Подготовка японии к нападению на китай и дальний восток ссср. Агрессия Японии в Северо-восточном Китае (Манчжурии)

В начале 1930-х гг. внутреннее развитие Японии стало фактором дестабилизации Вашингтонской системы. Трансформация государственности и политического устройства Японии вследствие мирового экономического кризиса привела к тому, что в сложных условиях сформировалась фашистская идеология национальной исключительности японцев. Ее называют милитаристской, поскольку наиболее восприимчивыми к этим идеям оказались представители вооруженных сил. Выход из кризиса правящие круги видели во внешней экспансии, войне, нацеленной на завоевание региональной и мировой гегемонии. В первую очередь, для этого необходимо было завоевать Манчжурию: «Манчжурия – это первая линия государственной обороны Японии». Для этого она имела хорошо обученную Квантунскую армию, а местом ее дислокации была арендованная территория Гуандун (по-японски Квантун).

В ночь с 18 на 19 сентября 1931 г. японские войска вторглись в Маньчжурию недалеко от Мукдена и при поддержке морской авиации повели наступление на китайские гарнизоны и города северо-восточного Китая. Правитель Маньчжурии Чжан Сюэлян, располагавший 100-тысячной армией против 14-тысячной японской, не смог оказать сопротивление. Через несколько месяцев оккупация Северной Маньчжурии была завершена. На Дальнем Востоке в результате японской агрессии в Китае образовался опасный очаг войны .

Державы – участницы договора о Китае заняли осторожную позицию, долгое время рассматривая происходящее как локальный инцидент, не преследующий далеко идущих политических целей.

Президент США Г. Гувер в октябре 1931 г. признал за Японией право «восстановить порядок в Китае». Однако разрастание конфликта заставило Соединенные Штаты заявить об экспансии Японии и впервые пойти на тесное сотрудничество с Лигой наций. 7 января 1932 г. госсекретарь Дж. Стимсон обратился к Японии и Китаю с идентичными нотами (доктрина Стимсона), где сформулировал позицию США в отношении захватов Японии: непризнание никаких действий, нарушающих суверенитет и целостность Китая, и принцип «открытых дверей»; любых соглашений, легализующих аннексию Маньчжурии. Но многие государства-участники договора о Китае уклонились от коллективного демарша.

Китай сделал ставку исключительно на политико-дипломатические методы противодействия агрессии. Рассчитывая на поддержку западных государств, он обратился в Совет Лиги наций с жалобой на Японию, потребовал восстановить статус-кво и компенсации за причиненный ущерб.

Япония всячески стремилась избежать столкновения с СССР. Со своей стороны, Советский Союз официально заявил о своем нейтралитете и невмешательстве в конфликт. В самый разгар конфликта СССР поставил вопрос о заключении советско-японского пакта о ненападении. СССР соотносил этот конфликт с ходом гражданской войны в Китае и стремился использовать его против Гоминьдана. Дипломатические маневры СССР и Японии создали многозначную политическую ситуацию, в которой западные державы оказались разобщены. Тем временем в Японии определилось отношение к действиям Квантунской армии. Удивительная легкость военных успехов предопределила исход борьбы между умеренными и фашистскими элементами в японском руководстве. В декабре 1931 г. правительство Р. Вакацуки-К. Сидэхары ушло в отставку, к власти пришел новый промилитаристский кабинет К. Инукаи.

Комиссия Литтона и выход Японии из Лиги наций

В сентябре-декабре 1931 г. Совет Лиги наций, неоднократно обсуждая маньчжурский вопрос, осудил Японию и постановил создать комиссию для изучения обстановки на месте. Она состояла из авторитетных представителей США, Британии, Франции, Германии и Италии во главе с английским лордом Виктором Литтоном (Комиссия Литтона).

В условиях бездействия международного сообщества Япония в январе 1932 г. попыталась захватить Шанхай, но решительная демонстрация американского и английского флотов, вынудили ее отступить (Шанхайский инцидент) . Чтобы закрепить аннексию Маньчжурии японцы 1 марта 1932 г. создали марионеточное государство - Манчжоу-го. Во главе был поставлен бывший император Китая Пу И, свергнутый Синхайской революцией 1911 г. Столицей стал город Чанчунь. Государство полностью контролировала Квантунская армия. Военный союз 1932 г. между Японией и Манчжоу-го предусматривал право Японии содержать на его территории свои войска.

Совет Лиги по предложению правительства США принял 11 марта 1932 г. резолюцию о непризнании японских захватов. Комиссия Литтона, посетившая США, Японию, Китай, Маньчжоу-го представила в октябре 1932 г. подробный доклад, содержавший факты об агрессии Японии, нарушении ею Устава Лиги, Договора девяти держав, Пакта Бриана-Келлога. Указав на то, что регион является неотъемлемой частью Китая, Литтон предложил определить новый статус Маньчжурии в качестве автономной единицы Китая. На чрезвычайной сессии Ассамблеи Лиги наций (декабрь 1932 г.) по докладу были вынесены половинчатые решения. Признав Японию агрессором, Лига наций уклонилась от введения экономических и военных санкций против Японии.

Осуждение японской агрессии мировым сообществом было во многом обесценено неэффективностью международно-правового принуждения. При этом вновь выявилась разность в позициях держав к агрессии. СШАсосредоточили усилия своей дипломатии на закреплении принципа «открытых дверей» в Китае, разъяснив, что США не намерены вмешиваться в «законные договорные права» Японии в Маньчжурии. Английский министр иностранных дел Дж. Саймон заявил, что его правительство не намерено предпринимать какие-либо шаги против Японии. Советское правительство заявило, что оно с самого начала японо-китайского конфликта стояло на пути строгого нейтралитета, и сообщало, что не находит возможным присоединиться к постановлениям Лиги наций.

Япония решительно отвергла выводы комиссии Литтона и резолюцию Лиги наций. 27 марта 1933 г. Япония объявила о своем выходе из Лиги наций. Тем самым завершился кардинальный поворот в ее внешней политике к курсу на ревизию Версальско-Вашингтонской системы.

Политика держав на Дальнем Востоке и в Тихоокеанском регионе

Выход Японии из Лиги наций и бездействие великих держав вынудили Китай пойти на перемирие с Японией 31 мая 1933 г. в г. Тангу. В соответствии с ним Япония получала ряд военных и политических привилегий в захваченных областях. Весь обширный район к югу от Великой стены был превращен в «демилитаризованную» зону, куда был закрыт доступ китайским войскам. Тем самым был зафиксирован отказ правительства Чан Кайши от Маньчжурии и областей к югу от нее, оккупированных Японией.

Особенность Маньчжурской политики Япониизаключалась в том, что вместо традиционного колониализма в форме вывоза минеральных и иных ресурсов приоритет был отдан развитию тяжелой промышленности и инфраструктуры региона за счет крупных инвестиций японского капитала. В результате в 30-е гг. Маньчжурия стала одним из наиболее динамично развивающихся регионов мира. К 1937 г. дислоцированная в Маньчжурии Квантунская армия заметно превзошла по боевой мощи вооруженные силы, размещенные на Японских островах. Материковая военно-экономическая база экспансии была в основном создана. Таким образом, Япония сумела захватить политическую инициативу на Дальнем Востоке. На новом этапе в Токио считали необходимым закрепить достигнутый результат, направив усилия на освоение Маньчжурии и дальнейшее проникновение в Китай.

В бассейне Тихого океана Япония в результате активно проводимого внешнеполитического курса расширила свои территориальные владения и влияние и значительно приблизилась к Юго-Восточной Азии, Новой Зеландии и Австралии. Под угрозу были поставлены коммуникации США и Англии, особенно военно-морские базы США стратегического значения – Филиппины и Гавайи (Сандвичевы острова), расположенные неподалеку от Японии.

Политическая ситуация на Дальнем Востоке и в бассейне Тихого океана, состояние которой во многом связано с нерешенностью проблемы мирного урегулирования территориальных вопросов ряда государств с Японией, вызывала и вызывает повышенный интерес в политических кругах во всём мире. Отношения России и Японии вот уже длительное время можно охарактеризовать как противоречивые. Россия осталась единственной из воевавших в Второй Мировой Войне с Японией стран, с которой Токио отказывается подписать мирный договор. Им нужны как воздух, эти четыре острова Курильской гряды. Только ядерное оружие России останавливает японцев от вооружённой авантюры. Но аппетит этой склочной и алчной страны только будет возрастать со временем. Они уже не просят, они уже требуют.

Сдача островов Россией будет обозначать глобальную катастрофу с далеко идущими последствиями. Японцы получат колоссальный сдвиг в сознание. Вновь застучат барабаны и за сверкающими витринами дорогих магазинов и рекламных щитов этой, почти игрушечной страны, появится всеми забытый, но восстановившейся от тяжёлых ран и вновь воскресший японский дракон. Он совершенно не изменился и вновь голоден и жаждет добычи и его совершенно не будет трогать слабое блеяние расплодившихся ничтожных либералов.

