Мюнхгаузен кто автор. Кем на самом деле был барон мюнхаузен
«Мюнхгаузен» автор
Автор «Мюнхгаусена» Рудольф Эрих Распе (1737-94), немецкий писатель, анонимно опубликовал «Приключения барона Мюнхгаузена» в Англии в 1786 году. В книге барон Мюнхгаузен, знаменитый хвастун и выдумщик, рассказывает о своих баснословных приключениях и фантастических путешествиях. Прототипом героя является барон К.Ф.И. Мюнхгаузен (1720-97), некоторое время служивший в русской армии.
«Приключения барона Мюнхгаузена» краткое содержание
Краткое содержание «Мюнхгаузена» читается за 10–15 мин
Маленький старичок с большим носом сидит у камина и рассказывает про свои невероятные приключения, убеждая слушателей, что рассказы эти - чистая правда.
Будучи зимой в России, барон заснул прямо в открытом поле, привязав коня к маленькому столбику. Проснувшись, М. увидел, что находится посреди городка, а конь привязан к кресту на колокольне - за ночь снег, полностью занёсший город, растаял, и маленький столбик оказался заснеженной макушкой колокольни. Прострелив уздечку пополам, барон спустил коня. Путешествуя уже не верхом, а в санях, барон встретил волка. От страха М. упал на дно саней и закрыл глаза. Волк перепрыгнул пассажира и сожрал заднюю часть лошади. Под ударами кнута зверь рванулся вперёд, выдавил переднюю часть лошади и впрягся в сбрую. Уже через три часа М. вкатил в Петербург на санях, в которые был запряжён свирепый волк.
Увидев на пруду возле дома стаю диких уток, барон бросился с ружьём из дома. М. ударился головой о дверь - из глаз посыпались искры. Уже прицелившись в утку, барон понял, что не захватил с собой кремень, но это его не остановило: он поджёг порох искрами из собственного глаза, ударив его кулаком. Не растерялся М. и во время другой охоты, когда набрёл на озеро, полное уток, когда пуль у него уже не было: барон нанизал уток на бечёвку, приманив птиц кусочком скользкого сала. Утиные «бусы» взлетели и донесли охотника до самого дома; свернув паре уток шеи, барон целым и невредимым спустился в трубу собственной кухни. Отсутствие пуль не испортило и следующую охоту: М. зарядил ружье шомполом и нанизал на него 7 куропаток одним выстрелом, причём птицы тут же изжарились на горячем пруте. Дабы не испортить шкурку великолепной лисицы, барон выстрелил в неё длинной иглой. Пригвоздив зверя к дереву, М. стал хлестать ее плёткой так сильно, что лиса выскочила из своей шубки и убежала голышом.
А выстрелив в свинью, гуляющую по лесу с сыном, барон отстрелил поросячий хвостик. Слепая свинья не могла идти дальше, лишившись своего поводыря (она держалась за хвост детёныша, который и вёл ее по тропкам); М. взялся за хвостик и завёл свинью прямо к себе на кухню. Вскоре туда же отправился и кабан: погнавшись за М., кабан застрял клыками в дереве; барону осталось только связать его и отвести домой. В другой раз М. зарядил ружье вишнёвой косточкой, не желая упустить красавца-оленя - правда, зверь все равно убежал. Год спустя наш охотник встретил этого же оленя, между рогами которого красовалось великолепное вишнёвое дерево. Убив оленя, М. получил сразу и жаркое, и компот. Когда же на него опять напал волк, барон засунул кулак поглубже в волчью пасть и вывернул хищника наизнанку. Волк упал замертво; из его меха получилась отличная куртка.
Бешенная собака покусала шубу барона; та тоже взбесилась и разорвала всю одежду в шкафу. Только после выстрела шуба дала себя связать и повесить в отдельном шкафу.
Ещё один чудной зверь попался во время охоты с собакой: М. 3 дня гнался за зайцем, прежде чем смог пристрелить его. Оказалось, у зверька 8 ног (4 на животе и 4 на спине). После этой погони собака умерла. Горюя, барон приказал сшить из ее шкуры куртку. Обновка оказалась непростой: она чует добычу и тянет в сторону волка или зайца, которых норовит убить выстреливающими пуговицами.
Будучи в Литве, барон обуздал бешеного скакуна. Желая покрасоваться перед дамами, М. влетел на нем в столовую и аккуратно прогарцевал на столе, ничего не разбив при этом. За такое изящество барон получил скакуна в подарок. Возможно, на этом самом коне барон ворвался в турецкую крепость, когда турки уже закрывали ворота - и отрезали заднюю половину лошади М. Когда конь решил испить воды из фонтана, жидкость вылилась из него. Словив заднюю половину на лугу, врач сшил обе части лавровыми прутьями, из которых вскоре выросла беседка. А чтобы разведать количество турецких пушек, барон вскочил на пущенное в их лагерь ядро. К своим храбрец вернулся на встречном ядре. Попав вместе с конём в болото, М. рисковал утонуть, но схватился покрепче за косичку своего парика и вытащил обоих.
Когда барон все же попал в плен к туркам, его назначили пчелиным пастухом. Отбивая пчёлку у 2 медведей, М. швырнул в грабителей серебрянный топорик - да так сильно, что зашвырнул его на Луну. По длинному стеблю вырощенного тут же турецкого гороха, пастух забрался на Луну и нашёл своё оружие на куче гнилой соломы. Солнце высушило горох, поэтому назад пришлось спускаться по верёвке, сплетённой из гнилой соломы, периодически обрезая ее и привязывая к собственному концу. Но за 3–4 мили до Земли верёвка оборвалась и М. упал, пробив большую яму, из которой выбрался по ступенькам, выкопанным ногтями. А медведи получили по заслугам: барон поймал косолапого на смазанную мёдом оглоблю, в которую забил гвоздь позади нанизавшегося мишки. Султан хохотал до упаду над этой задумкой.
Отправившись из плена домой, М. на узкой дорожке не смог разминуться со встречным экипажем. Пришлось брать карету на плечи, а лошадей - под мышки, и в два захода перенести свои пожитки через другой экипаж. Ямщик барона прилежно дул в рожок, но не смог выдуть ни единого звука. В гостинице рожок оттаял и из него посыпались оттаявшие звуки.
Когда барон плыл у берегов Индии, ураган вырвал на острове несколько тысяч деревьев и понёс их к облакам. Когда буря закончилась, деревья упали на свои места и пустили корни - все, кроме одного, на котором собирали огурцы (единственную пищу туземцев) двое крестьян. Толстые крестьяне накренили дерево и оно упало на короля, раздавив его. Жители острова страшно обрадовались и предложили корону М., но он отказался, так как не любил огурцов. После бури корабль прибыл на Цейлон. Во время охоты с сыном губернатора, путешественник заблудился и набрёл на огромного льва. Барон бросился бежать, но сзади уже подкрался крокодил. М. упал на землю; прыгнувший на него лев угодил прямо в пасть крокодилу. Охотник отсек голову льву и так глубоко вколотил ее в пасть крокодила, что тот задохнулся. Сыну губернатора оставалось только поздравить приятеля с победой.
Затем М. отправился в Америку. По пути корабль натолкнулся на подводную скалу. От сильного удара один из матросов отлетел в море, но схватился за клюв цапли и так продержался на воде до спасения, а голова барона провалилась в его же желудок (в течение нескольких месяцев он доставал ее оттуда за волосы). Скала оказалась китом, который проснулся и в порыве ярости целый день таскал корабль за якорь по морю. На обратном пути экипаж нашёл труп гигантской рыбы и отрезал голову. В дыре гнилого зуба моряки нашли свой якорь вместе с цепью. Вдруг в пробоину хлынула вода, но М. заткнул дыру собственной попой и спас всех от гибели.
Плавая в Средиземном море у берегов Италии, барон был проглочен рыбой - вернее, он сам съёжился в комок и ринулся прямо в открытую пасть, дабы не быть растерзанным. От его топота и возни рыба завопила и высунула морду из воды. Моряки убили ее гарпуном и разрубили топором, освободив пленника, который приветствовал их любезным поклоном.
Корабль же плыл в Турцию. Султан пригласил М. на обед и поручил дело в Египте. По пути туда М. встретил маленького скорохода с гирями на ногах, человека с чутким слухом, меткого охотника, силача и богатыря, воздухом из ноздри крутившего лопасти мельницы. Этих парней барон взял себе в слуги. Через неделю барон вернулся в Турцию. Во время обеда султан специально для дорогого гостя достал бутылочку хорошего вина из потайного шкафчика, но М. заявил, что у китайского богдыхана вино лучше. На это султан ответил, что если в качестве доказательства барон к 4 часам дня не доставит бутылку этого самого вина, хвастуну отрубят голову. В награду же М. потребовал столько золота, сколько за раз сможет унести 1 человек. С помощью новых слуг барон добыл вино, а силач вынес все султанское золото. На всех парусах М. поспешил выйти в море.
