид прибыл из Польши и сошелся с Володарем. 3аклятые враги помирились, и Давид оставил свою жену у Володаря, а сам отправился нанимать половецкую орду, которою управлял воинственный и свирепый хан Боняк. Вероятно, Давид успел уверить Володаря, что в самом деле виной злодеяния, совершенного над Васильком, был не он, а Святополк.

Володарь сидел в Перемышле. Пришли венгры со своим королем Коломаном, приглашенные Ярославом Святополковичем, и осадили Перемышль. На счастье Володаря Давиду не пришлось далеко ездить за половцами: он встретил Боняка где-то недалеко и привел его в Перемышль.

Накануне ожидаемой битвы с венграми, Боняк в полночь отъехал от войска в поле и стал выть по-волчьи. Ему вторили голоса множества волков. Таково было половецкое гаданье. "Завтра, - сказал Боняк, - мы победим угров". Дикое предсказание половецкого хана сбылось. "Боняк, - говорит современный летописец, - сбил угров в мяч так, как сокол сбивает галок". Венгры бежали. Много их потонуло и в Вагре и в Сане. Давид двинулся к Владимиру и овладел Владимирскою волостью. В самом городе сидел Мстислав Святополкович с засадой (гарнизоном), состоявшей из жителей владимирских пригородов: берестьян, пинян и выгошевцев. Давид начал делать приступы: дождем сыпались с обеих сторон стрелы: осаждающие закрывались подвижными вежами (башнями); осажденные стояли на стенах за досками; таков был тогдашний способ войны. В одну из таких перестрелок, 12 июня 1099 года, стрела сквозь скважину доски поразила насмерть князя Мстислава. Осажденные после его смерти терпели тягостную осаду до августа, наконец Святополк прислал к ним на выручку войско. Августа 5 Давид не устоял в битве с присланным войском и бежал к половцам. Победители ненадолго овладели Владимиром и Луцком. Давид, пришедши с Боняком, отнял у них и тот и другой город.

Намерение Мономаха соединить князей на единое дело против половцев не только не привело к желанной цели, а, напротив, повело к многолетней войне между князьями; для русской земли от этого умножилось горе. Однако на следующий 1100 год Мономаху таки удалось опять устроить между князьями совещание и убедить Давида Игоревича отдаться на княжеский суд. Давид сам прислал к князьям послов по этому делу. К сожалению, мы не знаем подробностей подготовки к этому делу. 10 августа князья: Владимир Мономах, Святополк, Олег с братом Давидом сошлись в Витичеве, а через двадцать дней, 30 августа, они снова сошлись на том же месте, и уже тогда был с ними Давид Игоревич.

"Кому есть на меня жалоба?" - спросил Давид Игоревич. "Ты присылал к нам, - сказал Владимир, - объявил, что хочешь жаловаться перед нами за свою обиду. Вот теперь ты сидишь с братьею на одном ковре. На кого у тебя жалоба?" Давид ничего не отвечал.

Тогда князья сели на лошадей и стали врознь каждый со своею дружиною. Давид Игоревич сидел особо. Князья рассуждали о Давиде: сначала каждый князь со своею дружиною, а потом совещались между собою и послали Давиду от каждого князя мужей. Эти мужи сказали Давиду такую речь:

"Вот что говорят тебе братья: не хотим тебе дать стола Владимирского за то, что ты вверг нож между нас, сделал то, чего еще не бывало в русской земле: но мы тебя не берем в неволю, не делаем тебе ничего худого, сиди себе в Бужске и в Остроге; Святополк придает тебе Дубен и Чарториск, а Владимир дает тебе 200 гривен да еще Олег и Давид дают тебе 200 гривен". Потом князья послали к Володарю такое слово: "Возьми к себе брата своего Василька; будет вам обоим Перемышль. Хотите, живите вместе, а не хотите-отпусти Василька к нам; мы будем его кормить!"