Нельзя забывать, что война и колониальные захваты были основными вехами японской истории. Краткие передышки между войнами служили главным образом для ликвидации последствий прошедшей войны. Масштабы войн с каждым разом становились всё более широкими. Стремительное развитие экономики Японии в послевоенный период вывело страну в число ведущих держав мира. Уже сейчас, засидевшееся на месте Япония хочет играть более важную роль в решении проблем мира и международной безопасности. Помимо исследований и переговоров с США о возможности создания противоракетной обороны вряд ли можно исключить тот факт, что при определенных военно-политических условиях Япония может стать обладателем ядерного оружия. Это, в частности, подтвердил в ходе встречи министров иностранных дел стран АСЕАН представитель Японии Кабун Муто: "Если Северная Корея создаст ядерное оружие, то это будет представлять угрозу для Японии. Но, во-первых, у нас есть "ядерный зонтик" Соединенных Штатов, который прикрывает Японию. И если он начнет сворачиваться, то очень важно иметь уверенность в том, что мы можем изготовить ядерное оружие". У Японии, с её первоклассной армией, развитой экономикой, ядерной промышленностью и наукой, а так же большим числом атомных станций, наличием тяжёлых ракет для исследования космоса, возможность стать ракетно-ядерной державой может реализоваться в течение полугода, при самом неблагоприятном прогнозе.

После того как провалилась интервенция на Дальнем Востоке и в 1922 году японское правительство вынуждены были эвакуировать с территории Советской России свои оккупационные войска. В правящих кругах Японии произошло понимание, что ограниченным контингентом войск невозможно был нанести поражение русским и произвести оккупация с целью дальнейшего отторжение сказочно богатых Дальневосточных земель в свою пользу.

К началу 1920 годов на бывшей территории Российской империи в целом завершилась кровопролитная Гражданская война. В стране почти повсеместно установилась советская власть во главе с большевистской партией.

Советская Россия, противопоставив себя остальному, капиталистическому миру оказалась в политической и экономической изоляции со стороны практически всех стран Запада. Это положение мешало экономическому и социальному развитию страны. 20 годы стали временем восстановления разрушенного войнами хозяйства, переходом к новой экономической политике. Изменения во внутренней политике Советской России повлекли за собой и изменение положения во внешней политике. Именно эта линия преобладала в международных отношениях Страны Советов 20-30 годах XX века. Одновременно обострились противоречия между самими крупнейшими капиталистическими государствами, а также между ними и «пробуждающимися» странами Востока. В 30 годы расстановку международных политических сил во многом определяла усиливавшаяся агрессия милитаристских государств, Германии, Италии и Японии.

В Москве прекрасно понимали, что в глазах западных и геополитиков угроза со стороны России связана с тем, что она является держателем евразийского монолита, масса которого во много раз превышает разрозненную массу океанических государств. В связи с этим внешняя политика Советского государства, сохранив преемственность политике Российской империи в реализации геополитических задач, отличалась от нее новым характером и методами проведения. Только теперь ей была присуща идеологизация внешнеполитического курса. Проведение такой внешней политикой привело в конце 20 годов Советское государство к серьёзному и масштабному кризису на Дальнем Востоке. Советская Россия оказалась вовлечена в военный конфликт с Гоминдановским Китаем, в лице маньчжурского правителя Чжан Сюэ ляна. Китайские правители, объединившие в 1928 году в единое государство Китай, решили начать политику отказа от неравноправных договоров навязанных им западными милитаристскими державами в прошлом. Окрыленный невероятными успехами и победами, поверив в свою непогрешимость и гений Чан Кай ши и Чжан Сюэ лян решили развязать войну против, как им казалось, ослабшего государства и отторгнуть помимо железной дороги ещё и земли по Амуру и Уссури, утраченные по их мнению в результате экспансии Русской империи в XIX веке. Но они допустили одну роковую ошибку, стоившая в последуещем китайскому народу в десятки миллионов жертв от рук иноземных захватчиков. Увлёкшись военно-политическими играми в борьбе с коммунистической заразой они не заметили, или не хотели замечать, что рядом, почти у них под боком, приготовился к прыжку алчный и кровожадный японский дракон.

Подталкиваемые англичанами и американцами, гоминдановцы летом 1929 году захватили КВЖД и начали массовые аресты советских граждан; затем отряды белогвардейцев и китайские части вторглись на территорию СССР. Но вскоре, по объективным причинам, потерпели крах антисоветские провокации на Дальнем Востоке. В ноябре 1929 года части Дальневосточной армии под командованием В. К. Блюхера разгромили наголову армию китайских милитаристов.

Благодаря мужеству солдат и командиров Красной армии, почти 300 тысячная армия китайских горе-вояк, в рекордно короткий срок была наголову разбита. Таким образом, в течение 20 годов Советскому Союзу удалось не только преодолеть состояние дипломатической изоляции, но и укрепить свои внешнеполитические позиции. Эта великолепная победа произвела неизгладимое впечатление на не очень дружественных соседей и заклятых врагов. В этом мире, сильных уважают и считаются с ними всегда.

Страны Запада и Япония после периода стабилизации с 1924 по 1929 год встретили начало 30 годов в обстановке экономического кризиса. В конце 1929 года в капиталистических странах разразился мировой экономический кризис, самый разрушительный и глубокий из всех кризисов предшествующего развития капитализма. Это был кризис перепроизводства, гигантские запасы товаров не могли найти сбыта. Промышленное производство в капиталистических странах сократилось более чем на одну треть. Кризис охватил и сельское хозяйство. Наличие огромных запасов сельскохозяйственного сырья и продовольствия приводило к падению цен и массовому разорению крестьянства.

В Японии промышленное производство к началу 1933 года сократилось в среднем более чем на четверть, оборот мировой торговли в полтора раза, заработная плата в промышленности почти в половину. количество безработных к 1931 году достигло 3 миллиона, поднялись в более половину цены на рис. Японское государство с недоразвитой экономикой и милитаристским бюджетом оказалось в тяжелейшем положении. Уязвимым местом японского капитализма была недостаточная сырьевая база. В стране не было собственной железной руды, хлопка, цветных металлов, мало угля. Собственное производство удовлетворяло потребности островного государства всего лишь в половину от потребности.

В предвоенные годы Япония во главу угла ставила реализация не столько идеологических, сколько геополитических, геоэкономических и геостратегических интересов в зонах своего влияния. Меморандум Танаки сводился к провозглашению агрессивного курса японской политики на мировой арене. Этот документ, являвшимся японским аналогом германской Mein Kampf, был не чем иным, как программой завоевания Японией мирового господства. Хотя в современное время нашлась целая орда различных учёных, которые с пеной у рта пытаются опровергнуть наличие этого меморандума. Они как и немцы пытаются выхолостить историю второй мировой войны, обелить своих политиков и реабилитировать свои народы за кровавые преступления перед человечеством.

После побед в русско-японской и китайско-японской войнах внешняя политика Страны восходящего солнца стала отличаться крайней агрессивностью. В 1905 году Корея была превращена в протекторат Японии, а спустя 5 лет вообще была присоединена к Империи. В начале 30 годов XX века два основных конкурента в регионе, Китай и СССР, находились в ослабленном состоянии. Китай был раздираем внутренними распрями, а Советский Союз восстанавливался после революций, кровопролитной гражданской войны и серии интервенций. Согласно меморандума Танаки, Япония в борьбе за мировое господство намечалась очерёдность захватнических действий, в нём содержался открытый призыв к войне с Советским Союзом и с США. Ключом к установлению японского господства в Восточной Азии должно явиться завоевание Китая, а для этого предварительно необходимо овладеть Манчжурией и Монголией. Война Японии с СССР объявлялась неизбежной из-за Северной Маньчжурии и Монголии, война Японии с США, из-за Китая.

Нарастание противоречий между крупнейшими странами мира, острые социальные последствия мирового экономического кризиса способствовали обострению международной обстановки, дали толчок милитаризации экономики и возникновению первых очагов Второй мировой войны. Особенно они были заметны в Китае, где пересеклись многочисленные интересы многих ведущих империалистических держав. И Америка, Англия и Япония в условиях бушующего в мире экономического кризиса видели в Китае огромный и почти бездонный рынок сбыта и сырьевую базу. Агрессивные экспансионистские устремления Вашингтона в Китае встретили ожесточённое сопротивление со стороны Англии и Японии. Борьба за господство в Китае приняла напряжённый характер и явилась одной из главных причин того, что американские военные и политики стали считать Японию своим главным врагом в Азии.

На Дальнем Востоке активизировался японский империализм, стремившийся превратить всю Восточную Азию в подвластную Японии территорию. Генерал Танака подверг резкой критики позицию министра иностранных дел Сидэхары, Он считалеё откровенно слабой и призывал к великому обновлению политики Японии в отношении Китая.

Оккупация Маньчжурии давно планировалась Японией. Ещё в июле 1927 года премьер-министр Японии генерал Г. Танаки представил императору Хирохито секретный меморандум, где говорилось: «В Японии окончательно утвердилась веками вынашивавшая концепция японского доминирования в регионе Тихого океана и Азии, известная под лозунгом „хакко итиу“ „восемь углов под одной крышей“».