Весь военный флот султана пустился вдогонку. Слуга с могучими ноздрями отправил флот обратно в гавань, а свой корабль подогнал до самой Италии. М. зажил богачом, но спокойная жизнь была не для него. Барон помчался на войну англичан с испанцами, и даже пробрался в осаждённую английскую крепость Гибралтар. По совету М. англичане направили дуло своей пушки точно в сторону дула испанской пушки, в результате чего ядра столкнулись и оба полетели к испанцам, причём испанское ядро пробило крышу одной лачуги и застряло в глотке старухи. Ее муж поднёс ей понюшку табаку, она чихнула и ядро вылетело. В благодарность за дельный совет генерал хотел произвести М. в полковники, но тот отказался. Переодевшись испанским священником, барон прокрался в неприятельский лагерь и забросил пушки даделко от берега, сжёг деревянные средства передвижения. Испанское войско в ужасе бросилось бежать, решив, что ночью у них побывало несметное полчище англичан.
Поселившись в Лондоне, М. однажды заснул в жерле старой пушки, где спрятался от жары. Но пушкарь выстрелил в честь победы над испанцами, и барон угодил головой в стог сена. 3 месяца он торчал из стога, потеряв сознание. осенью, когда рабочие ворошили стог вилами, М. очнулся, упал на голову хозяину и сломал ему шею, чему все только обрадовались.
Знаменитый путешественник Финне пригласил барон в экспедицию на Северный полюс, где М. подвергся нападению белого медведя. Барон извернулся и отрезал зверю 3 пальца на задней ноге, тот выпустил его и был застрелен. Несколько тысяч медведей обступили путешественника, но он натянул на себя шкуру убитого медведя и убил всех мишек ударом ножа в затылок. С убитых зверей содрали шкуры, а туши разделали на окорока.
В Англии М. уже было отказался от путешествий, но его богатый родственник захотел увидеть великанов. В поисках гигантов экспедиция плыла по Южному океану, но буря подняла корабль за тучи, где после долгого «плаванья» судно причалило к Луне. Путешественников окружили огромные чудища на трёхголовых орлах (редька вместо оружия, щиты-мухоморы; живот как чемодан, всего 1 палец на руке, голову могут снимать, а глаза - вынимать и менять; новые жители растут на деревьях как орехи, а состарившись, тают в воздухе).
И это плаванье было не последним. На полуразбитом голландском корабле М. плыл по морю, которое вдруг стало белым - это было молоко. Корабль причалил к острову из отличного голландского сыра, на котором даже виноградный сок был молоком, а реки - не только молочные, но и пивные. Местные жители были трёхногими, а птицы вили огромные гнезда. За ложь путешественников тут жестоко наказывали, с чем М. не мог не согласиться, ибо не выносит лжи. Когда его корабль отплыл, деревья дважды поклонились вслед. Блуждая без компаса по морям, моряки встречали разных морских чудищ. Одна рыба, утоляя жажду, проглотила корабль. Ее живот был буквально набит кораблями; когда вода схлынула, М. вместе с капитаном отправились на прогулку и встретили множество моряков со всего мира. По предложению барона две самые высокие мачты поставили торчком в пасти рыбы, таким образом корабли смогли выплыть наружу - и очутились в Каспийском море. М. поспешил на берег, заявив, что с него довольно приключений.
Но как только М. вылез из лодки, на него набросился медведь. Барон так сильно сжал его передние лапы, что тот заревел от боли. М. держал косолапого 3 дня и 3 ночи, покуда тот не умер от голода, так как не мог сосать лапу. С тех пор ни один медведь не решался напасть на находчивого барона.
Кто же не знает знаменитого выдумщика - барона Иеронима фон Мюнхаузена. Этому поспособствовали и советские фильмы и мультики и книжки. Но у книжного героя был прототип - настоящий барон Мюнхгаузен и может кто то еще не знает его историю?
История рода Мюнхгаузенов идет из 12 века - именно в это время род основал рыцарь Хейно, принимавший участие в крестовом походе, которым руководил император Фридрих Барбаросса. Все потомки рыцаря воевали и погибали. А один из них уцелел, поскольку был монахом. Именно он дал роду новое имя - Мюнхгаузен, что означает «дом монаха». С тех пор на фамильном гербе рода Мюнхгаузенов присутствует монах с книгой и посохом.
Мюнхгаузенов очень много! С XII века на родословном древе собралось почти 1300 персон, около 50 сегодня здравствуют. По Нижней Саксонии разбросано десятка полтора замков, некогда принадлежавших или принадлежащих сегодня членам этого почтенного рода. А род и вправду почтенный. В XVIII и XIX веках он дал восемь персон в ранге министров разных германских земель. Тут и такие яркие личности, как известный в XVI веке ланд-скнехт Хилмар фон Мюнхаузен, добывший себе мечом немалые деньги на покупку или перестройку полдюжины замков. Тут и основатель Геттингенского университета Герлах Адольф фон Мюнхаузен, и ботаник и агроном Отто фон Мюнхаузен. Есть с полдюжины писателей, а среди них — "первый поэт Третьего рейха" Беррис фон Мюнхаузен, чьи стихи скандировали подростки гитлерюгенда, маршируя по улицам. А весь мир знает только одного — Карла Иеронима Фридриха фон Мюнхаузена, по генеалоги ческой таблице номер 701. И, наверное, оставаться ему номером 701, если бы еще при его жизни два литератора — Р. Э. Распе и Г. А. Бюргер — не пустили по свету то ли слышанные от Мюнхаузена, то ли придуманные ими самими забавные истории, которые вот уже два века вызывают улыбку у самых разных людей во всех уголках земли. Если иметь в виду литературного героя, то он, собственно, и не немец, а скорее гражданин мира, о его национальности говорит только имя.
Первая же строка в миллионах книг, на которых это имя стоит, гласит: "Я выехал из дома в Россию в середине зимы..." И миллионы читателей уже третий век воспринимают Россию по его рассказам как страну, где "волки на бегу пожирают лошадей, где снег покрывает землю до маковок церквей и где струя мочи застывает прямо в воздухе".
Иероним Карл Фридрих барон фон Мюнхгаузен родился 11 мая 1720 года в поместье Боденвердер недалеко от Ганновера. В его родном доме теперь размещаются контора бургомистра и небольшой музей. Карл был пятым ребенком среди восьмерых детей в семье.
Двести шестьдесят пять лет назад границу Российской империи пересек семнадцатилетний юноша из Германии. Юноше предстояло служить пажом в свите другого знатного гостя России - принца Антона Ульриха Брауншвейгского. Остальные пажи отказались ехать в Россию - она считалась далекой, холодной и дикой страной. Рассказывали, что по улицам городов там бегают голодные волки и медведи. А стужа стоит такая, что слова замерзают, их приносят домой в виде ледышек, в тепле они оттаивают, и тогда звучит речь... «Лучше уж замерзнуть в России, чем пропасть от скуки во дворце герцога Брауншвейгского!» - рассудил наш герой. И в феврале 1738 года юный барон Иероним Карл Фридрих фон Мюнхгаузен прибыл в Санкт-Петербург. Иероним давно вырос из коротких штанишек пажа; он мечтал о славе своих предков. Ведь основателем их рода был рыцарь Хейно, который в XII веке участвовал в крестовом походе под знаменами императора Фридриха Барбароссы. Другой его предок, Хилмар фон Мюнхгаузен, уже в веке шестнадцатом, был знаменитым кондотьером - полководцем войска наемников; военной добычи ему хватило на строительство нескольких замков в долине реки Везер. Ну а дядя юноши, Герлах Адольф фон Мюнхгаузен, - министр, основатель и попечитель Геттингенского университета, лучшего в Европе...