Володарь с гневом принял такое предложение; Святополк и Святославичи хотели выгнать Ростиславичей из их волости и послали приглашать к участию в этом предприятии Владимира, который после съезда в Витичеве поехал в северные свои области и был на Волге, когда пришел к нему вызов от Святополка идти на Ростиславичей: "Если ты не пойдешь с нами, то мы будем сами по себе, а ты сам по себе". Видно, что и на витичевском съезде Владимир не ладил с князьями и не совсем одобрял их постановления: "Я не могу идти на Ростиславичей, - отвечал он им, - и преступать крестное целование. Если вам не нравится последнее, принимайте прежнее" (т. е. постановленное в Любече). Владимир был тогда огорчен, как показывают и слова в его духовной, касающиеся описываемого события. По этому поводу он счел уместным привести выражение из псалтыря: "Не ревнуй лукавствующим, не завиди творящим беззаконие!" В самом деле, то, чем покончили князья свои междоусобия, мало представляло справедливости. Владимир не противоречил им во многом, потому что желал как бы то ни было прекратить междоусобия, чтобы собрать силы русских земель против общих врагов половцев.

Святополку, как киевскому князю, хотелось, подобно своим предшественникам, власти над Новгородом, и для этого желал он посадить в Новгороде своего сына, между тем там уже был князем сын Мономаха Мстислав. Владимир уступил Святополку, а вместо новгородского княжения Святополк обещал Мстиславу Владимирское.

Мономах призвал Мстислава из Новгорода в Киев, но вслед за Мстиславом приехали новгородские послы и повели такую речь Святополку:

"Приславшие нас велели сказать: не хотим Святополка и сына его; если у него две головы, то посылай его. Нам дал Мстислава Всеволод, мы его вскормили, а ты, Святополк, уходил от нас".

Святополк не мог их переспорить и не в состоянии был принудить новгородцев исполнить его волю. Мстислав опять вернулся в Новгород. Новгород, по своему местоположению за неприступными болотами и дремучими лесами, чувствовал свою безопасность. Туда нельзя было навести ни половцев, ни ляхов; нельзя было с иноземною помощью овладеть Новгородом.

С тех пор Владимир непрерывно обращал свою деятельность на ограждение русской земли от половцев. В 1101 году Владимир поднял князей против них, но половцы, услышав о сборах русских князей, одновременно от разных орд прислали просьбу о мире. Русские согласились на мир, готовые наказать половцев за первое вероломство. В 1103 году этот мир был нарушен половцами, и Мономах побудил русских князей предпринять первый наступательный поход на половецкую землю соединенными силами. В летописи этот поход описан с большим сочувствием, и видно, что он сделал впечатление на современников. Киевский князь со своею дружиною и Владимир со своею сошлись на Долобске (на левой стороне Днепра близ Киева). Князья совещались в шатре. Святополкова дружина была против похода. Тогда раздавались такие голоса: "Теперь весна, как можно отрывать смерда от пашни; ему надобно пахать".

Но Владимир на это возразил: "Удивительно, что вы не жалеете смерда, а жалеете лошадь, на которой он пашет. Начнет смерд пахать, прибежит половчин и отымет у него лошадь, и его самого ударит стрелою, и ворвется в село, и жену и детей его возьмет в полон".

Дружина Святополкова ничего на это не могла возразить, и Святополк сказал: "Я готов".

"Ты много добра сделаешь", - сказал ему на это Мономах. После долобского совещания князья стали приглашать черниговских князей принять участие в походе, а за ними и других князей. Давид послушался, а Олег отговорился нездоровьем. Он неохотно ссорился с половцами, которые помогли ему взять Чернигов, и, быть может, рассчитывал, что дружба с ними пригодится ему и его детям. Прибыл со своей дружиной полоцкий князь Давид Всеславич, прибыли и некоторые другие князья. Русские шли конные и пешие: последние на ладьях по Днепру до Хортицы. После четырехдневного пути степью от Хортицы на урочище, называемом Сутень, русские 4 апреля встретили половцев и разбили их наголову. Половцы потеряли до двадцати князей. Один из их князей Белдюзь попался в плен и предлагал за себя большой выкуп золотом, серебром, лошадьми и скотом, но Владимир сказал ему: "Много раз поставляли вы с нами договор, а потом ходили воевать русскую землю; зачем ты не учил сынов своих и род свой не преступать договора и не проливать христианской крови?" Он приказал затем убить Белдюзя и рассечь по членам его тело. Русские набрали тогда много овец, скота, верблюдов и невольников.