В 1920 годах шло массовое заселение японцами Квантунской области и Маньчжурии. К сентябрю 1931 года в Квантунской области проживали около 800 тысяч японцев, и еще 200 тысяч, в Маньчжурии.

Уже в июне 1927 года начальник штаба Квантунской армии предоставил разработанный план захвата северо-восточных провинций Китая, в котором предусматривалось экспансия и в Монгольскую Народную Республику. Японская агрессия с бешенной энергией готовилась по всем направлениям, экономическому, политическому и идеологическому.

Пытаясь на протяжении ряда лет отторгнуть Северный Китай методом инспирированного движения за его автономию и используя для этого продажных китайских генералов и политиканов, японские милитаристы так и не добились успеха. Тогда правительство Японии откинув всякий стыд приступило к решению этой проблемы с позиции силы.

Предлог для начала агрессии японские политики и генералы искали не долго. Особо не усердствуя, они 18 сентября 1931 года неподалеку от Мукдена на Южно-Маньчжурской железной дороги взорвали несколько метров железнодорожного полотна. И, что интересно на одном из двух путей. Незначительные повреждения причинённые взрывом, послужили, веским основанием для начала военных действий. В сентябре 1931 году Япония начала вооруженный захват Северо-Восточного Китая. После 6-часового боя японские войска захватили Мукден. Китайские части генерала Ма Чжэньшана нанесли удар по японским войскам на реке Нуньцзян, приостановив их дальнейшее продвижение на север Маньчжурии. Не встретив серьёзного сопротивления со стороны деморализованной китайских войск японская Квантунская армия 18 ноября заняла Цицикар. После Японской бомбардировки и массированного артиллерийского обстрела японцы опрокинули китайские войска и захватили Цзиньчжоу и вскоре окупировали всю Маньчжурию.

В ночь на 2 ноября 1931 года Пу И, проживавший под охраной японцев в Таньцзин, в сопровождение японского полковника Доихара, выехал в Шэньян. В 1932 году японцами было срочно провозглашено Независимое Маньчжурское государство - Маньчжоу-Го во главе с китайским императором Пу И, свергнутым революцией 1911-1913 года.

Фактически же власть в Маньчжоу-Го принадлежала чрезвычайному и полномочному послу Японии в Маньчжоу-Го. Он же был и главнокомандующим Квантунской армией. Ему подчинялись все японские офицеры-советники в армии Маньчжоу-Го и все японцы, занимавшие любые должности в правительственном аппарате и местных провинциальных органах власти. С марта 1932 года под контролем японских офицеров началось формирование «национальных вооруженных сил» Маньчжоу-Го, которые уже к концу года насчитывали более 75 тысяч человек. Главнокомандующим их являлся Пу И.

Япония постоянно наращивала свои вооруженные силы в Маньчжурии. Так, в марте 1932 года из Японии прибыли части 10 пехотной дивизии, а в начале мая, части 14 пехотной дивизии и подразделения усиления, эти дивизиипринемали активное участие в боях на Дальнем Востоке во время гражданской войны в России. К началу 1933 года численность армии в Маньчжурии была доведена до 100 тысяч человек.

13 марта 1932 года министр иностранных дел Маньчжоу-Го послал наркому иностранных дел М.М. Литвинову телеграмму, в которой извещал о создании государства Маньчжоу-Го, заявлял о признании этим государством международных обязательств Китайской республики и предлагал установить формальные дипломатические отношения.

Москва в ответ промолчала. Но, с другой стороны, советское Генконсульство в Харбине продолжало нормально функционировать. Мало того, правительство СССР разрешило маньчжурским властям открыть пять консульств, в том числе и в Москве. В Маньчжоу-Го также было пять советских консульств.

12 декабря 1932 года Москва и Пекин обменялись нотами о восстановлении дипломатических отношений, разорванных в 1929 года. Японское правительство рассматривало это как свое крупное поражение, как недружественный акт со стороны Москвы, означавший ее отход от прежней нейтральной позиции в Японо-Китайском конфликте и выражение явной симпатии противнику Токио.

В 1931 году ситуация в Маньчжурии изменилась коренным образом, и советское руководство поняло, что стоя у дороги над пропастью удержать не удастся. С лета 1931 года в Москве вполне осязаемо ощутили ту смертельную опасность на своих дальневосточных рубежах, которая возникла с выходом японских войск к советско-китайской границе на протяжение всей её линии.

В январе 1932 года японские официальные лица предложили Советскому Союзу заключить Японо-Советский пакт о ненападении и в виде секретных статей об обязательствах СССР не нападать на Маньчжоу-Го и продавать нефть Японии в случае Японо-Американской войны. Советское правительство выразило готовность заключить долгосрочный договор на поставку нефти в Японию, а в случае подписания пакта о ненападении с Токио публично зафиксировать в нем гарантии ненападения на Маньчжурию. Японцы отказались заключить пакт о ненападении, ссылаясь на то, что японское общество не готово к подписанию пакта.

29 августа 1932 года японский посол в Москве Хирота предложил замнаркома иностранных дел Карахану продать КВЖД и признать Маньчжоу- Го. Карахан в ответ призвал не ограничиваться решением отдельных вопросов, а урегулировать все отношения между СССР и Японией путем заключения общего соглашения на несколько лет и включить в это соглашение обязательства о взаимном ненападении.

Хотя Советской стороне путём затягивания согласования и утрясание различных документов удалось протянуть еще несколько месяцев, но в июне 1933 года пришлось приступить к переговорам с японцами о продаже КВЖД. Для начала наша сторона запросила 250 млн золотых рублей. Что с учетом вложенных Россией средств в эту дорогу и ее стратегического значения цена эта была более чем демпинговая. Но обнаглевшие японцы не хотели платить и этого, а начали захват и аресты заложников из числа советских граждан служащих железной дороги.

23 марта 1935 года в Токио было подписано «Соглашение между Союзом Советских Социалистических Республик и Маньчжоу-Го об уступке Маньчжоу-Го прав Союза Советских Социалистических Республик в отношении Китайско-Восточной железной дороги ». СССР уступил «все права» на дорогу за 140 миллиона иен, то есть за символическую стоимость. И на следующий день, спустя год после предложения Москвы заключить советско-японский пакт о ненападении, японский МИД официальной нотой отклонил это предложение.

К началу 1931 года у Советского Союза на Дальнем Востоке не было военно-морских сил, не считая нескольких слабо вооруженных сторожевых кораблей и катеров погранохраны, входивших в состав НКВД. В октябре 1922 года японцы навязали нам соглашение о демилитаризации района Владивостока. В 1923 года, согласно этому соглашению, Владивостокская крепость была упразднена, а оставшееся после Первой мировой и Гражданской войн вооружение демонтировано.Вскоре началось активное строительство береговых батарей в районе Владивостока. В январе 1932 года первые три железнодорожные батареи, переброшенные с Балтики, заняли огневые позиции в торговом порту у мыса Эгершельд.

С весны 1932 года на Дальний Восток непрерывно шли военные эшелоны, в которых товарные и пассажирские вагоны чередовались с обычными и специальными многоосными платформами, на которых стояли тщательно закрытые брезентом танки, торпедные катера, полевые и береговые пушки и даже подводные лодки «Малютки» VI серии. Весной 1932 года началось воссоздание нашего Тихоокеанского флота. 11 января 1935 года Морские силы Дальнего Востока были переименованы в Тихоокеанский флот.

Стремясь обеспечить стабильность во вновь созданном, марионеточном государстве, в начале 1933 года Япония направляет войска в северные провинции Внутреннего Китая. После протеста Лиги Наций Япония в 1933 года вышла из ее состава.

Попав в тяжелое положение, китайское правительство вступило с японцами в тайные переговоры о перемирии. Скрытность их была обусловлена требованием японской дипломатии не уведомлять и не вовлекать в переговоры третью сторону. Утром 31 мая 1933 года китайская делегация, согласно выработанному японцами унизительному ритуалу, покинула свои роскошные вагоны и по пыльной дороге направилась в резиденцию японского командования, где подписала соглашение о перемирии, по которому японцы удерживали все захваченное. Перемирие в Тангу означало капитуляцию правительства Чан Кай-ши перед агрессором. Чан Кай-ши вновь обратился к своим покровителям и союзникам в Западной Европе и США с просьбами о помощи и предоставлении займов. В Токио внимательно следили за дипломатическими демаршами своей жертвы и выжидали момента, когда изолированный и ослабленный националистический Китай пойдет на новую сделку с Японией.

Одним из знаковых событий в непростых Советско-Японских отношениях был выход японских войск на советскую границу. Это событие в корне меняло всю внешнею политику Советского государства на Дальнем Востоке на продолжительный период времени. Для СССР на дальневосточных рубежах сложилась крайне опасная и даже можно сказать прямо, смертельная ситуация, потребовавшая от государства привлечение сюда огромных ресурсов для создания паритета и нейтрализации угрозы.

Так возник очаг военной опасности на Дальнем Востоке.

Именно Япония в полном соответствии с меморандумом Танаки разожгла первые очаги гигантского вселенского пожара, который с рубежа 1 сентября 1939 года стал называться Второй мировой войной, и полыхали они неподалеку от границ СССР.