Милый мальчик! Он еще не знал, что ждет его в России, не предполагал, что волки и медведи - не самые страшные здешние обитатели. Что замерзающие на морозе слова - не самое большое диво; ему предстояло увидеть Ледяной дворец!.. В те годы Россией правила императрица Анна Иоанновна, племянница Петра I. Она во многом продолжила дело своего великого дяди. Но Анна презирала потомков Петра и Екатерины - ведь Екатерина была из «подлого сословия». Потомки Ивана, рано умершего брата и соправителя Петра, за глаза называли Екатерину «портомоей», то есть прачкой. Значит, власть должна принадлежать «ивановичам» и только! Вот только у самой Анны Иоанновны детей не было, она рано овдовела. Поэтому чтобы передать власть по ивановской линии, Анна Иоанновна задумала выдать свою племянницу Анну Леопольдовну замуж за какого-нибудь европейского принца и завещать трон их ребенку - своему внучатому племяннику. Принц Антон Ульрих Брауншвейгский был одним из возможных женихов. Он был знатным и образованным молодым человеком, знающим и храбрым офицером. Но его сватовство затянулось почти на семь лет! Потому что Антон Ульрих, при всех своих достоинствах, ничего не смыслил в политике, не умел скрывать своих чувств и плести интриги. Уж чего-чего, а интриг хватало: всесильный фаворит императрицы Бирон, фельдмаршал Миних, канцлер Остерман, многие другие царедворцы, иностранные дипломаты - все играли «свою игру», заключали временные союзы и предавали вчерашних друзей. В этой драме юный Мюнхгаузен оказался лишь статистом. Он не знал «пиесы» в целом. Он видел только отдельных действующих лиц и слышал лишь некоторые их реплики. Но даже то, чему он был свидетелем, рождало ощущение тревоги, неминуемой беды.
В 1738 году фон Мюнхгаузен впервые понюхал пороху. Он сопровождал принца Антона Ульриха Брауншвейгского в походе против турок. В то время воевали только летом. К тому же «театр военных действий» находился далеко на юге, нужно было пересечь пол-России. Армия шла через степи. Крымские татары - союзники турок - подожгли степную траву; их летучие конные отряды появлялись из дыма и пламени, словно черти из преисподней, и нападали на колонны и обозы русских. Войску не хватало чистой воды, продовольствия, боеприпасов... Но, несмотря на тяготы и опасности похода, Мюнхгаузен решил: его место в армии. Еще с полгода юноша исполнял обязанности пажа: всюду сопровождал принца Антона Ульриха, бывал с ним на приемах, балах и маневрах. Как-то раз на параде в Санкт-Петербурге у одного солдата случайно выстрелило ружье. А шомпол тогда держали в стволе. Паж Мюнхгаузен услышал выстрел, что-то просвистело возле самого его уха. Шомпол, как стрела, вонзился в ногу лошади принца Антона Ульриха. Лошадь и всадник упали на мостовую. К счастью, принц не пострадал. «Нарочно не придумаешь, - подумал Мюнхгаузен. - Будет о чем рассказать дома...» Наконец, после долгих и настойчивых просьб принц Антон Ульрих отпустил своего пажа на военную службу. В 1739 году Иероним фон Мюнхгаузен поступил корнетом в кирасирский полк.
Кирасирские полки незадолго до того появились в российской кавалерии. Они могли противостоять и легкой турецко-татарской коннице, и тяжелой кавалерии европейцев. Кирасиры могли «пробить» даже пехотное каре, ощетинившееся сотнями штыков. Потому что кирасиры носили металлический нагрудник - кирасу, их оружием в сражениях был тяжелый палаш. В кирасиры набирали только дюжих молодцов, и кони были им под стать, их покупали за границей. Через год Мюнхгаузен уже поручик, командир первой, считай, гвардейской роты полка. Он оказался толковым офицером, быстро вошел в курс дела. «Благородный и почтенный господин поручик» заботится о рядовых кирасирах и лошадях, требует у начальства денег на фураж и амуницию, пишет рапорты, составляет отчеты: «Покорно прошу прислать для вспоможения мне корнета, ибо... для содержания в чистоте людей и лошадей одному справиться невозможно». «При сем о получении на сей февраль месяц сего 741 году провианта и фуража людям и лошадям две ведомости прилагаются». «Упалая лошадь... отчислена и об оной по форме ведомость при сем посылаеца»... Но вот войны для поручика Мюнхгаузена не нашлось. С турками Россия заключила мир, а во время шведской кампании 1741-1743 годов его рота не участвовала в боевых действиях. А без войны - как продвинуться по службе офицеру?
А вскоре пришла беда в брауншвейгское семейство. События в Санкт-Петербурге развивались стремительно. Антон Ульрих и Анна Леопольдовна наконец поженились, у них родился первенец, нареченный Иваном. Императрица Анна Иоанновна незадолго до смерти провозгласила его наследником престола Иоанном III, а регентом при нем - своего фаворита Бирона. Но Бирон не удержался и нескольких месяцев - его ненавидели все и всегда. Родители младенца-императора составили заговор, фельдмаршал Миних арестовал Бирона. Мать императора Анна Леопольдовна сама стала «правительницей России» при малолетнем сыне, а отец Антон Ульрих получил звание генералиссимуса. Все бы хорошо, но... Анна Леопольдовна была никудышной правительницей, а ее супруг при обычных обстоятельствах, пожалуй, не поднялся бы выше полковника. Власть в России была слаба как никогда. И не замечали этого только те, кто и стоял у власти.
А в это время Золушкой при дворе жила-была цесаревна Елизавета, дочь Петра Великого. Нет, не замарашкой, наоборот: она была первой красавицей и модницей в России. Но «дщерь Петрова», лишенная власти, - эта участь, пожалуй, горше, чем сиротская доля. Может, за то ее и любили в гвардии, и жалели в народе. К тому же Елисаветъ - так она подписывалась - никогда не чувствовала себя в безопасности. «Ивановцы» всегда хотели избавиться от нее: выдать замуж за какого-нибудь иноземного герцога, например, или постричь в монахини. Разве что прикончить не решались. Тучи над головой цесаревны сгущались: стало известно о ее тайных переговорах с французским посланником, а через него - и со шведами. Дело запахло изменой! Осенью 1741 года поступил приказ гвардии выступить из Санкт-Петербурга. В этом не было ничего удивительного - ведь началась война со Швецией. Но Елисавет испугалась, что гвардию уводят нарочно, чтобы легче было с ней расправиться. У цесаревны не оставалось выбора, она явилась в казармы Преображенского полка, а затем во главе отряда из 300 гренадеров отправилась к Зимнему дворцу - за властью и короной. Вся «брауншвейгская фамилия» и ее сподвижники были отправлены сначала в крепость, потом в ссылку... Некоторое время знатных узников содержали в Рижском замке. И поручик Мюнхгаузен, охранявший Ригу и западные рубежи империи, стал невольным стражником своих высоких покровителей. Опала не коснулась Мюнхгаузена (все-таки вовремя он ушел из свиты), и, тем не менее, поручик надолго потерял покой, стал осторожнее в словах и поступках. А следующий чин - ротмистра - получил лишь в 1750 году, притом последним из представленных к повышению. Это был дурной знак: военная карьера складывались не блестяще, и покровителей наверху больше не было.
Но жизнь и служба шли своим чередом и приносили немало встреч и впечатлений. В 1744 году две царственные особы пересекали границу Российской империи: княгиня Анхальт-Цербстская Елизавета и ее дочь Софья Фредерика Августа - будущая императрица Екатерина Великая. Их встречал почетный караул русских кирасиров, которыми командовал статный поручик барон фон Мюнхгаузен. Эх, знал бы поручик, что ему помахала лилейной ручкой из окошка кареты будущая императрица Екатерина Великая, небось, еще больше бы приосанился. А мать-княгиня записала в своем дневнике: «Я очень хвалила виденный мною кирасирский полк, который действительно чрезвычайно красив». У молодого и общительного барона было много друзей в Санкт-Петербурге и Риге. Один из них, прибалтийский дворянин фон Дунтен, пригласил Мюнхгаузена в свое поместье на охоту. Поручик настрелял много дичи и сам оказался сражен наповал - влюбился в красавицу-дочь хозяина Якобину фон Дунтен. В том же, 1744 году Иероним и Якобина обвенчались в местной церкви. Получив долгожданный чин ротмистра, Мюнхгаузен попросил отпуск на год и уехал с женой в Германию. Ему надо было уладить с братьями наследственные дела. Поместий у Мюнхгаузенов было два, Ринтельн и Боденвердер, а братьев трое - поди-ка раздели!.. Барон продлил отпуск еще на год, но и он истек, а с новым прошением ротмистр к военному начальству не обратился. В это время один из братьев был убит на войне. Двое оставшихся наследников просто бросили жребий - и вскоре Иероним Карл Фридрих барон фон Мюнхгаузен вступил в законное владение родовым поместьем Боденвердер близь Ганновера, на реке Везер. То есть вернулся хозяином туда, где и появился на свет 32 года назад, 11 мая 1720 года. Вернулся из России, словно с Луны или с Северного полюса. Из России ведь немногие возвращались: одни погибали, а другие - оставались там жить, становились русскими немцами. Притом уехал он недорослем, а воротился мужем - в прямом и переносном смыслах этого слова.
А в это время в кирасирском полку случилась поверка. Где ротмистр Мюнхгаузен? Нет ротмистра Мюнхгаузена. И уважительных причин его отсутствия тоже нет. А посему в 1754 году барон Мюнхгаузен, он же Минихгаузин, он же Менехгоузен (так коверкали его фамилию штабные писари), был отчислен из полка и российской армии.