В 1107 году воинственный Боняк и старый половецкий князь Шарукан задумали отомстить русским за прежнее поражение, но были разбиты наголову под Лубнами. В 1109 году Владимир посылал воеводу Димитрия Иворовича к Дону: русские нанесли большое разорение половецким вежам. За это на другой год половцы опустошили окрестности Переяславля, а на следующий Владимир опять с князьями предпринял поход, который более всех других облекся славою в глазах современников. Предание связало с ним чудодейственные предзнаменования. Рассказывают, что февраля 11 ночью над Печерским монастырем появился огненный столб: сначала он стал над каменною трапезою, перешел оттуда на церковь, потом стал над гробом Феодосия, наконец поднялся по направлению к востоку и исчез. Явление это сопровождалось молнией и громом. Грамотеи растолковали, что это был ангел, возвещавший русским победу над неверными. Весной Владимир с сыновьями, киевский князь Святополк со своим сыном, Ярослав и Давид с сыном на второй неделе поста отправились к Суле, перешли через Псёл, Ворсклу и 23 марта пришли к Дону, а 27 в страстной понедельник разбили наголову половцев на реке Сальнице и воротились обратно со множеством добычи и пленников. Тогда, говорит летопись, слава о подвигах русских прошла ко всем народам: грекам, ляхам, чехам и дошла даже до Рима. С тех пор надолго половцы перестали тревожить русскую землю.

В 1113 году умер Святополк, и киевляне, собравшись на вече, избрали Владимира Мономаха своим князем; но Владимир медлил; между тем киевляне, недовольные поборами своего покойного князя, напали на дом его любимца Путяты и разграбили жидов, которым потакал Святополк во время своего княжения и поверял собрание доходов. В другой раз послали киевляне к Владимиру послов с такой речью: "Иди, князь, в Киев, а не пойдешь, так разграбят и княгиню Святополкову, и бояр, и монастыри; и будешь ты отвечать, если монастыри ограбят". Владимир прибыл в Киев и сел на столе по избранию киевской земли.

Время его княжения до смерти, последовавшей в 1125 году, было периодом самым цветущим в древней истории Киевской Руси. Уже ни половцы и никакие другие иноплеменники не беспокоили русского народа. Напротив, сам Владимир посылал своего сына Ярополка на Дон, где он завоевал у половцев три города и привел себе жену, дочь ясского князя, необыкновенную красавицу. Другой сын Владимира Мстислав с новгородцами нанес поражение Чуди на балтийском побережье, третий сын Юрий победил на Волге болгар. Удельные князья не смели заводить междоусобиц, повиновались Мономаху и в случае строптивости чувствовали его сильную руку. Владимир прощал первые попытки нарушить порядок и строго наказывал вторичные. Так, например, когда Глеб Мстиславич, один из кривских князей, напал на Слуцк и сжег его, Владимир пошел на Глеба войною, но Глеб поклонился Владимиру, просил мира, и Владимир оставил его княжить в Минске; но несколько лет спустя, вероятно, за такой же проступок, Владимир вывел Глеба из Минска, где он и умер. Точно так же в 1118 году Владимир, собрав князей, пошел на волынского князя Ярослава Святополковича, и когда Ярослав покорился ему и ударил челом, он оставил его во Владимире, сказав ему: "Всегда иди, когда я тебя позову". Но потом Ярослав напал на Ро-стиславичей и навел на них ляхов; кроме того, он дурно обращался со своею женою; Владимир сердился на него и за это. Владимир выгнал Ярослава, отдавши Владимир-Волынский своему сыну Андрею. Ярослав покушался возвратить себе Владимир с помощью ляхов, венгров и чехов, но не успел, и был изменнически убит ляхами.

Не так удачны были дела Мономаха с Грецией. Он отдал свою дочь за Леона, сына византийского императора Диогена, но вслед за тем в Византии произошел переворот. Диоген был низвергнут Алексеем Комнином. Леон с помощью тестя хотел приобрести себе независимую область в греческих владениях на Дунае, но был умерщвлен убийцами, подосланными Комнином. Леон оставил сына, для которого Мономах хотел приобрести то же самое владение в Греции, которого добивался Леон, и сначала воевода Владимиров Войтишич, посадил было Владимировых посадников в греческих дунайских городах, но греки прогнали их, а в 1122 году Владимир помирился с преемником Алексея, Иоанном Комнином и отдал за него свою внучку, дочь Мстислава.