Летом 1931 г. в Маньчжурии произошли столкновения между китайскими и корейскими поселенцами, повлекших погромы китайцев в Корее. Поскольку корейцы, проживавшие в Маньчжурии, были японскими подданными, воспользовалась этими событиями. Осенью 1931 года она оккупировала важнейшие пункты в зоне Юго-Маньчжурской железной дороги и в районе Мукдена. Этот акт агрессии начал серьезный военный конфликт на Дальнем Востоке.

Осуществляя планы, намеченные в «Меморандуме Танака», Япония в конце 1931 — начале 1932 г. захватила район Цзиньчжоу на юге Маньчжурии и начала наступление на Шанхай. Весной 1932 г. Токио подписал соглашение с китайским правительством, и боевые действия прекратились.

4 марта 1932 с помощью японцев было образовано марионеточное государство Манчжоу-го, правителем которой стал последний представитель маньчжурской династии Цин Пу II. Осенью того же года между Японией и Манчжоу-го был подписан протокол о «военный союз», который позволил разместить японские войска на территории новообразованного государства. Япония добивалась признания Лигой Наций ее действий в Китае и официального признания Манчжоу-го. Отказ Лиги Наций удовлетворить претензии Токио привела к выходу Японии из этой международной организации в марте 1933 г.

Японцы продолжали расширять свое присутствие в Китае. В конце 1933 г. они ввели войска в провинцию Чахар, а в мае 1935 года — в демилитаризованную зону провинции Хэбэй. В Северном Китае японцы организовали движение за автономию Внутренней Монголии.

Сближение правительственных структур Японии с гитлеровской Германией, подписание Антикоминтерновского пакта полностью согласовывалось с ее политикой «большой войны» в Китае.

Подготовка к этой войне сопровождалась интенсивной идеологической обработкой японцев. Вооруженные силы воспитывались на морально-этическом кодексе самураев-бусидо. Мораль воина должна была стать стержнем японского национального духа, воплощать любовь к императору и отечеству.

Новое наступление Японии на Северный Китай началось 7 июля 1937 года. Вскоре военные действия охватили всю территорию страны. До 80% бюджетных расходов Японии приходилось на военные нужды.

Правительство Коноэ вынужден был усиливать борьбу с антивоенными настроениями в стране. Официально эта политика называлась «движением за мобилизацию национального духа». К марту 1938 г. количество арестованных за участие в антивоенных выступлениях достигла 10 тыс. чел.

Лига Наций в октябре 1937 г. выразила свою моральную поддержку Китаяю, осудив японскую агрессию. Брюссельская конференция, созванная Лигой Наций в ноябре 1937 г., еще раз осудила агрессивные действия Японии. В ответ правительство Каноэ отказался от участия в конференции, игнорировав декларацию, принятую ее участниками.

11 ноября 1937 японские войска заняли Шанхай, а через два дня Нанкин. С января 1938 г. японцы начали бомбардировки южных китайских городов. В октябре 1938 г. были оккупированы важные стратегические центры Южного Китая Кантон и Ханькоу.

22 декабря 1938 премьер Каноэ в правительственной декларации объявил об установлении «нового порядка в Восточной Азии». Япония требовала присоединения Китая к Антикоминтерновский пакт, признание им Манчжоу-го и размещение японских военных баз на китайских территориях.

Японская агрессия на Дальнем Востоке готовилась по всем линиям: политической, экономической, идеологической. В конце 20-х - начале 30-х годов в правящих кругах Японии не было больших разногласий по вопросу об этапах осуществления обширной захватнической программы. Предполагалось, что на первом этапе сравнительно легко будет захвачен Северо-Восточный Китай. Следующие этапы включали военные походы с этого плацдарма против МНР, СССР и всего Китая.

Происходило укрепление союза монополий с военщиной и значительное усиление влияния военно-фашистских кругов, перевооружение армии и флота, увеличение их численности. С конца 20-х годов милитаристские круги Японии совместно с ведущими монополиями разрабатывали план новых крупных государственных субсидий военной промышленности, и особенно тем ее отраслям, которые в случае войны должны использоваться в первую очередь. В 1929 - 1930 гг. правительство принимало активные меры для того, чтобы расширить капиталовложения в военную промышленность, поднять ее технический уровень. К 1930 г. на заводах-арсеналах, подчиненных военному ведомству, было занято 100 тыс. человек.

Военное производство стало основным для многих монополий. Более 2 тыс. фабрик и заводов выполняли заказы военного и военно-морского министерств. Металлургические заводы Явата поставляли на нужды военного производства 62,3 процента стали и проката. В сентябре 1931 г. авиационные заводы Мицубиси впервые приступили к серийному выпуску тяжелых бомбардировщиков. Алюминиевая промышленность, созданная в начале 30-х годов и послужившая базой для японского самолетостроения, в 1933 г. дала 19 тыс. тонн алюминия в слитках {281} .

К началу 30-х годов в Японии был создан государственный аппарат по мобилизации военной промышленности, снабжению военными материалами в условиях воздушных налетов, действия которого в конце 1930 г. проверялись на учениях в городах Киото, Осака и Кобе. Рос бюджет армии и флота, увеличивались военные расходы в целом.

Таблица 6. Бюджетные расходы Японии в 1931 - 1934 гг. {282}

Бюджетный год	Все расходы (млн. иен)	Военные расходы
			проценты

В Японии не произошло перехода государственной власти к фашистской партии и создания диктатуры, заменяющей прежний государственный аппарат, но постепенно и планомерно господствующая роль закреплялась за наиболее реакционными и агрессивно настроенными элементами. К 1933 г, в Японии насчитывалось несколько сот реакционных организаций, из них более 80 крупных {283} .

В начале 30-х годов правящие классы сконцентрировали свои политические силы для создания «правительства сильной руки», то есть для укрепления существовавшего аппарата монархии, его фашизации, концентрации власти в руках наиболее реакционных представителей военщины.

Чтобы еще более укрепить свое положение в государственном аппарате, военщина использовала социальное разочарование и волнения широких слоев мелкой буржуазии, потерю ими доверия к парламентским партиям. Брожение усилилось в связи с мировым экономическим кризисом, крайне обострившим классовые противоречия внутри страны. Среди мелкой и средней буржуазии укреплялось мнение, будто военщина является единственной силой, способной вывести Японию из кризиса. Военная клика, особенно шовинистически настроенное «молодое офицерство», активно выступала против «негативной» внешней политики правительства, ратуя за войну с Китаем, а в дальнейшем и Советским Союзом.

Для достижения этих целей военщина использовала свое влияние на бывших военнослужащих. Под ее непосредственным руководством находился «Императорский союз резервистов», а также некоторые военизированные спортивные общества, насчитывавшие свыше 7 млн. человек.

Наиболее видные представители японского милитаризма вынашивали планы установления в Японии фашистского режима, для чего они поддерживали тесные связи с финансовыми магнатами, «Обществом государственных основ», объединявшим до 200 профашистских деятелей правящих кругов Японии.

Фашистское «молодое офицерство» в борьбе за власть стало на путь заговоров, убийств и путчей. Один из его руководителей - генерал Араки, требуя коренных преобразований японской государственной политики, давал понять, что военщина готова стать идейным вдохновителем движения за агрессивный курс, направить его на осуществление планов японского империализма.

В стране широко распространялась печатная продукция, воспевавшая войну, завоевания, убийства, смерть. Фашистские писаки вбивали в голову каждого японца, что мужчина - это только «мясо великого стада войны», а женщина - покорная рабыня, добыча воина. Воспевая Пафос легкой смерти, они призывали японцев не рассуждая умирать за императора.

Эти идеи особенно усердно пропагандировались среди военнослужащих, которых давно готовили к завоевательным походам в соседние страны.

В 20-е и начале 30-х годов происходила реорганизация армии, оснащение ее новейшими образцами стрелкового и артиллерийского вооружения.

По мнению японских правящих кругов, в 1931 г. создалась благоприятная внутренняя и международная обстановка для осуществления захватнических планов. Глубокий и длительный экономический кризис, охвативший капиталистический мир, сильно поразил и Японию. Промышленный кризис совпал с аграрным. В стране резко упало производство промышленной продукции, армия безработных и полубезработных достигла почти 3 млн. человек. Заработная плата рабочих значительно уменьшилась. В 1931 г. внешняя торговля по сравнению с 1929 г. снизилась по экспорту на 47 и по импорту на 55 процентов {284} . Цены на отдельные важные промышленные товары и основные продукты сельского хозяйства - рис и шелк-сырец - упали более чем наполовину.

Американский рынок стал для японских товаров труднодоступным. Цена на шелк снизилась до одной четверти прежней, что уменьшило стоимость японского экспорта в США более чем на 40 процентов. В июне 1930 г. США подняли таможенные пошлины на японские товары в среднем на 23 процента.