Выйти в отставку было бы выгоднее и почетнее, и Мюнхгаузен жалел о своей беспечности, но его запоздалые прошения остались без ответа. Правда, это не мешало Мюнхгаузену до конца своих дней рекомендоваться ротмистром русской императорской армии. И барон зажил барином. Поначалу привел в порядок запущенный парк, построил павильон в модном стиле «грот». Но довольно скоро хозяйственный пыл Мюнхгаузена угас, а может быть, просто деньги кончились. На скромные доходы от поместья жить по-барски не получалось. И, наконец, барону сделалось скучно. Ведь смолоду Мюнхгаузен всегда был в центре большой компании: среди сверстников-пажей или товарищей-офицеров. А теперь оказался один в своем прелестном, но захолустном Боденвердере, вдалеке от прежних друзей и родственников... Иероним и Якобина фон Мюнхгаузены любили друг друга, но детей им Бог не дал. Пожалуй, только на охоте барон расцветал - он был страстным и искусным охотником. А на привале соседи-помещики обращались в слух: звучали удивительные истории Мюнхгаузена. Он и желал бы рассказать правду, и ему было что поведать о пережитом... Но лица слушателей сразу становились скучными - что им до того, что почти четырнадцать лет Мюнхгаузен провел в России при двух императрицах и младенце-императоре, был свидетелем стремительных взлетов и сокрушительных падений, заговоров и переворотов, сам едва избежал кары... Нет, не о том хотели услышать его приятели: «А верно ли, что русские и под снегом могут жить?» «Верно, - подхватывал Мюнхгаузен. - Однажды я привязал лошадь к колышку и лег спать прямо на снегу. Утром проснулся уже на земле, а моя лошадь - висит на кресте колокольни. Оказывается, вся деревня была погребена под снегом, а поутру он растаял!..»
И пошло, и поехало. Тут кстати припомнился и шомпол-стрела (только в рассказе барона он пронзал стаю куропаток), и множество других невероятных случаев, увиденных, услышанных, прочитанных и придуманных. Известность рассказов Мюнхгаузена быстро распространилась по округе, а потом и по всей Германии. Казалось бы, что в них было особенного? Ведь и прежде передавались из уст в уста разные враки и байки; некоторые даже попадали в журналы и книжки. И все же рассказы Мюнхгаузена были на особицу. В них появился герой, и этот герой был сотворен рассказчиком из самого себя. У героя было то же имя, тот же титул, та же биография, что и у автора - знатного дворянина с необычной судьбой. Все это придавало выдумкам Мюнхгаузена некоторую достоверность, и рассказчик словно играл со слушателем в «веришь - не веришь». Ну и, само собой, это были веселые рассказы, над которыми смеялись от всего сердца. К тому же барон оказался превосходным рассказчиком-исполнителем своих историй, вроде нынешних писателей-сатириков, которые сами читают свои сочинения со сцены. Мюнхгаузен умел, что называется, завладеть вниманием публики. Причем не только своих приятелей на охотничьем привале, не только гостей в своем поместье; он не стеснялся и большой аудитории. Современник из Геттингена вспоминал о выступлении Мюнхгаузена в ресторации гостиницы «Король Пруссии»: «Обычно он начинал рассказывать после ужина, закурив свою огромную пенковую трубку с коротким мундштуком и поставив перед собой дымящийся стакан пунша... Он жестикулировал все выразительнее, крутил руками на голове свой маленький щегольской паричок, лицо его все более оживлялось и краснело, и он, обычно очень правдивый человек, в эти минуты замечательно разыгрывал свои фантазии». Очень правдивый человек! Да, именно правдивым человеком, человеком слова и чести был Иероним Карл Фридрих барон фон Мюнхгаузен. К тому же - гордым и вспыльчивым. И вот, вообразите, к нему прилепилось оскорбительное, несправедливое прозвище «lugenbaron» - барон-лжец. Дальше - больше: и «король лжецов», и «врун вранья всех вралей»... Репутация Мюнхгаузена особенно пострадала, когда его рассказы появились в печати.
В 1781 году первые рассказы за прозрачной подписью «господин M-h-s-n» появились в журнале «Путеводитель для веселых людей». А через несколько лет немецкий ученый и литератор Рудольф Эрих Распе, вынужденный бежать в Англию, вспомнил байки своего земляка и написал веселую книжку «Рассказ барона Мюнхгаузена о его удивительных путешествиях и походах в России». При этом Распе остался анонимом, а герой, от имени которого ведется повествование, впервые предстал перед читателями как откровенный враль и хвастун. Сборник вышел в 1785 году и за три года выдержал пять изданий! Уже на следующий год в Германии появилась книга на немецком языке знаменитого поэта Готфрида Августа Бюргера под длинным, по моде того времени, названием «Удивительные путешествия на суше и на море, военные походы и веселые приключения барона фон Мюнхгаузена, о которых он обычно рассказывает за бутылкой в кругу своих друзей» (1786, 1788). Бюргер вернул Мюнхгаузена в Германию, дополнил фантастические приключения сатирой, включил новые сюжеты (например, охота на уток с кусочком сала и бечевкой, спасение из болота, полет на ядре). И в художественном отношении книга Бюргера, конечно, более совершенна.Так появился другой, вымышленный Мюнхгаузен. Этот другой полностью заслонил настоящего, из плоти и крови, и наносил своему творцу удар за ударом. Иероним фон Мюнхгаузен был взбешен. Он не понимал, как можно было так извратить смысл его фантазий? Он забавлял своих слушателей и сам при этом забавлялся. Да, его герой дурачит слушателя, но - совершенно бескорыстно! И всеми своими подвигами утверждает: нет безвыходных положений, не надо только отчаиваться, или, как говорят русские, будем живы - не помрем!.. Между тем именно популярность сыграла с бароном злую шутку.
Фантазии Мюнхгаузена прекрасно понимали те, для кого он их сочинял: родные и близкие, друзья и соседи, знакомые литераторы и ученые - все люди, как говорится, его круга. Но «истории М-х-з-на» очень скоро попали в среду бюргеров, ремесленников и крестьян, а они их восприняли немного иначе. Нет, тоже смеялись, конечно. Может, даже громче дворян. Но, отсмеявшись, качали головами: ну и врун, а еще барон! Лгать грешно, так сызмальства учили и муттер с фаттером, и Майн Готт на небесах, и пастор в кирхе. А кто врет и кто сочиняет - поди разберись, нам не до тонкостей. Это пусть бароны рассуждают, им делать больше нечего, а нашему брату от знатных господ - одни обиды и притеснения... Ко всем бедам, в 1790 году умерла жена Мюнхгаузена, Якобина, с которой он прожил в любви и согласии 46 лет. Барон почувствовал себя совсем одиноким. Он вдовел четыре года, и вдруг... Как часто это слово мелькает в его рассказах! Но там герой всегда принимает единственно верное решение. А в жизни... В поместье Мюнхгаузена гостил его приятель, отставной майор фон Брун с женой и дочерью. Мюнхгаузену очень, ну просто очень понравилась юная Бернардина фон Брун. А семейству фон Брунов больше понравилось имение Мюнхгаузена. Имение небольшое, четыре гака земли - но какой земли! На берегах «тихого Везера» палку в землю воткнешь - она зацветет. А дом? Он еще триста лет простоит. (Так и есть, в нем сейчас расположены бургомистрат и небольшой музей Мюнхгаузена.) Это даже к лучшему, что хозяин в почтенном возрасте: долго ли ему осталось людей смешить? Похоже, только сам барон не замечал - или не хотел замечать - того, что видят и понимают все вокруг. Это было словно наваждение: граница между явью и фантазией стерлась, и автор вообразил себя героем своих рассказов - вечно молодым и несокрушимым... Как и следовало ожидать, этот брак принес всем одни неприятности. Бернардина, настоящее дитя «галантного века», оказалась ветреной и расточительной. Она с самого начала пренебрегала супружескими обязанностями, да и сам барон оказался... эх, старость не радость! Поэтому когда Бернардина забеременела, Мюнхгаузен отказался признать ребенка своим. Начался скандальный бракоразводный процесс, окончательно разоривший Мюнхгаузена.
От пережитых потрясений он уже не сумел оправиться.