Владимир Мономах является в русской истории законодателем. Еще ранее его, при детях Ярослава, в "Русскую Правду" вошли важные изменения и дополнения. Важнейшее из изменений было то, что месть за убийство была устранена, а вместо того введено наказание платежом вир. Это повлекло к усложнению законодательства и к установлению многих статей, касающихся разных случаев обид и преступлений, которые влекли за собой платеж вир в различном размере. Таким образом, различные размеры вирных платежей назначались за разного рода оскорбления и побои, наносимые одними лицами другим, как равно и за покражу разных предметов. Независимо от платежа виры за некоторые преступления, как например, за разбойничество и зажигательство, виновный подвергался потоку и разграблению-древнему народному способу наказания преступника. Убийство вора не считалось убийством, если было совершено при самом воровстве, когда вор еще не был схвачен. При Мономахе, на совете, призванном им и составленном из тысячских: киевского, белогородского, переяславского и людей своей дружины, постановлено было несколько важных статей, клонившихся к ограждению благосостояния жителей. Ограничено произвольное взимание рез (процентов), которое при Святополке доходило до больших злоупотреблений и вызвало по смерти этого князя преследование жидов, бывших ростовщиками. При Владимире установлено, что ростовщик может брать только три раза проценты и если возьмет три раза, то уже теряет самый капитал. Кроме того, постановлен был дозволенный процент: 10 кун за гривну, что составляло около трети или несколько более, если принимать упоминаемую гривну гривною куна 2.

Частые войны и нашествия половцев разоряли капиталы, являлись неоплатные должники, а под видом их были и плуты. Торговые предприятия подвергали купца опасностям; от этого и те, которые давали ему деньги, также находились в опасности потерять свой капитал. Отсюда и высокие проценты. Некоторые торговцы брали у других купцов товары, не платя за них деньги вперед, а выплачивали по выручке с процентами; по этому поводу возникали обманы. При Владимире положено было различие между тем неоплатным купцом, который потерпит нечаянно от огня, от воды или от неприятеля, и тем, который испортит чужой товар, или пропьет его, или "пробьется", т. е. заведет драку, а потом должен будет заплатить виру или "продажу" (низший вид виры). При несостоятельности купца следовало принимать во внимание: от какой причины он стал несостоятелен. В первых случаях, т. е. при нечаянном разорении, купец не подвергался насилию, хотя не освобождался от платежа долга. Некоторые брали капитал от разных лиц, а также и у князей. В случае несостоятельности такого торговца его вели на торг и продавали его имущество. При этом гость, т. е. человек из иного города или чужеземец, имел первенство перед другими заимодавцами, а за ним князь, потом уже прочие заимодавцы получали остальное. Набеги половцев, проценщина, корыстолюбие князей и их чиновников - все способствовало тому, что в массе народа умножались бедняки, которые, не будучи в состоянии прокормить себя, шли в наемники к богатым. Эти люди назывались тогда "закупами". С одной стороны, эти закупы, взяв от хозяина деньги, убегали от него, а с другой - хозяева взводили на них разные траты по хозяйству и на этом основании притесняли и даже обращали в рабство. Закон Мономаха дозволял закупу жаловаться на хозяина князю или судьям, налагал определенную пеню за сделанные ему обиды и притеснения, охранял его от притязания господина в случае пропажи или порчи какой-нибудь вещи, когда на самом деле закуп был не виноват; но зато с другой стороны -угрожал закупу полным рабством в случае, если он убежит, не выполнив условия. Кроме закупов, служащих во дворах хозяев, были закупы "ролейные" (поселенные на землях и обязанные работою владельцу). Они получали плуги и бороны от владельца, что показывает обеднение народа; хозяева нередко придирались к таким закупам под предлогом, что они испортили данные им земледельческие орудия, и обращали в рабство свободных людей. Отсюда возникла необходимость определить: кто именно должен считаться холопом. Законодательство Владимира Мономаха определило только три случая обращения в холопство: первый случай, когда человек сам добровольно продавал себя в холопы или когда господин продавал его на основании прежних прав над ним. Но такая покупка должна была непременно совершаться при свидетелях. Второй случай обращения в рабство - принятие в супружество женщины рабского происхождения (вероятно, случалось, что женщины искали освобождения от рабства посредством замужества). Третий случай, когда свободный человек без всякого договора сделается должностным лицом у частного человека (тиунство без ряду, или привяжет ключ к себе без ряду). Вероятно, это было постановлено потому, что некоторые люди, приняв должность, позволяли себе разные беспорядки и обманы, и, за неимением условий, хозяева не могли искать на них управы. Только исчисленные здесь люди могли быть обращаемы в холопы. За долги нельзя было обращать в холопство, и всякий, кто не имел возможности заплатить, мог отработать свой долг и отойти. Военнопленные, по-видимому, также не делались холопами, потому что об этом нет речи в "Русской Правде" при перечислении случаев рабства. Холоп был тесно связан с господином: господин платил его долги, а также выплачивал цену украденного его холопом. Прежде, при Ярославе, за побои, нанесенные холопом свободному человеку, следовало убить холопа, но теперь постановили, что в таком случае господин платил за раба пеню. Холоп вообще не мог быть свидетелем, но когда не было свободного человека, тогда принималось и свидетельство холопа, если он был должностным лицом у своего господина. За холопа и рабу вира не полагалась, но убийство холопа или рабы без вины наказывалось платежом князю "продажи". По некоторым данным ко временам Мономаха следует отнести постановления о наследстве.