Экономические потрясения усилили недовольство среди трудящихся Японии. Возросло количество забастовок в городе и конфликтов крестьян с землевладельцами в деревне. В правительственных и военных кругах страны видели выход из сложившейся ситуации в завоевании новых рынков сбыта, источников сырья и сфер приложения капитала. Правые элементы активизировали свою деятельность. Возник союз военных «критиков» внешней политики и фашистских организаций, использовавших недовольство масс в своих политических целях. Милитаристы нуждались в массовой опоре, а фашисты - в оправдании своих демагогических лозунгов, которые можно было осуществить с помощью военной клики, ратовавшей за «национальное обновление». Внешняя экспансия широко рекламировалась как средство решения внутренних противоречий.

Первым объектом для нападения агрессоры избрали Северо-Восточный Китай. На его долю приходилось 93 процента добычи нефти, 79 процентов выплавки железа, 55 процентов добычи золота, 41 процент железнодорожных линий, 37 процентов запасов железной руды, 23 процента выработки электроэнергии и 37 процентов внешнеторгового оборота Китая {285} . Империалисты в Токио определенно рассчитывали на «понимание» мировым империализмом захвата Северо-Восточного Китая, благодаря которому Япония оказывалась в прямом приграничном соприкосновении с СССР.

В Японии развернулась широкая антисоветская пропаганда под лозунгом защиты Маньчжурии «от большевистской угрозы». В июле 1931 г. в прессе было опубликовано выступление генерала Койсо на заседании кабинета министров, в котором он заявил, что «выполнение пятилетки (в СССР. - Ред.) создает серьезную угрозу Японии... Ввиду этого монголо-маньчжурская проблема требует быстрого и действенного разрешения».

Подобные выступления преследовали двоякую цель: подготовить общественное мнение страны и заверить западные державы, что острие агрессии направляется против СССР.

Одновременно японская дипломатия, стремясь обеспечить внезапность нападения, вступила в переговоры с гоминьдановским правительством об урегулировании разногласий. В Лондоне начались переговоры о разделе Китая на сферы влияния. Создавалось впечатление улучшения американо-японских отношений. За два дня до выступления японцев в Маньчжурии японский посол Дебуци в связи с предстоящим отпуском нанес визит государственному секретарю США Стимсону. Собеседники нашли, что момент, выбранный для отдыха посла, весьма удачен, так как в ближайшее время на дружественные отношения, установившиеся между их странами, ничто не сможет повлиять.

В связи с подготовкой к войне в первой половине 1931 г. японский генерал Харада посетил Европу для изучения обстановки. На обратном пути он остановился в Москве, где встречался с послом Хиротой и военным атташе Касахарой. Посол просил Хараду передать начальнику генерального штаба, чтобы Япония «проводила решительную политику против Советской России и была готова в любую минуту начать войну с целью захвата Восточной Сибири» {286} . 29 марта 1931 г. Касахара писал в генеральный штаб, что Япония должна продвинуться по крайней мере до озера Байкал, рассматривать дальневосточные провинции, которые юна захватит, как часть собственной империи и создать там военные поселения на долгие годы.

В марте полковник Судзуки был направлен в Северо-Восточный Китай и Корею с целью изучения вопроса о возможности использования этого района в качестве плацдарма для нападения на Советский Союз. «Военные действия в Приморье, - писал Судзуки в докладе генштабу, - в основном предусматривают высадку главных сил армии на побережье восточнее Владивостока, причем части, действующие в Северной Корее, согласуют свои операции с главными силами, с тем чтобы вести самостоятельные действия в отрыве от главных сил» {287} .

Японские милитаристы понимали, что рискованно начинать войну против СССР лишь своими силами. Поэтому японская дипломатия прилагала все усилия к тому, чтобы создать агрессивный антисоветский блок капиталистических государств. Особую активность в этом отношении проявляли военные атташе, аккредитованные в Берлине, Варшаве, Анкаре, Лондоне, Париже, Риме.

Подготовка к агрессии сопровождалась усилением репрессий против борцов за мир и демократию. В 1929 г. было арестовано 4942 человека, в 1930 г. - 6124, в 1931 г. - 10 422, в 1932 г. - 13 938 человек {288} . Осенью 1932 г. полиция арестовала всех членов конференции компартии и произвела массовые аресты коммунистов в стране.

Но Коммунистическая партия Японии продолжала жить и бороться. Она разъясняла трудящимся смысл и характер перехода японского капитала в наступление, вскрывала причины взрыва национального шовинизма, призывала к интернациональной солидарности. Выполняя свой классовый долг, японские коммунисты предупреждали народ о готовящейся агрессии.

Японская промышленность быстро переводилась на военные рельсы, развертывались новые отрасли военного производства, налаживался массовый выпуск вооружения и боеприпасов. Приоритет отдавался авиа- и танкостроению. Возводились новые военно-морские судоверфи. Параллельно создавался комплекс подсобных отраслей химии, металлургии цветных, легких и редких металлов.

Подробный план захвата Маньчжурии разрабатывался в штабе Квантунской армии летом 1931 г. Предлог для начала агрессии искали недолго - 18 сентября 1931 г. неподалеку от Мукдена на Южно-Маньчжурской железной дороге японская агентура совершила диверсию. Незначительные повреждения, причиненные взрывом, послужили «основанием» для оккупации японскими войсками всей Южной Маньчжурии. В трехмесячный срок Маньчжурия оказалась в руках агрессора. Но это явилось результатом не столько высокой боеспособности армии самураев, сколько отсутствия серьезного сопротивления со стороны китайских войск.

Как только началось японское нападение, Чан Кай-ши телеграфировал правителю Северо-Восточного Китая Чжан Сюэ-ляну: «Избегать расширения инцидента, решительно не допускать сопротивления» {289} . Чжан Сюэ-лян отдал приказ своим войскам, расположенным в Мукдене, оставить оружие в казармах, не применять его и не отвечать на огонь каким-либо другим способом {290} . Чан Кай-ши считал главным врагом Коммунистическую партию и Красную армию Китая и, чтобы расправиться с ними, был готов пойти на сговор с Японией. Отсюда его политика: не оказывать вооруженного сопротивления японцам, не втягивать в антияпонскую борьбу китайский народ, не ослаблять свою армию и попытаться полностью переложить ликвидацию агрессии на Лигу наций.

Вот почему правительство Китая направило письмо на имя генерального секретаря Лиги наций. Китайский представитель просил немедленно созвать Совет Лиги и принять меры для сохранения мира между народами. В этом письме правительство Чан Кай-ши даже не квалифицировало нападение Японии на Китай как акт агрессии, хотя Япония нарушила договор девяти держав, пакт Бриана - Келлога {291} и устав Лиги наций.

При обсуждении письма китайского правительства участники заседания Совета Лиги показали, что они не желают принимать каких-либо действенных мер против Японии. Объясняя это, британский представитель лорд Сесиль заявил: «Япония всегда была одним из столпов Лиги наций» {292} . Он предложил урегулировать конфликт на месте.

Совет Лиги наций принял решение послать японскому и китайскому правительствам телеграммы с предложением воздержаться от дальнейших враждебных действий и найти возможность отозвать свои войска. Таким образом, Лига прибегла к тому способу, который впоследствии неоднократно применялся империалистами: агрессор и его жертва получили одинаковые предостережения. Такое решение Лиги наций не было направлено против Японии. Генеральный секретарь Лиги наций Э. Друммонд в разговоре с японским делегатом отметил «отвагу» японских войск, а к китайскому правительству обратился с предупреждением, что эффективность действий Совета Лиги наций зависит от способности китайского правительства сдерживать антияпонское движение и соблюдать спокойствие {293} .

В первый же день рассмотрения японо-китайского «конфликта» Совет Лиги наций обратился с письмом к правительству США. «Позиция Соединенных Штатов имеет решающее значение для членов Лиги» {294} , - писал в своих мемуарах Вильсон, занимавший в то время пост американского посланника в Женеве.

Американское правительство через государственного секретаря Стимсона дало понять, что США не примут участия в расследовании мукденского инцидента. В кругу советников Стимсон осудил Лигу наций, «старающуюся передать ношу» США, и указывал на необходимость избегать всего, что могло бы вызвать недовольство Японии.

Стимсон телеграфировал в Женеву, что США не будут участвовать в обсуждении «японо-китайского спора» на форуме Лиги наций, и дал инструкции Вильсону всячески противодействовать созданию посреднической комиссии и содействовать тому, «чтобы Япония и Китай достигли соглашения между собой посредством прямых переговоров» {295} . Высказывание заместителя государственного секретаря Кэстла было более определенным. Он считал, что наилучшим выходом из создавшегося положения «было бы установление полного контроля Японии» над Северо-Восточным Китаем. Естественно, что в Токио испытывали большую признательность за такое «понимание». Стимсон вскоре записал в дневнике: «Японцы очень довольны моей предупредительностью, которую я им продемонстрировал, сопротивляясь слишком суровому обращению с ними...» {296} Весь капиталистический мир одобрил «тактичную» дипломатию Стимсона. Протестовали лишь жертва агрессии и Советский Союз.