Барон умирал один в пустом, холодном доме. За ним ухаживала только вдова его егеря, фрау Нольте. Однажды она обнаружила, что у барона нет двух пальцев на ноге, и вскрикнула от неожиданности. «Пустяки! - успокоил ее барон. - Их откусил на охоте русский медведь». Так, с последней шуткой - как с прощальным вздохом - на устах, умер Иероним Карл Фридрих барон фон Мюнхгаузен. Это случилось 22 февраля 1797 года. Его долги выплатило только второе поколение наследников. Но он оставил после себя бессмертного Мюнхгаузена - комедию, созданную ценой личной драмы. Этот - другой - Мюнхгаузен еще при жизни своего создателя отправился в бесконечное путешествие через границы и века: то верхом на половине лошади, то в брюхе чудовищной рыбы, то оседлав пушечное ядро. Вернулся он и в Россию - туда, откуда начал свое путешествие реальный барон Мюнхгаузен и без которой не было бы его удивительных рассказов. Но это уже совсем другая история.
Похоронили барона в семейном склепе Мюнхаузенов в деревне Кемнаде, рядом с Боденвердером. В церковной книге он назван "отставным российским ротмистром". Спустя века в церкви вскрыли полы и склеп, хотели перенести покоящиеся там останки на кладбище. Очевидец (будущий писатель Карл Хензель), бывший тогда еще мальчиком, так описал свои впечатления: "Когда гроб открыли, у мужчин выпали инструменты из рук. В гробу лежал не скелет, а спящий человек с волосами, кожей и узнаваемым лицом: Иероним фон Мюнхаузен. Широкое круглое доброе лицо с выступающим носом и немного улыбающимся ртом. Ни рубцов, ни усов". По церкви пронесся порыв ветра. И тело вмиг распалось в пыль. "Вместо лица выступил череп, вместо тела — кости". Гроб закрыли и не стали переносить на другое место.
Ну а для нас он конечно же вот такой:
Умное лицо - это еще не признак ума господа. Все глупости на земле делаются именно с этим выражением лица. Улыбайтесь господа, улыбайтесь. (с)
Кого интересует реальная история художественных персонажей предлагаю ознакомиться вот с этой -
Как жил настоящий барон Мюнхгаузен - ротмистр Российской армии?
Когда речь заходит о д`Артаньяне или Мюнхгаузене, почему-то все думают, что это целиком выдуманные персонажи. На самом деле оба совершенно реальные люди, оставившие после себя массу документов. Например, барон Мюнхгаузен прослужил больше десяти лет в России, бывал в Киеве и Варшаве, став во многом жертвой многочисленных политических заговоров как в России, так в Германии и Англии, причём как при жизни, так и после смерти. Барон фон Мюнхгаузен принадлежал к древнему нижнесаксонскому роду Мюнхгаузенов. Карл Фридрих Иероним фон Мюнхгаузен родился 11 мая 1720 года и был пятым из восьми детей в семье полковника Отто фон Мюнхгаузена, у барона было три брата и четыре сестры.
В 1735 году 15-летний Мюнхгаузен поступил пажом на службу к владетельному герцогу Брауншвейг-Вольфенбюттельскому Фердинанду Альбрехту II. Паж - это нечто среднее между адъютантом, вестовым и денщиком, по сути слуга, но при вельможе. Летом 1736 года Анна Иоанновна объявила войну Турции, фельдмаршал Миних захватили ханскую столицу Бахчисарай. В штурме Очакова участвовал в звании русского генерала сын герцога Брауншвейгского - принц Антон Ульрих. Под принцем была убита лошадь, один из его пажей погиб на месте, а другой - был тяжело ранен. Принц Брауншвейгский тут же написал в родной Брауншвейг, чтобы ему выслали парочку новых пажей - взамен «испорченных» на войне. В 1737 году барон уехал в Россию в качестве пажа к молодому герцогу Антону Ульриху, жениху, а затем мужу принцессы Анны Леопольдовны. Ему было только 17 лет!
Летом 1738 года юный паж поучаствовал в единственном неудачном походе русско-турецкой войны. Если бы барон отправился на поля сражений годом ранее, то попал бы как раз на молниеносный штурм Очакова, годом позже - в 1739-м участвовал бы во взятии Хотина - мощнейшей крепости, на Днестре. Русская армия захватила ее после победоносного сражения под Ставучанами, где разгромила 100 тысяч турок. Летняя кампания 1738 года, в которой отметился барон, оказалась сплошным недоразумением: три месяца маршировали по степям от Киева к Днестру, стояли под стенам крепости Бендеры на Днестре и вернулись назад в Киев, потеряв половину 60-тысячной армии от дизентерии и чумы. На зимних квартирах армия Миниха стояла в Киеве, там, видимо наслушавшись местных словоохотливых и виртуозных болтунов, барон и начал приукрашивать военные байки, поскольку рассказать о бесславном походе было нечего, а обилие горилки и дивчин требовали ярких историй.
5 декабря 1739 году барон поступил в чине корнета в Брауншвейгский кирасирский полк, шефом которого был герцог. Пока у власти находился принц Антон Ульрих, одновременно командовавший Брауншвейгским кирасирским полком, где служил его бывший паж, барон быстро рос в чинах, всего за год из корнетов он стал подпоручиком и поручиком. Но, несмотря на репутацию образцового офицера, Мюнхгаузен получил очередной чин (ротмистра) только в 1750 году, после многочисленных прошений. В 1744 году барон командовал почётным караулом, встречавшим в Риге невесту цесаревича - принцессу Софию-Фридерику Ангальт-Цербстскую (будущую императрицу Екатерину II). В том же году женился на рижской дворянке Якобине фон Дунтен. Служба барона в России оставила множество документов командуя эскадроном в том самом Брауншвейгском кирасирском полку.
Как выглядел барон? Мюнхгаузена изображают тощим пожилым человеком с лихо закрученными усами и бородой-эспаньолкой. Есть прижизненный портрет барона Мюнхгаузена в русском кирасирском мундире работы Г. Брукнера (1752), портрет был уничтожен во время Второй мировой войны, но сохранились фотографии. Надо понимать, что на момент написания портрета барону 32 года, а все его турецкие похождения относятся к возрасту 19 лет, поэтому канонический образ седого высокого и худого старикана не более чем выдумка, в кирасиры набирали только молодых рослых и сильных всадников (170-180 см ростом), способных выдерживать «лёгкую» кирасу весом 12 кг.
Получив чин ротмистра, Мюнхгаузен взял годовой отпуск для раздела с братьями семейных владений и уехал в Боденвердер, который достался ему при разделе в 1752 году. В Боденвердере, барон рассказывал соседям поразительные истории о своих охотничьих похождениях и приключениях в России. Такие рассказы обычно проходили в охотничьем павильоне, построенном Мюнхгаузеном и увешанном головами диких зверей и известном как «павильон лжи»; другим излюбленным местом для рассказов Мюнхгаузена был трактир гостиницы «Король Пруссии» в соседнем Гёттингене. В Лондоне мошенник и вор Распе решил отомстить дяде Мюнхгаузена и анонимно издал в 1785 году по тогдашней традиции книгу-пасквиль про его племянника. Книга называлась «Рассказы барона Мюнхгаузена о его изумительных путешествиях и кампаниях в России», после чег барон к своему неудовольствию получил широкую известность.
April 17th, 2015
Карл Фридрих Иероним барон фон Мюнхгаузен — немецкий фрайхерр, ротмистр русской службы и рассказчик, ставший литературным персонажем. Имя Мюнхгаузена стало нарицательным как обозначение человека, рассказывающего невероятные истории…
Иероним Карл Фридрих, барон фон Мюнхгаузен, в русских документах Минихгоузин или Минигаузин, родился 11 мая 1720 в Боденвердере, ныне федеральная земля Нижняя Саксония, - германский дворянин, состоявший в 1739-1754 на русской военной службе; затем помещик, известный как рассказчик небылиц.
Его охотничьи байки дополнили собственными фантазиями и старыми анекдотами три разных автора - Бюргер, Распе, Иммерман. Благодаря сочинителям Мюнхгаузен еще при жизни получил прозвище "барон-враль" и это немало отравляло его жизнь.
Происхождение и детство Иеронима фон Мюнхгаузена
Род Мюнхгаузенов известен с XII века. Предки Иеронима были ландскнехтами, собиравшими наемников для участия в многочисленных войнах XVI-XVII веков, и скопили значительное состояние. Около десятка замков Мюнхгаузенов находятся в долине Везера, в радиусе 30 км от города Хамельна, Нижняя Саксония.
Фахверковый средневековый дом Мюнхгаузенов, где родился, жил и умер знаменитый барон, это имение является главной достопримечательностью города Боденвердер (Bodenwerder). Сейчас в нем располагаются ратуша и музей, а в городе также множество памятников знаменитому барону.
Отец барона - Отто фон Мюнхгаузен - в молодости служил пажом у герцога Христиана в Ганновере, потом поступил в армию императора Священной Римской империи, затем в ганноверскую кавалерию, где дослужился до подполковника.