Вообще, по тогдашнему русскому обычному праву, все сыновья наследовали поровну, а дочерям обязывались выдавать приданое при замужестве; меньшому сыну доставался отцовский двор. Каждому, однако, предоставлялось распорядиться своим имуществом по завещанию. В правах наследства бояр и дружинников и в правах смердов существовала та разница, что наследство бояр и дружинников ни в каком случае не переходило к князю, а наследство смерда (простого земледельца) доставалось князю, если смерд умирал бездетным. Женино имение оставалось неприкосновенным для мужа. Если вдова не выходила замуж, то оставалась полной хозяйкой в доме покойного мужа, и дети не могли удалить ее. Замужняя женщина пользовалась одинаковыми юридическими правами с мужчиной. За убийство или оскорбления, нанесенные ей, платилась одинаковая вира, как за убийство или оскорбления, нанесенные мужчине.

Местом суда в древности были: княжеский двор и торг, и это означает, что был суд и княжеский, но был суд и народный - вечевой, и, вероятно, постановления Русской Правды, имеющие главным образом в виду соблюдение княжеских интересов, не обнимали всего вечевого суда, который придерживался давних обычаев и соображений, внушенных данными случаями. Доказательствами на суде служили: показания свидетелей, присяга и, наконец, испытание водою и железом; но когда было введено последнее - мы не знаем.