Во второй половине октября на специальном заседании правительства президент США сформулировал свои взгляды по вопросу японских военных действий в Маньчжурии, которые затем изложил в пространном меморандуме. «Предположим, - писал Гувер, - Япония наберется смелости и заявит: «Больше мы не можем терпеть эти договоры. Мы должны указать, что Китай оказался не в состоянии обеспечить должный порядок внутри страны, который предусматривается договорами. Значительная часть территории Китая находится под влиянием китайских коммунистов, сотрудничающих с Россией. Правительство Маньчжурии оказалось в руках военного авантюриста, не признающего китайское правительство, а Китай не принимает никаких мер, чтобы заставить его подчиниться. На этой территории царит анархия, что совершенно недопустимо. Само существование нашего народа зависит от расширения экспорта наших промышленных товаров в Китай и от гарантии поставок сырья из этой страны. Сегодня наша экономика почти парализована в связи с тем, что в Китае происходят беспорядки. Кроме того, при наличии большевистской России на севере и возможности появления на нашем фланге большевистского Китая наша независимость окажется под угрозой. Либо страны, поставившие свои подписи под пактом девяти держав, должны объединиться с нами и восстановить в Китае порядок, либо мы должны сделать это сами в качестве акта самосохранения. Если вы к нам не присоединитесь, мы будем считать себя свободными от взятых обязательств, поскольку ныне обстановка полностью изменилась».

Америка, разумеется, не приняла бы такое предложение, но и не смогла бы выдвинуть серьезные возражения против этого шага японцев» {297} .

Таким образом, президент США, по существу, рассматривал военные действия Японии в Маньчжурии как «наведение порядка» в Китае. Его беспокоило прежде всего национально-освободительное движение китайского народа и влияние Советского Союза на Дальнем Востоке. Поэтому в заключении меморандума говорилось, что США не будут предпринимать ни военных, ни экономических санкций против Японии {298} .

В Вашингтоне считали, что японские военные действия в Маньчжурии заставят Чан Кай-ши еще больше ориентироваться на США, приведут к обострению японо-советских отношений, а может быть, и к столкновению Японии с СССР. Для американского правительства важно было направить японскую экспансию на север, а не на юг.

Позиция Англии определялась в значительной степени тем, что в Маньчжурии у нее были малые экономические интересы. Поэтому в Лондоне полагали, что японские военные действия в северо-восточных провинциях Китая создадут военную угрозу Советскому Союзу, отвлекут внимание Чан Кай-ши от районов, в которых сосредоточены британские экономические интересы. Кроме того, нанкинское правительство вынуждено будет обращаться к Англии за помощью и поддержкой. Принималось во внимание и то, что Япония могла быть использована в случае необходимости для подавления национально-освободительного движения в Китае. Интересы Франции заключались в том, чтобы отвлечь внимание Японии от Индокитая.

Для обсуждения вопроса о вторжении Японии в Маньчжурию в середине октября 1931 г. вновь собрался Совет Лиги наций.

Стимсон телеграфировал американскому консулу в Женеве Джильберту, чтобы он покинул кресло за столом Совета и присутствовал в зале заседаний Совета лишь в качестве наблюдателя, как это было прежде {299} . Его участие в работе Совета Лиги наций свелось к тому, что США присоединились еще к одной безрезультатной посылке Японии и Китаю напоминания о нарушении ими пакта Бриана - Келлога. Японцам было рекомендовано к 16 ноября 1931 г. вывести войска с оккупированной территории. Напрасно некоторые члены Лиги убеждали Вашингтон принять участие в обсуждении вопроса. В американской столице не желали противодействовать японской агрессии.

16 ноября Совет Лиги наций еще раз собрался в Париже для рассмотрения обстановки в Маньчжурии. Стимсон говорил по телефону американскому послу в Англии Дауэсу: «Мы не хотим, чтобы Вы или кто-нибудь еще бывали на заседаниях Совета Лиги, но мы желаем, чтобы они пришли к Вам и обсудили с Вами, а Вы с ними вопросы, которые интересуют США» {300} .

Накануне открытия сессии Совета Лиги Саймон и японский посол в Лондоне Мацудайра пришли к единству мнений по вопросу о положении в Северо-Восточном Китае. Одновременно Дауэс вел переговоры с Мацудайрой, в ходе которых была достигнута договоренность о том, что «Лига должна отказаться от установления определенного срока эвакуации японских войск» и стремиться к прекращению «военных действий путем перемирия». После этого американский посол согласовал эту позицию с английским министром иностранных дел Саймоном. Затем Дауэс, прибыв в Париж, поспешил заручиться согласием Бриана {301} . Следовательно, основные вопросы были решены еще до открытия заседания Совета Лиги наций.

Одновременно реакционная печать Англии и Франции развернула широкую антисоветскую кампанию. Английская газета «Тайме» писала 14 ноября, что «с политической и экономической точки зрения действия Японии имеют значительное оправдание». На следующий день японскую агрессию оправдывала «Обсервер». Французская газета «Тан» 21 ноября утверждала: «Япония - цивилизованная нация, наш верный союзник в войне - представляет и защищает на Востоке мир социального порядка и мир против дикой анархии...» В тот же день другая французская газета - «Орор» откровенно писала, что Япония «является в Китае хорошим жандармом», а «Матэн» выразила сожаление по поводу того, что действия японцев «развертываются только в Маньчжурии».

В печати раздавались и прямые призывы к войне против СССР. «Советская держава, - писала газета «Либерте», - уязвима в Сибири. И если Европа поймет свой долг перед цивилизацией, то бесконечные степи Сибири могут стать в ближайший день полем битвы, в которой погибнет большевизм».

Политика поощрения агрессора особенно ярко проявилась в том, что под звуки успокоительных речей дипломатов в Лиге наций американские бизнесмены осенью 1931 г. и в 1932 г. предоставили Японии военные поставки на 181 млн. долларов {302} , а военный министр Франции разрешил торговцам оружием тайно отправить в Германию порох для изготовления боеприпасов, заказанных Японией {303} .

Явное попустительство США, Англии и Франции ободряло японских империалистов. Их войска предприняли наступление на север. В ноябре они захватили Цицикар и вышли на Китайско-Восточную железную дорогу (КВЖД). В самой Японии усилилась антисоветская кампания.

10 декабря 1931 г. Совет Лиги наций принял решение, вполне устроившее агрессора: для расследования «маньчжурского инцидента» образовать комиссию во главе с англичанином лордом Литтоном. Это означало, что Лига наций окончательно решила не противодействовать японской агрессии, но произвести разведку дальнейших намерений Японии.

Первым против агрессоров выступил рабочий класс северо-восточных провинций Китая. 19 сентября рабочие Мукдена приняли активное участие в уличных боях против японских войск. С первых дней японского нападения на Маньчжурию Коммунистическая партия Китая противопоставила предательской политике гоминьдановской реакции действенную программу активной борьбы с агрессором. 22 сентября 1931 г. ЦК КПК выпустил воззвание с призывом организовать массовую борьбу против вооруженного вторжения Японии. Китайские патриоты во главе с компартией призывали правительство начать войну за изгнание японских милитаристов.

В Шанхае, Ухани, Нанкине, Бэйпине, Гонконге прошли массовые забастовки и демонстрации трудящихся. 23 сентября 1931 г. в Нанкине состоялся митинг, на котором присутствовало около 100 тыс. человек. Собравшиеся требовали от правительства объявить войну японским захватчикам. 26 сентября в Шанхае участники массового митинга призывали к развертыванию антиимпериалистической, антияпонской войны, объединению для этого всех сил китайского народа.

Коммунистическая партия развернула работу по организации антияпонских отрядов и созданию северо-восточной народно-революционной армии, по оказанию помощи добровольческим частям. На оккупированной территории возникли партизанские отряды, состоявшие из рабочих Южно-Маньчжурской железной дороги, горняков Бэньси и Фушуня, металлургов Мукдена и Анынаня. Уже в ноябре 1931 г. двухтысячный партизанский отряд напал на японский гарнизон Фушуня. Партизаны нанесли ряд ударов по интервентам в промышленных районах Северо-Восточного Китая.

Еще большего размаха движение достигло в декабре 1931 г. В Нанкин прибыло более 50 тыс. представителей от различных организаций Китая. Все они требовали от правительства Чан Кай-ши ответных военных действий против Японии. 2 декабря демонстрации прошли в Нанкине и Фучжоу, 5 декабря - в Бэйпине. 6 декабря гоминьдановское правительство объявило в столице военное положение. Несмотря на это, 28 декабря в Нанкине состоялась демонстрация 60 тыс. студентов, прибывших из Шанхая, Бэйпина, Ухани, Циндао и других городов. Участники демонстрации оказали сопротивление полиции.

Китайские патриоты стали широко применять экономическую форму борьбы против захватчиков: они повсеместно бойкотировали японские товары. В бойкоте приняли участие широкие слои китайского населения, включая часть национальной буржуазии, которая была заинтересована в вытеснении японских товаров и замене их китайскими.