В 1711 женился на Сибилле Вильгельмине фон Реден из Хастенбека (небольшое местечко в 15 км от Боденвердера). 13 мая 1720 года в Боденвердере, как свидетельствует запись в церковной книге, "Его Высокоблагородие подполковник фон Мюнхгаузен окрестил своего сына. Ему дано три имени: Иероним, Карл, Фридрих ". Иероним вырос в усадьбе, главный дом которой построен еще в 1603.
В 1724 отец умер, оставив 7 детей (младше Иеронима брат и 2 сестры). Не позднее 1735 Иероним был отправлен в замок Беверн к герцогу Брауншвейгскому (г. Вольфенбюттель).
В книге пажей Беверна сохранился автограф Мюнхгаузена: «4 апреля 1735 Его Светлость Фердинанд Альбрехт милостиво зачислил меня к себе в пажи ». Герцог Фердинанд Альбрехт II правил полгода, затем скончался, передав правление старшему сыну Карлу.
Антон Ульрих Брауншвейгский, портрет работы неизвестного художника. Масло, 1740. Музей в замке Мариенбург бай Нордштеммен.
Младший брат Карла принц Антон Ульрих Брауншвейгский приехал из Вольфенбюттеля в Россию еще в 1733. Он был приглашен на русскую службу Минихом для организации в российской армии тяжелой кавалерии.
Летом 1737 Антон Ульрих участвовал в штурме Очакова, один его паж получил смертельное ранение, а другой умер от болезни. Принц попросил старшего брата подыскать ему пажей.
Советник Эбен вместе с 2 юношами (фон Хойм и фон Мюнхгаузен) выехал из Вольфенбюттеля 2 декабря 1737. Секретарь брауншвейгского посольства в Петербурге доносил в письме от 8 февраля 1738: «Граф фон Эбен на днях прибыл сюда с двумя пажами ».
В конце февраля Антон Ульрих отправился в Бендерский поход со свитой (в том числе пажами) в составе армии Миниха, его отряд из 3 полков принял участие в бою 28 (14) августа 1738 на р. Билочь, отразив атаку турецкой конницы.
Вернувшись из бесплодного похода, Антон Ульрих 25 июля 1739 вступил в брак с мекленбургской принцессой Анной Леопольдовной (Мюнхгаузен должен был находиться в свите). По просьбе герцогини Бирон паж Мюнхгаузен был принят в корнеты кирасирского Брауншвейгского полка.
Послужной список Мюнхгаузена :
2 ноября 1750 - отпущен вместе с женой в родной Боденвердер для устройства личных имущественных дел
Ни замечаний, ни наград не имел, в боевых действиях участия не принимал. Иероним фон Мюнхгаузен после отставки не поступал ни в одну из европейских армий. Службой в русском кирасирском полку гордился и был похоронен в повседневном мундире своего полка.
Единственный достоверный портрет барона фон Мюнхгаузена. Приписывается Г. Брукнеру, 1752. Барон изображен в парадном мундире ротмистра Кирасирского Е. И. В. Великого Князя Петра Федоровича полка, с черной кирасой на груди.
Многообещающее начало карьеры
После смерти Анны Иоанновны 28 октября 1740 года, престол унаследовал двухмесячный сын Антона Ульриха и Анны Леопольдовны, внучатый племянник Петра I Иоанн Антонович. Но умирающая императрица назначила регентом не мать или отца, а своего фаворита Бирона.
Меньше чем через месяц, 20 ноября, главнокомандующий Миних арестовал регента. Правительницей провозгласила себя Анна Леопольдовна, и ее муж Антон Ульрих оказался на высшей государственной должности.
Спустя 2 недели после переворота Мюнхгаузен поздравил своего покровителя Антона Ульриха, прибавив, что природная скромность не позволила ему поздравить принца своевременно. Тут о бывшем паже вспомнили. Чтобы угодить правителю, генерал-фельдмаршал П. П. Ласси всего через три дня произвел Мюнхгаузена в поручики.
Так он обошел 12 других корнетов, да еще получил в командование первую роту полка - лейб-компанию. Рота была расквартирована в Риге, тогда как сам полк - в Вендене.
Необычайная удача
Вскоре случилась новая перемена во власти, которая могла стоить Мюнхгаузену очень дорого. В ночь с 24 на 25 ноября 1741 года, Елизавета Петровна арестовала брауншвейгское семейство и захватила престол. Все семейство со свитой и слугами по высочайшему манифесту было вывезено «в отечество». Но императрица передумала. Кортеж остановили в Риге, у самой границы, и арестовали.
Иван Аргунов. Портрет императрицы Елизаветы Петровны
Адъютант принца Геймбург провел 20 лет в тюрьмах, а сам Антон Ульрих после заключения в крепости умер в ссылке в Холмогорах после 32 лет неволи. Если бы о находившемся в той же Риге Мюнхгаузене вспомнили, его ждала бы сходная участь.
Но барон все же покинул свиту принца 2 года назад. Елизавета проявила милость, подтвердила личным указом его чин поручика и оставила служить в первой роте. Но теперь о быстром продвижении по службе можно было забыть.
Повседневная жизнь поручика первой, показной роты, представляла собой сплошные хлопоты. В сохранившейся повседневной переписке Мюнхгаузен выпрашивал оружейные скобки, мундштуки, седла, отправлял в отставку кирасира Василья Пердунова, продавал на аукционе старые кирасирские седла.
По три раза в год он сдавал отчеты о «ружье, мундире и амницыи, что годного, негодного, и на место утраченного и непринятого требуетца в добавок, табель », а также о людях, провизии. Кроме того, он вел закупку лошадей "из-за моря " - мощным кирасирам требовались породистые могучие кони.
Командир роты отправлял людей на пенсию, аттестуя их на унтер-офицерские должности в драгунские полки; рапортовал коменданту Риги генерал-лейтенанту Еропкину о бегстве двух кирасир с оружием и обмундированием и т. д.
Рапорт ротного командира Мюнхгаузена в полковую канцелярию (написан писарем, за собственноручной подписью Lieutenant v. Munchhausen). 26.02.1741
Встреча с будущей императрицей Екатериной II
Самый яркий эпизод службы барона - встреча на российской границе проезжавшей в Петербург 15-летней принцессы Ангальт-Цербстской Софии Августы Фредерики, будущей императрицы Екатерины II в сопровождении матери, в феврале 1744.
Они следовали инкогнито, но на границе была устроена самая торжественная встреча. Построенный по этому случаю полк лейб-кирасир, как заметила мать Екатерины II Иоганна Елизавета, был "действительно чрезвычайно красив".
На три дня принцессы остановились в Риге, где жили в доме советника Беккера на Зюндерштрассе. Почетным караулом из 20 кирасир с трубачом командовал Мюнхгаузен, он же провожал сани ангальтинок из города в сторону Петербурга.
"Отпущен для его нужд"
Сразу после удачной встречи, 2 февраля 1744, Мюнхгаузен женился на Якобине фон Дунтен, дочери рижского судьи. Брак был счастливым, но бездетным.
Многообещающих перспектив у Мюнхгаузена в России не было. Особых заслуг или прегрешений он не имел, без покровителя его продвижение по службе остановилось, и к 1750 он уже был старше всех поручиков своего полка.
Указ императрицы Елизаветы Петровны о производстве Иеронима фон Мюнхгаузена в ротмистры. Музей Мюнхгаузена в Боденвердере. 1750.
Тогда Иероним подал на имя Елизаветы Петровны прошение со словами, что "по тому корпусу старее всех состою". 20 февраля 1750 его произвели в ротмистры, а 2 ноября того же года императрица отпустила "барона" вместе с женой в Ганновер «для его нужд».
Помещик Мюнхгаузен
Ротмистру кирасирского полка Мюнхгаузену дважды продлевали отпуск, чтобы он мог поделить имущество, оставшееся после смерти старшего брата Хилмара и матери, а также гибели одного из младших братьев, Георга Вильгельма Отто, на поле боя в 1747 в бою на территории современной Бельгии. Наконец, Вильгельм Вернер Генрих получил все постройки в Ринтельне, а Иерониму отошла усадьба и угодья в Боденвердере.
Усадьба располагалась на одном берегу рукава реки Везер, а фамильные леса и поля - на другом. Расстояние по прямой составляло примерно 25 метров, а в обход через единственный мост - 1 км. Мюнхгаузену надоело переправляться на барже, он велел своим работникам построить мост.
Сейчас в доме Мюнхгаузена размещается городская администрация. Кабинет бургомистра находится в спальне прежнего хозяина. Настоящий Иероним фон Мюнхгаузен называл своего бургомистра "противный скандалист", и это был самый мягкий эпитет.