Эпоха Владимира Мономаха была временем расцвета состояния художественной и литературной деятельности на Руси. В Киеве и в других городах воздвигались новые каменные церкви, украшенные живописью: так, при Святополке построен был в Киеве Михайловский Золотоверхий монастырь, стены которого существуют до сих пор, а близ Киева - Выдубицкий монастырь на месте, где был загородный двор Всеволода; кроме того, Владимир перед смертью построил прекрасную церковь на Альте, на том месте, где был убит Борис. К этому времени относится составление нашей первоначальной летописи. Игумен Сильвестр (около 1115 года) соединил в один свод прежде существовавшие уже отрывки и, вероятно, сам прибавил к ним сказания о событиях, которых был свидетелем. В числе вошедших в его свод сочинений были и писания летописца Печерского монастыря Нестора, отчего весь Сильвестров летописный свод носил потом в ученом мире название Несторовой летописи, хотя и неправильно, потому что далеко не все в ней писано Нестором, и притом не все могло быть писано одним только человеком. Мысль описывать события и расставлять их последовательно по годам явилась вследствие возникшего знакомства с византийцами-летописцами, из которых некоторые, как, например, Амартол и Малала были тогда известны в славянском переводе. Сильвестр положил начало русскому летописанию и указал путь другим после себя. Его свод был продолжаем другими летописцами по годам и разветвился на многие отрасли, сообразно различным землям русского мира, имевшим свою отдельную историю. Непосредственным и ближайшим по местности продолжением Сильвестрова летописного свода была летопись, занимающаяся преимущественно киевскими событиями и написанная в Киеве разными лицами, сменившими одно другое. Летопись эта называется "Киевскою"; она захватывает время Мономаха, идет через все XII столетие и прерывается на событиях начальных годов XIII столетия. Во времена Мономаха, вероятно, было переведено многое из Византийской литературы, как показывают случайно уцелевшие рукописи, которые относят именно к концу XI и началу XII века. Из нашей первоначальной летописи видно, что русские грамотные люди могли читать на своем языке Ветхий Завет и жития разных святых. Тогда же по образцу византийских жизнеописателей стали составлять жития русских людей, которых уважали за святость жизни и смерти. Так, в это время уже написано было житие первых основателей Печерской обители: Антония и Феодосия и положено было преподобным Нестором, печорским летописцем, начало Патерика, или сборника житий печерских святых, сочинения, которое, расширяясь в объеме от новых добавлений, составляло впоследствии один из любимых предметов чтения благочестивых людей. В этот же период написаны были жития Св. Ольги и Св. Владимира монахом Иаковом, а также два отличных одно от другого повествования о смерти князей Бориса и Глеба, из которых одно приписывается тому же монаху Иакову. От современника Мономахова, киевского митрополита Никифора, родом грека, осталось одно Слово и три Послания: из них два обращены к Владимиру Мономаху, из которых одно обличительное против латин. Тогда уже окончательно образовалось разделение церквей; вражда господствовала между писателями той и другой церкви, и греки старались привить к русским свою ненависть и злобу к Западной церкви. Другой современник Мономаха, игумен Даниил, совершил путешествие в Иерусалим и оставил по себе описание этого путешествия. Несомненно, кроме оригинальных и переводных произведений собственно религиозной литературы, тогда на Руси была еще поэтическая самобытная литература, носившая на себе более или менее отпечаток старинного язычества. В случайно уцелевшем поэтическом памятнике конца XII века: "Слово о полку Игоря" упоминается о певце Бояне, который прославлял события старины и между прочим события XI века; по некоторым признакам можно предположить, что Боян воспевал также подвиги Мономаха против половцев. Этот Боян был так уважаем, что потомство прозвало его Соловьем старого времени. Сам Мономах написал "Поучение своим детям", или так называемую Духовную. В ней Мономах излагает подробно события своей жизни, свои походы, свою охоту на диких коней (зубров?), вепрей, туров, лосей, медведей, свой образ жизни, занятия, в которых видна его неутомимая деятельность. Мономах дает детям своим советы как вести себя. Эти советы, кроме общих христианских нравоучений, подкрепляемые множеством выписок из Священного Писания, свидетельствующих о начитанности автора, содержат в себе несколько черт любопытных, как для личности характера Мономаха, так и для его века. Он вовсе не велит князьям казнить смертью кого бы то ни было. "Если бы даже преступник и был достоин смерти, - говорит Мономах, - то и тогда не следует губить души". Видно, что князья в то время не были окружены царственным величием и были доступны для всех, кому была до них нужда: "Да не посмеются приходящие к вам ни дому вашему, ни обеду вашему". Мономах поучает детей все делать самим, во все вникать, не полагаться на тиунов и отроков. Он завещает им самим судить и защищать вдов, сирот и убогих, не давать сильным губить слабых, приказывает кормить и поить всех приходящих к ним. Гостеприимство считается у него первою добродетелью: "Более всего чтите гостя, откуда бы он к вам ни пришел: посол ли, знатный ли человек или простой, всех угощайте брашном и питием, а если можно, дарами. Этим прославится человек по всем землям", завещает им посещать больных, отдавать последний долг мертвым, помня, что все смертны, всякого встречного обласкать добрым словом, любить своих жен, но не давать им над собою власти, почитать старших себя как отцов, а младших как братьев, обращаться к духовным за благословением, отнюдь не гордиться своим званием, помня, что все поручено им Богом на малое время, и не хоронить в земле богатств, считая это великим грехом. Относительно войны Мономах советует детям не полагаться на воевод, самим наряжать стражу, не предаваться пирам и сну в походе, и во время сна в походе не снимать с себя оружие, а проходя с войском по русским землям ни в каком случае не дозволять делать вред жителям в селах или портить хлеб на полях. Наконец, он велит им учиться и читать и приводит пример отца своего Всеволода, который, сидя дома, выучился пяти языкам.