Антияпонские выступления трудящихся Китая встретили поддержку и сочувствие советского народа, верного принципам классовой солидарности и пролетарского интернационализма. Газета «Правда» 25 сентября 1931 г. писала: «Есть только одна сила, способная положить конец насилию империалистов над трудящимися Китая, - это победа рабоче-крестьянской революции в Китае под руководством китайской компартии. Рабочие и крестьяне Китая уже несколько лет ведут не без успеха вооруженную борьбу против империалистов и гоминьдана. Теперь, когда японский империализм пытается расправиться с китайским народом, рабочие всего мира поднимаются на защиту китайской революции. Трудящиеся СССР следят за борьбой в Китае с величайшим вниманием, их сочувствие на стороне китайского народа». Советские люди понимали, что захват северо-востока Китая положил начало активному проникновению Японии на континент, что Япония, осуществлявшая свою программу аннексий, создавала очаг мировой воины.

Оккупация Маньчжурии явилась нарушением русско-японского Портсмутского договора 1905 г. Продвижение японских войск на север, непосредственно к границам СССР, угрожало безопасности нашей страны.

Последовательно проводя миролюбивую внешнюю политику, Советское правительство в декабре 1931 г. предложило Японии заключить пакт о ненападении. После года проволочек токийское правительство заявило, что момент для заключения пакта о ненападении еще не созрел.

Высшее военно-политическое руководство Японии, став на путь агрессии против Китая и подготовки к войне против СССР, США и Великобритании, всемерно повышало мощь вооруженных сил. Увеличивалась, численность личного состава, совершенствовались вооружение, организационная структура войск, оперативно-тактическая подготовка, усилилась идеологическая обработка военнослужащих. Япония создавала плацдармы в Маньчжурии и Корее для нападения на Советский Союз и военно-морские базы для ведения боевых действий против Соединенных Штатов Америки и Англии.

В 1930 - 1935 гг. вооруженные силы Японии увеличились с 250 тыс. до 400 тыс. человек, в том числе военно-морской флот - с 75 тыс. до-100 тыс. человек {304} . Особенно быстро росла Квантунская армия. Ее численность с января по август 1932 г. увеличилась более чем в два раза, а количество орудий, танков, бронемашин, самолетов - в три раза.

Главнокомандующим вооруженными силами Японии был император Хирехито, которому подчинялись военный и военно-морской министры, начальники генеральных штабов армии и флота и генеральный инспектор военного обучения {305} . В качестве совещательных органов при императоре имелись высший военный совет, совет фельдмаршалов и адмиралов и совет приближенных императора (дзюсинов). На период войны предусматривалось создание императорской ставки, состоящей из секций армии и флота и совета национальных ресурсов {306} .

Сухопутные войска подчинялись военному министру и начальнику генерального штаба армии. Объединения, соединения и части армии входили во внутренние округа (Северный, Западный, Восточный и Центральный), группы войск (Квантунскую, Корейскую и Формозскую) и в экспедиционные войска в Китае.

Высшим объединением сухопутных войск являлась полевая армия, включавшая одну - четыре дивизии, одну или несколько пехотных бригад, бронетанковые, артиллерийские и другие части. Высшим соединением была пехотная дивизия двухбригадного состава, в которую входили четыре пехотных, артиллерийский, кавалерийский полки, бронетанковый отряд и другие части и подразделения общей численностью 26 тыс. человек. Штатная численность офицеров была рассчитана на развертывание каждой бригады в дивизию. В армии имелись и другие типы пехотных дивизий, в которых насчитывалось по 9 тыс. человек (в метрополии), по 14 - 17 тыс. (в Северном Китае), по 21 тыс. (в Квантунской армии) {307} .

В 1930 г. сухопутные войска имели 720 танков, 600 самолетов, 1184 орудия, 5450 станковых и ручных пулеметов {308} . За 1931 - 1935 гг. намного увеличилась огневая мощь сухопутных войск. Они получили 574 танка, 1070 самолетов, 1651 орудие, более 10 тыс. пулеметов {309} .

В военно-морской флот Японии, руководство которым осуществляли военно-морской министр и начальник морского генерального штаба, входили созданный в мае 1933 г. объединенный флот (1, 2 и 3-й флоты и учебный отряд) и восемь военно-морских баз с «охранными эскадрами» {310} . 1-й флот (база Йокосука) имел наиболее мощные линкоры, новые крейсеры, эсминцы и подводные лодки. Во 2-м флоте (база Сасебо) находились современные боевые корабли - крейсеры, эсминцы и подводные лодки. 3-й флот, действовавший в китайских водах, состоял из кораблей устаревших типов. В 1931 - 1935 гг. военно-морской флот Японии пополнился 46 новыми боевыми кораблями, в основном крейсерами и эсминцами, общим водоизмещением 134 536 тонн {311} . Морская авиация в сентябре 1931 г. имела 472 базовых и 329 корабельных самолетов {312} . Всего военно-морской флот насчитывал в 1935 г. 9 линейных кораблей, 5 авианосцев, 2 авиатранспорта, 12 тяжелых и 22 легких крейсера, 7 устаревших крейсеров постройки 1899 - 1902 гг., 110 эсминцев и 63 подводные лодки {313} . В 1932 - 1935 гг. военно-морской флот получил 1980 новых базовых и корабельных самолетов, заменивших самолеты устаревших типов.

Подготовка вооруженных сил к расширению агрессии основывалась на опыте интервенции против Советской России, военных действий в Маньчжурии и Северном Китае; учитывались также военно-теоретические взгляды, распространенные в европейских странах и США.

В связи с тем что театры военных действий, на которых японское командование планировало проводить операции, имели самый разнообразный рельеф, растительность, водные бассейны и климатические условия, в оперативно-тактической подготовке армии большое внимание обращалось на отработку действий соединений, частей и подразделений в условиях ночи, в горах, с форсированием водных преград, в лесу, населенных пунктах, в пустыне, зимой. Основным видом боевых действий считалось наступление. При обучении войск ведению наступательного боя особенно тщательно отрабатывались вопросы взаимодействия всех родов войск, а также организации совместных действий армии и военно-морского флота. С декабря 1933 г. Квантунская армия начала усиленную подготовку частей и соединений к нападению на СССР {314} .

Основное внимание военно-морских сил Японии направлялось на подготовку к военным действиям против флотов США и Великобритании на Тихом океане и в районе Южных морей {315} . Летом и осенью флот проводил большие маневры, которые начинались с длительного совместного плавания и заканчивались «сражением». Отрабатывались варианты действий с целью нарушения морских коммуникаций вероятного противника и обеспечения своих коммуникаций между японскими островами и китайским побережьем. К маневрам привлекались авианосный флот и базовая авиация военно-морских сил.

Захват Маньчжурии и программа дальнейших завоевательных походов использовались для усиления шовинистической пропаганды в стране. Росли популярность и авторитет военных кругов. По всей стране демонстрировался фильм, пропагандировавший особую роль Японии в Азии. На экране возникала политическая карта мира, в центре ее находились Япония и Маньчжоу-Го, а к этому «центру нового порядка» примыкали Сибирь, Китай, Индия и страны Южных морей. Изображение сопровождалось словами военного министра Араки: «Придет день, когда мы заставим весь мир относиться с уважением к нашим национальным ценностям... Соотечественники! Взгляните на положение в Азии. Будет ли оно неизменным вечно? Наша высшая миссия - создать в Азии рай. Я обращаюсь к вам с горячим призывом устремиться вперед в едином порыве». Вслед за этим на экране на длительное время появлялась надпись: «Свет приходит с Востока» {316} . Пропаганда такого рода захлестнула Японию.

Идеологическая подготовка японской армии представляла собой совокупность мероприятий правящих кругов, командования, реакционных организаций, специального пропагандистского аппарата, направленных на привитие личному составу тэнноистских {317} , шовинистически-милитаристских и антикоммунистических взглядов.

У военнослужащих воспитывались безграничная преданность императору и беспрекословное подчинение стоящим выше по должности. Смерть за императора считалась проявлением высшего патриотизма. «Кардинальными моментами в деле воспитания армии, - писал генерал Араки, - являются тренировка и закалка духа воина, чтобы он, не колеблясь ни минуты, готов был отдать жизнь за процветание императорского дома...» {318} Воспитывая в личном составе стремление сознательно идти на смерть, командование превозносило героизм трех солдат-подрывников, погибших во время операции в Китае под Цзянванем {319} . В центре Токио им был поставлен памятник. Японской военщине прививалась кастовая, профессиональная «этика», выраженная в самурайских традициях «бусидо». Их основной принцип - «отречение... от всех благ земной жизни и от самой жизни во имя идеи великой империи, вершиной которой является вера в императора и его божественное происхождение» {320} . Личному составу внушалась также идея «кодо» («императорского пути»). Широкая пропаганда принципа Хакко Ити У внедряла идею создания колониальной империи под владычеством Японии. В армии повседневно пропагандировалось, что военная служба - особая честь, а военный - лучший человек: «Нет цветка краше вишни и человека лучше военного».