Это вызвало возмущение горожан: по новому мосту в город могли зайти бродяги, а денег на новый пост и дополнительную стражу у города не было. Некий портной возмутил народ, толпа с топорами сорвала настил моста и выбила сваи. Так как мостик был маленький и не соответствовал масштабам собрания, разломали заодно и новый забор усадьбы.
Склоки с бургомистром заполняли жизнь Мюнхгаузена. То его работники пасли скот на городском пастбище, то в залог за неуплату пошлины городской совет забирал свиней, то делили луг за Везером. Ближайшие соседи вызывали у Иеронима только раздражение.
Рассказы в геттингенском трактире и при дворе
Вместе с другими помещиками Мюнхгаузен искал убежища от скандалов в охоте и разъездах по стране. Охота была хороша тем, что затягивалась на несколько недель, собиралась огромная компания и можно было отдохнуть душой, сидя вечером за бутылкой хорошего вина. Любимым местом Мюнхгаузена был трактир Рулендера в Геттингене на Юденштрассе, 12 .
В жизни прямой и правдивый человек, "барон" обладал особым свойством - когда он начинал рассказывать, то сочинял, терял голову и сам был убежден в правдивости всего, что говорит. В современной психологии такое свойство рассказчика называется "синдром Мюнхгаузена".
По воспоминаниям современников, "обычно он начинал рассказывать после ужина, закурив свою огромную пенковую трубку с коротким мундштуком и поставив перед собой дымящийся стакан пунша…
Он жестикулировал все выразительнее, крутил руками на голове свой маленький щегольской паричок, лицо его все более оживлялось и краснело и он, обычно очень правдивый человек, в эти минуты замечательно разыгрывал свои фантазии".
Тем, кто пытался его одернуть и уличить во лжи, другие слушатели объясняли, что рассказчик не в себе и просили не мешать ему. Мюнхгаузен в присутствии аудитории испытывал вдохновение и говорил так, что его собутыльники воочию представляли все, о чем он говорит, даже если в это нельзя было поверить.
Однажды молодые офицеры - постояльцы трактира - стали хвастать своими успехами у дам. Мюнхгаузен скромно сидел в стороне, но все же не выдержал и сказал: «То ли дело - моя поездка в санях, которую я имел честь совершить по приглашению русской императрицы…» и далее поведал о гигантских санях с покоями, залом для балов и комнатами, где резвились молодые офицеры с придворными дамами.
В каком-то месте разразился общий смех, но Мюнхгаузен продолжал совершенно спокойно, а закончив, молча доел обед.
Между тем в основе рассказа всегда лежало подлинное происшествие. Екатерина II в самом деле путешествовала в огромных санях с кабинетом, спальней и библиотекой.
Дорожный возок Екатерины II. Гравюра Гоппе. Конец XVIII в.
ем происшествия на смотре в августе 1739.
У одного солдата выстрелило ружье, забитый в дуло шомпол вылетел с силой и раздробил ногу лошади принца Антона Ульриха. Лошадь и всадник упали наземь, принц не пострадал. Об этом случае нам известно со слов британского посла, в подлинности его служебного донесения нет оснований сомневаться.
Мюнхгаузен сделался такой знаменитостью, что его стали приглашать ко двору курфюрста. "Барона" подбивали что-нибудь рассказать, и едва он начинал, все тут же замолкали, чтобы не спугнуть его вдохновения.
Литературная слава
Барон не помнил, что говорил, и потому был в ярости, когда увидел свои рассказы напечатанными.
Первая книга вышла в 1761 году анонимно в Ганновере под названием «Sonderling» (Чудак). Аноним, граф Рохус Фридрих Линар (Rochus Friedrich Lynar), жил в России в одно время с бароном. Три его рассказа - о собаке с фонарем на хвосте, о простреленных шомполом куропатках и о гончей, ощенившейся на бегу в погоне за зайчихой, - вошли потом во все сборники.
Через 20 лет, в 1781, в Берлине вышел «Путеводитель для веселых людей», где 18 рассказов излагались уже от имени вполне узнаваемого "М-н-х-з-на". Уже престарелый барон сразу узнал себя и понял, кто это мог написать, - он кричал на каждом углу, что "университетские профессора Бюргер и Лихтенберг опозорили его на всю Европу". Уже это издание изрядно обогатило геттингенских книготорговцев.
Но самое печальное было впереди: в начале 1786 историк Эрих Распе, уличенный в краже нумизматической коллекции, бежал в Англию и там, чтобы достать немного денег, написал на английском языке книгу, которая навсегда ввела барона в историю литературы, "Рассказы барона Мюнхгаузена о его чудесных путешествиях и кампаниях в России". За год "Рассказы" выдержали 4 переиздания, и в третье издание Распе включил первые иллюстрации.
Еще при жизни "барона" вышло русское издание. В 1791 был опубликован сборник «Не любо не слушай, а врать не мешай » без имени барона. Из цензурных соображений были опущены новеллы с описанием нравов русских военных и царедворцев.
Юрий Кудлач. Фото Людмилы Синицыной
В мировой литературе есть немало героев, чьи имена стали для нас олицетворением разных человеческих качеств: Обломов - лени, Плюшкин - скаредности, Сальери - зависти, Атос - благородства, Яго - коварства, Дон Кихот - бескорыстного романтизма. Символом безудержного фантазёрства считается герой книги Рудольфа Эриха Рáспе «Приключения барона Мюнхгаузена».
арон Мюнхгаузен. Иллюстрация Гюстава Доре. 1862 год. Иллюстрация: Wikimedia Commons/PD.
Рапорт ротного командира барона Мюнхгаузена в полковую канцелярию за собственноручной подписью, написанный писарем в 1741 году. Фото: Wikimedia Commons/PD.
Амбар, восстановленный Обществом друзей Мюнхгаузена, - самое старое здание в имении барона. В нём находится музейная коллекция.
Охотничий павильон, где в кругу друзей и соседей барон Мюнхгаузен рассказывал о своих необыкновенных приключениях в России.
Памятник барону Мюнхгаузену работы А. Ю. Орлова, установленный в Москве…
…и в Боденвердере.
Г. Брукнер. Карл Фридрих Иероним фон Мюнхгаузен в мундире кирасира. 1752 год. Иллюстрация: Wikimedia Commons/PD.
Барон Мюнхгаузен рассказывает истории. Старинная почтовая открытка. Автор Оскар Херфурт. Иллюстрация: Wikimedia Commons/PD.
В отличие от подавляющего большинства литературных персонажей, выдуманных писателями, Карл Фридрих Иероним барон фон Мюнхгаузен существовал на самом деле. Он родился 11 мая 1720 года в маленьком городке Боденвердере по соседству с Ганновером. До сих пор сохранился дом, где он вырос и провёл последние годы жизни. Сейчас в нём располагается муниципалитет. Рядом есть музей, где собраны вещи и документы, имеющие отношение к реальному барону Мюнхгаузену. А неподалёку от музея установлена скульптура, изображающая одно из похождений барона, красочно описанное им самим: Мюнхгаузен за косицу парика вытаскивает из болота себя и свою лошадь. Надпись на памятнике гласит: «Дар фонда ”Диалог культур - единый мир”». Эта работа московского скульптора А. Ю. Орлова была подарена городу Боденвердеру в 2008 году, а немного раньше, в 2004-м, такой же памятник появился в Москве, рядом со станцией метро «Молодёжная».
Почему же русский скульптор задумал увековечить немецкого барона? Какое отношение Мюнхгаузен имеет к нашей стране? Да самое прямое. Подтверждение тому - первые строки знаменитой книги: «Я выехал из дома в Россию в середине зимы...» Именно с этого момента начинаются его невероятные приключения.
Но каким образом барон из Ганновера оказался так далеко от дома? Обратимся к истории.
Карл Фридрих Иероним барон фон Мюнхгаузен принадлежал к очень древнему саксонскому роду, основателем которого считается рыцарь Хейно - в ХII веке он принимал участие в крестовом походе Фридриха Барбароссы в Палестину. Почти все его потомки погибли в войнах. В живых остался только один - он не участвовал в сражениях, а жил в монастыре. Монах получил разрешение покинуть обитель, с него-то и началась новая ветвь рода, потомки которой носили фамилию Мюнхгаузен, что означает «Дом монаха». Вот почему на всех гербах, принадлежащих Мюнхгаузенам, изображён монах с посохом и мешочком с книгой.
Всего известно 1300 представителей рода Мюнхгаузенов, около пятидесяти из них - наши современники. Среди потомков монаха было немало выдающихся личностей, например министр ганноверского двора Герлах Адольф фон Мюнхгаузен (1688-1770), основатель Гёттингенского университета, и барон Александр фон Мюнхгаузен (1813-1886) - премьер-министр Ганновера.