Мономах скончался близ Переяславля у любимой церкви, построенной на Альте, 19 мая 1125 года, семидесяти двух лет от роду. Тело его было привезено в Киев. Сыновья и бояре понесли его к Св. Софии, где он и был погребен. Мономах оставил по себе память лучшего из князей. "Все злые умыслы врагов, - говорит летописец, - Бог дал под руки его; украшенный добрым нравом, славный победами, он не возносился, не величался, по заповеди Божией добро творил врагам своим и паче меры был милостив к нищим и убогим, не щадя имения своего, но все раздавая нуждающимся". Монахи прославляли его за благочестие и за щедрость монастырям. Это-то благодушие, соединенное в нем с энергическою деятельностью и умом, вознесло его так высоко и в глазах современников, и в памяти потомства.

Вероятно, народные эпические песни о временах киевского князя Владимира Красное Солнышко, так называемые былины Владимирова цикла, относятся не к одному Владимиру Святому, но и ко Владимиру Мономаху, так что в поэтической памяти народа эти два лица слились в одно. Наше предположение может подтверждаться следующим: в Новгородской летописи под 1118 годом Владимир с сыном своим Мстиславом, княжившим в Новгороде, за беспорядки и грабежи призвал из Новгорода и посадил в тюрьму сотского Ставра с несколькими соумышленниками его, новгородскими боярами. Между былинами Владимирова цикла есть одна былина о Ставре боярине, которого киевский князь Владимир засадил в погреб (тюрьмами в то время служили погреба), но Ставра освободила жена его, переодевшись в мужское платье. Имя Владимира Мономаха было до того уважаемо потомками, что впоследствии составилась сказка о том, будто византийский император прислал ему знаки царского достоинства, венец и бармы, и через несколько столетий после него спустя московские государи венчались венцом, который назвали "шапкою" Мономаха.

Рассуждая беспристрастно, нельзя не заметить, что Мономах в своих наставлениях и в отрывках о нем летописцев является более безупречным и благодушным, чем в своих поступках, в которых проглядывают пороки времени, воспитания и среды, в которой он жил. Таков, например, поступок с двумя половецкими князьями, убитыми с нарушением данного слова и прав гостеприимства; завещая сыновьям умеренность в войне и человеколюбие, сам Мономах, однако, мимоходом сознается, что при взятии Минска, в котором он участвовал, не оставлено было в живых ни челядина, ни скотины. Наконец, он хотя и радел о русской земле, но и себя не забывал и, наказывая князей действительно виноватых, отбирал их уделы и отдавал своим сыновьям. Но за ним в истории останется то великое значение, что, живя в обществе, едва выходившем из самого варварского состояния, вращаясь в такой среде, где всякий гонялся за узкими своекорыстными целями, еще почти не понимая святости права и договора, один Мономах держал знамя общей для всех правды и собирал под него силы русской земли.

Культура Руси эпохи политической раздробленности.

Со второй трети XIII в. вследствие раздробленности культурное развитие отдельных русских земель и княжеств стало приобретать свою специфику. Сложились новые центры русского летописания. Так, летописание центров Южной Руси в наибольшей степени отражает Ипатьевская летопись (конец XIII в.), Северо-Восточной – Лаврентьевская летопись (начало XIV в.), Радзивилловская летопись и летописец Переяславля Суздальского (XIII в.).

В конце XII в. было создано одно из замечательных произведений мировой средневековой литературы «Слово о полку Игореве». Оно посвящено упомянутому выше неудачному походу на половцев в 1185 г. Новгород-Северского князя Игоря Святославича. То, что именно этот поход послужил поводом для создания такого произведения, не случайно. Ряд обстоятельств – сопутствовавшее походу затмение солнца, невзирая на которое Игорь продолжил поход, гибель воинов и пленение немногих выживших, бегство князя из плена – произвели сильное впечатление на современников. Кроме «Слова…» им посвящены две пространные повести, дошедшие до нас в летописях.