Отец Карла Фридриха Иеронима - Отто фон Мюнхгаузен - успешно продвигался по военной службе, как было принято в то время, и дослужился до звания полковника. Он умер очень рано, когда Карлу Фридриху исполнилось всего четыре года. Наш герой, следуя семейной традиции, тоже готовился стать военным. В пятнадцать лет он поступил на службу пажом к владетельному герцогу Фердинанду Альбрехту II Брауншвейг-Вольфенбюттельскому. А через два года Мюнхгаузен отправился в Россию, где стал пажом молодого герцога Антона Ульриха.
В это время императорский трон в России занимала Анна Иоанновна - дочь Ивана V, племянница Петра I. Детей у неё не было, и ей хотелось передать власть кому-то из близких родственников. Императрица решила выдать свою племянницу принцессу Анну Леопольдовну за европейского принца, чтобы дети от этого брака могли унаследовать российский престол. Выбор пал на служившего в России молодого герцога Антона Ульриха, который участвовал в походах против турок. Во время штурма крепости Очаков он оказался в гуще боя, конь под ним был убит, адъютант и двое пажей ранены и вскоре скончались. Надо было найти им замену. Мюнхгаузен не испугался, что его может ожидать такая же участь, какая выпала на долю его предшественников, и вызвался ехать на службу к Ульриху. Так барон получил место в его свите.
В то время, по традиции, заложенной ещё Петром I, в Россию приглашали на работу и на военную службу много иностранцев. Среди них больше всего было представителей Германии. Они честно служили новому отечеству, и многие сделали блестящую карьеру. Как, например, Генрих Иоганн Остерман - выдающийся дипломат, за год выучивший русский язык и полностью обрусевший. Он принял русское имя Андрей Иванович. О силе его влияния можно судить по присвоенному ему прозвищу - Оракул. Или Карл Вильгельм Генрих фон дер Остен-Дризен, на родовом гербе которого были высечены слова: «Для Отечества и за честь - Всё». Или граф Бурхард фон Миних, по проекту которого были возведены Иоанновский и Алексеевский равелины Петропавловской крепости. Бенкендорфы, Палены, Корфы, Ливены, Врангели... Их вклад в историю нашей страны трудно переоценить.
Мюнхгаузен приехал в Россию в 1737 году. Он был молод, полон надежд и уверенности, что судьба сложится удачно. Его стать и весьма привлекательная внешность тоже имели немаловажное значение для продвижения по службе. Карл совсем не походил на того барона, какого мы знаем по иллюстрациям Густава Доре, - худого, забавного старичка с лихо закрученными усами. У настоящего Мюнхгаузена вообще не было усов. Напротив, барон был всегда гладко выбрит и элегантно одет.
Как и задумала Анна Иоанновна, Антон Ульрих женился на Анне Леопольдовне. Молодые ждали наследника и с его появлением могли занять российский трон… Казалось, при данном раскладе для барона было бы самым разумным оставаться на службе у Антона Ульриха. Однако Мюнхгаузен принимает совершенно неожиданное, но, как оказалось впоследствии, спасительное решение - уйти на военную службу. Принц не сразу и неохотно отпустил столь видного пажа из своей свиты.
В декабре 1739 года Мюнхгаузен поступил на службу корнетом в Брауншвейгский кирасирский полк в Риге. А поскольку шефом полка числился принц Антон Ульрих, военная карьера барона пошла в гору. Уже через год он стал поручиком, командиром первой роты полка. Барон был хорошим офицером и, наверное, очень скоро продвинулся бы по службе дальше, получил бы хорошую пенсию и вернулся на родину доживать оставшиеся годы в почёте и довольстве.
Но тут случилось непредвиденное. В ночь с 24 на 25 ноября 1741 года цесаревна Елизавета - дочь Петра I - устроила государственный переворот и захватила власть. Сторонников Анны и Ульриха арестовали. Все они оказались в заточении в Рижском замке. Поручик Мюнхгаузен стал невольным стражником своих высоких покровителей. Опала не коснулась самого Мюнхгаузена, ведь он уже не числился в свите Ульриха. И всё-таки многие высшие чины во власти помнили, кто ему покровительствовал. Следующий чин ротмистра он получил лишь в 1750 году, последним из представленных к повышению.
К этому времени устроилась личная жизнь барона - он женился на прибалтийской немке Якобине фон Дунтен, дочери рижского судьи. Рига к тому времени уже вошла в состав Российской империи, так что женой Мюнхгаузена стала российская подданная. Этот брак ещё больше укрепил связь барона с Россией.
Получив чин ротмистра, барон взял годовой отпуск и отправился домой, в Германию, в своё родовое дворянское гнездо в городке Боденвердере «для исправления крайних и необходимых нужд», как было написано в прошении. Мюнхгаузен дважды продлевал отпуск, понимая, что нового звания ему не дождаться, и в конце концов в 1754 году его отчислили из состава полка за неявку.
После службы в России барон заскучал. В городке с населением всего 1200 человек отважному ротмистру некуда было приложить свои силы и энергию. Наверное, поэтому он построил в поместье охотничий павильон в модном тогда парковом стиле, чтобы принимать там друзей. Уже после смерти барона грот прозвали «павильоном лжи», потому что именно там хозяин рассказывал гостям небылицы о своей жизни в чужой стране.
Фантастические истории - о взбесившейся шубе, которая рвёт на клочки всё, что висит в гардеробе, в том числе и парадный мундир, о въезде в Петербург на волке, запряжённом в сани, о коне, разрезанном пополам в Очакове, о вишнёвом дереве, выросшем на голове у оленя, и множество других - с интересом слушали соседи и заезжие гости. Они верили и не верили, но приходили снова и снова. Так к Мюнхгаузену пришла популярность.
Надо заметить, что к мировой славе барон вовсе не стремился. И не имел бы её, если бы на один из таких вечеров не забрёл Рудольф Эрих Распе, которого просто заворожили невероятные истории хозяина дома. А поскольку Распе сам был не чужд творчества - превосходный рассказчик, писатель, историк и археолог, автор одного из рыцарских романов «Хермин и Гунильда», - ему в голову пришла мысль собрать услышанные истории и издать их. Знал ли он, что первые записки, основанные на рассказах барона, уже выходили, сказать трудно. Впервые их напечатали в 1761 году в Ганновере под названием «Чудак». Три рассказа - о собаке с фонарём на хвосте, о простреленных шомполом куропатках и о гончей, ощенившейся на бегу в погоне за зайчихой, - вышедшие в свет без указания фамилии автора, позже были включены во все сборники. Через 20 лет, в 1781 году, в Берлине был напечатан «Путеводитель для весёлых людей», где 16 рассказов излагались уже от имени вполне узнаваемого «М-г-з-на». Но мировую известность барону принесла книга Распе, которую тот издал в 1785 году в Англии. Это был небольшой сборник рассказов под названием «Лживые или вымышленные истории».
Узнав о книге, Мюнхгаузен посчитал, что таким названием Распе публично представил его лжецом. Барон якобы пришёл в ярость и пригрозил заколоть наглеца, который опозорил его имя. Мюнхгаузену было совсем небезразлично, как его сочинения принимаются английской публикой. Дело в том, что в 1714 году королём Великобритании стал Георг - курфюрст Ганновера, и это, безусловно, способствовало культурно-экономическому развитию обеих стран. Ганноверская королевская династия была переименована в Виндзорскую только в ХХ веке из-за начавшейся Первой мировой войны, в которой Великобритания оказалась противником Германии.
К счастью для Распе, с Мюнхгаузеном он ни разу не встречался, а деньги и мировую славу книга ему принесла. Барон же получил титул «короля лжецов» и «вруна всех вралей». В 1786 году Г. А. Бюргер перевёл книгу Распе на немецкий язык.
Вымышленный барон Мюнхгаузен завоевал славу во всей Европе, а жизнь реального персонажа оказалась нелёгкой. В 1790 году умерла жена Мюнхгаузена Якобина. Спустя четыре года он снова женился на совсем молодой Бернардине фон Брун, которая оказалась легкомысленной и расточительной. Кончилось тем, что барон разорился и умер в бедности в 1797 году от апоплексического удара.
Подведём итог. Творцами приключений Мюнхгаузена стали три человека: сам барон, Рудольф Эрих Распе, напечатавший книгу в Англии, и Готфрид Август Бюргер, издавший сборник в Германии. Книги, изданные Распе и Бюргером, отличаются одна от другой. Каждый издатель что-то досочинил, заимствуя сюжеты из литературы, из народных баек и пуская в ход собственную фантазию. Но затеял всю эту историю житель немецкого городка Боденвердера, ротмистр русской службы Карл Фридрих Иероним барон фон Мюнхгаузен, которого теперь знает весь мир.