«Слово о полку Игореве» в дошедшем до нас виде было написано, возможно, осенью 1188 г. Предполагают, что основа текста создавалась еще в 1185 г., вскоре после бегства Игоря из плена, а в 1188 г. в рукопись были внесены добавления в связи с возвращением из плена брата и сына Игоря. Попытки историков и филологов установить авторство «Слова…» продолжаются почти два столетия, но пока не увенчались успехом. Главная идея «Слова…» – необходимость единства действий русских князей перед лицом внешней опасности. Препятствие этому – княжеские распри и междоусобные войны. При этом автор «Слова…» не сторонник единого государства: разделение Руси на княжества под властью суверенных правителей он воспринимает как должное: его призыв направлен не к государственному объединению, а к внутреннему миру. Являясь произведением о событиях своего времени, «Слово…» одновременно представляет собой и памятник исторической мысли. «Нынешнее» время сопоставляется в нем с прошлыми событиями второй половины XI в., когда началась эпоха княжеских распрей, приведших к ослаблению обороноспособности страны, что сделало ее уязвимой для половецкой агрессии. В своем обращении к истории автор «Слова…» широко использует эпические мотивы.

В период раздробленности в Северо-Восточной Руси появилось другое выдающееся произведение древнерусской литературы – «Слово Даниила Заточника». Оно представляет собой послание к князю, имя которого не называется, и по форме афористично. В 20-е или в первой половине 30-х гг. XIII в. была создана вторая редакция этого произведения, именуемая «Молением Даниила Заточника». Она адресована Ярославу Всеволодовичу, в то время князю Переяславля-Залесского. Характерной чертой «Моления…» является негативное отношение к боярству.

Еще одно замечательное произведение древнерусской литературы «Слово о погибели Русской земли» было написано в самые тяжелые для Руси дни, во время монголо-татарского нашествия. Скорее всего, оно было создано в начале 1238 г. в Киеве, при дворе князя Ярослава Всеволодовича. Автор начал писать, как предполагают, после получения в Киеве вестей из Северо-Восточной Руси о вторжении в нее полчищ Батыя и о гибели в бою на реке Сити брата Ярослава – Юрия. Это оставшееся незаконченным произведение прославляет Русь, не забывшую о своем былом могуществе (при князьях Владимире Мономахе, его сыне Юрии Долгоруком и внуке Всеволоде Большое Гнездо). В текст помещено и рассуждение о «болезни» – усобицах, подтачивавших силу Руси со времени после смерти Ярослава Мудрого. Подобно автору «Слова о полку Игореве», автор «Слова о погибели…» обращается к прошлому своего Отечества, пытаясь отыскать и понять причины его сегодняшних бед.

В середине XII – начале XIII в. продолжал развиваться эпический жанр. Появились новые былинные сюжеты: о «Сауре Леванидовиче», о «Сухиане». Получили известность циклы новгородских былин о Садко, песен о князе Романе. Прототипом этого героя выступил Роман Мстиславич, князь Волынский и Галицкий.

В первые десятилетия раздробленности, до начала монголо-татарского завоевания, продолжали развиваться каменное строительство (в основном храмовое, но появились и каменные княжеские дворцы) и церковная живопись. В архитектуре второй половины XII – начала XIII в. сочетались местные традиции, заимствованные из Византии формы и некоторые элементы западноевропейского романского стиля. Из сохранившихся памятников зодчества той эпохи особую художественную ценность имеют Георгиевский собор Юрьева монастыря (первая половина XII в.) и церковь Спаса на Нередице (конец XII в.), Успенский и Дмитровский соборы во Владимире, церковь Покрова на Нерли (вторая половина XII в.), Георгиевский собор в Юрьеве-Польском (1234).

Дмитровский собор во Владимире

Вам могут быть интересны следующие материалы

Счетчики газа

Система отопления

Водоснабжение

Система вентиляции

Радиаторы

Водопровод

© 2024 Про уют в доме. Счетчики газа. Система отопления. Водоснабжение. Система вентиляции