Для идеологической обработки населения, в особенности молодежи, были мобилизованы политические учреждения, например парламент, а также пресса, радио, кино, театр, учебные заведения, религия. Классовому отбору в вооруженные силы способствовала территориальная система комплектования. Как правило, полк дислоцировался в районе своего комплектования. По мнению военно-политического руководства Японии, это помогало установить тесную связь между командованием частей, местными властями и реакционными организациями для усиления идеологического воздействия на военнослужащих, а также для отсева призывников, пребывание которых в армии считалось нежелательным. Средний офицерский состав армии на 30 процентов был представлен сыновьями крупных и мелких помещиков, кулаков, на 30 - 35 процентов - выходцами из крупной и средней буржуазии, чиновничества и интеллигенции, на 35 - 40 процентов - из мелкобуржуазной среды и прочими элементами. Унтер-офицеры рекрутировались в основном из кулачества, мелких разорившихся торговцев, городского мещанства и интеллигенции. Рядовой состав пополнялся главным образом из крестьян. В армию, как правило, призывались младшие братья, не пользовавшиеся правом наследования и не имевшие средств к существованию. Из 500 тыс. призывников в строй становилось лишь около 100 тыс. человек {321} . При этом производился отсев политически неблагонадежных и физически слабых.

Ответственность за идеологическую обработку военнослужащих возлагалась на командиров всех степеней, которые в процессе воспитания личного состава должны были проявлять знание политики, основ педагогики и психологии солдат {322} . Командование жестоко наказывало офицеров за упущения в политическом воспитании. Например, в 1932 г. на шанхайском фронте была расстреляна в полном составе восставшая рота 24-й бригады: солдаты за мятеж, а офицеры за то, что не смогли предупредить солдатское выступление и справиться с ним.

Система идеологической обработки японских вооруженных сил сумела до такой степени извратить сознание военнослужащих, что они воспринимали агрессивные действия Японии как священное и патриотическое дело, стоящее любых жертв.

Курс на агрессию и войну нашел конкретное воплощение в военно-стратегических планах против Китая («Хэй») и против СССР («Оцу») {323} , разработанных генеральным штабом армии Японии в конце 20-х - начале 30-х годов. Генеральный штаб флота составил планы нападения на колониальные владения Великобритании, Франции и США.

В декабре 1933 г. генерал Тодзио, весьма влиятельный политический деятель, назвал Советский Союз первым врагом Японии. Он заявил, что для выполнения великой миссии «расы Ямато» (японцев. - Ред.) необходимо страну сплотить воедино и развивать вооруженные силы; прибегая к дипломатии, помнить, что «дипломатия, если она не поддержана силой, никогда не может достигнуть результата» {324} .

В 1933 г. после захвата Маньчжурии и части территории Северного Китая генеральный штаб армии уточнил и детализировал план «Оцу»: из 30 дивизий, которые предполагалось сформировать, 24 выделялись для военных действий против Советского Союза. В первые же дни войны планировалось вторжение на территорию СССР. После успешного завершения операций, развиваемых на восток, намечалось нанести удар в северном направлении с целью овладения районом озера Байкал. Новый оперативно-стратегический план на 1934 год отличался от предыдущего тем, что предусматривал начало наступления еще до прибытия в Маньчжурию дополнительных контингентов японских войск. В нем была учтена вероятность ведения военных действий одновременно против Советского Союза и Китая {325} .

Еще до оккупации Маньчжурии генеральный штаб армии спланировал военные действия против Китая: захват Бэйпина и Тяньцзиня, Шанхая и прилегающих к нему районов {326} . Для развертывания агрессии против США и Великобритании японское командование считало необходимым овладеть плацдармом в Южном Китае, расторгнуть Вашингтонское соглашение об ограничении морских вооружений и укрепить базы на Тихом океане, в первую очередь на Марианских и Каролинских островах. Планируя расширение агрессии, японское правительство приняло решение заключить военный союз с Германией {327} .

Правительство СССР, внимательно следя за действиями дальневосточного агрессора, изыскивало возможности организации коллективного отпора Японии. В этом большую роль могло сыграть правительство Китая.

Солидарность советского народа с китайским народом, боровшимся против японской агрессии, и готовность СССР оказать помощь жертвам этой агрессии нашли отклик среди китайских патриотов.

После захвата северо-восточных провинций Китая командование японской армии выбрало следующим объектом нападения Шанхай - крупнейший промышленный центр и ключ к долине реки Янцзы. Командующий японским экспедиционным корпусом Иосидзава 26 января 1932 г. заявил иностранным корреспондентам, что «займет Шанхай в течение трех часов без единого выстрела». Через три дня японцы вторглись в город, но неожиданно натолкнулись на мужественное сопротивление. Началась героическая оборона Шанхая. Народное ополчение и рабочие воодушевили солдат расположенной в городе 19-й китайской армии. Защитники Шанхая сумели в самоотверженной борьбе остановить противника, вторжение которого поддерживали 3 авианосца, 11 крейсеров и 36 эсминцев.

Попытка японцев захватить Шанхай вызвала крайнее беспокойство в лагере империалистов других стран, обострила их противоречия. Дальнейшее распространение японской агрессии затрагивало интересы западных держав, так как через Шанхай проходило 40 процентов торговли Китая. Было ясно, что, захватив этот город, Япония займет господствующее положение в Центральном Китае. Новое японское наступление, отмечал английский исследователь, вызвало отрицательную реакцию общественного мнения в Англии, а также создало предпосылки для англоамериканского сотрудничества на Дальнем Востоке {328} . Президент США Гувер послал в Шанхай для совместных с англичанами действий войска и военные корабли. Коменданты военных баз на Филиппинах и Гавайских островах получили приказ укрепить эти американские форпосты.

Между тем Япония продолжала всемерно усиливать свои позиции в Китае. В целях маскировки агрессии японское правительство тщательно разработало и осуществило специфическую форму колониального режима в Маньчжурии. Система колониального господства прикрывалась местной национальной вывеской: 9 марта 1932 г. Япония провозгласила создание марионеточного государства Маньчжоу-Го во главе с Пу И - последним китайским императором из маньчжурской династии. Вскоре после образования Маньчжоу-Го японские наместники огласили его конституцию. Спустя 14 лет Пу И дал следующие показания: «На бумаге, чтобы обманывать народ и весь мир, они (японцы. - Ред.) представляли Маньчжурию как независимое государство. Но в действительности Маньчжоу-Го управлялось Квантунской армией» {329} .

В конце февраля при посредничестве командующего английским флотом на Дальнем Востоке адмирала Келли начались японо-китайские переговоры о прекращении военных действий. В условиях нараставшего народного сопротивления гоминьдановское правительство 5 мая 1932 г. поспешило заключить перемирие с японским командованием. Вновь обнаружилось нежелание Чан Кай-ши дать отпор захватчикам.

С оккупацией Маньчжурии японскими войсками начался новый этап национально-освободительного движения китайского народа. Революционные силы во главе с коммунистической партией активизировали вооруженную борьбу. 14 апреля 1932 г. Временное центральное правительство освобожденных районов Китая обратилось к народу страны с манифестом, в котором официально объявило войну Японии. Партия призывала широкие массы под руководством этого правительства сплотиться в национально-революционной борьбе.

В ответ на этот призыв патриотические слои населения Северо-Восточного Китая, возглавляемые коммунистами, взяли курс на организацию вооруженного отпора японским агрессорам. Вместе с ними на путь вооруженной борьбы вступили и корейцы, эмигрировавшие в Северо-Восточный Китай. Вооруженной борьбой корейцев руководили коммунисты, которые видели в ней возможность избавления своей порабощенной родины от ига японского милитаризма.

Наиболее широкий размах партизанское движение корейцев, проживавших на территории Северо-Восточного Китая, приобрело в пределах Цзяндао {330} . Именно здесь, в уезде Аньту, был создан первый партизанский отряд под руководством Ким Ир Сена (Ким Сон Чжу). Партизанское движение двух соседних народов против общего врага стало сливаться в единый поток. По мере его расширения на территории Маньчжурии начали формироваться крупные партизанские соединения. В 1934 г. было создано и самостоятельное соединение корейских партизан - корейская Народно-революционная армия (КНРА).

Партизанские армии стали наращивать удары по оккупантам, и прежде всего по полицейским учреждениям, марионеточным воинским формированиям и даже регулярным войскам японской Квантунской армии. В борьбе с оккупантами они накапливали боевой опыт и совершенствовали организационные формы. К концу 1935 г. в Северо-Восточном Китае действовало уже семь партизанских армий, в том числе и КНРА. Партизанские армии не имели единого руководящего органа и действовали обособленно. Лишь в 1937 г. было создано объединенное командование партизанских армий, которое возглавил китайский коммунист Ян Цзин-юй.

Новый этап национально-освободительного движения китайского народа характерен постепенным образованием единого антиимпериалистического фронта борьбы, который складывался под непосредственным влиянием Коминтерна при руководящей роли Коммунистической партии Китая. В июне 1932 г. политическая комиссия ИККИ отмечала, что в Китае намечается тенденция к слиянию борьбы масс освобожденных районов с рабочим движением на гоминьдановской территории. В этом слиянии - залог победоносного развития антиимпериалистической борьбы.

Им стал военный конфликт, развязанный Японией против СССР в районе озера Хасан. Это озеро находится в 130 километрах юго-западнее Владивостока на стыке границ с Китаем и Кореей.

Появление войск морской страны Японии вблизи сухопутных границ Советского Союза вызвано тем, что в 1931 году японская армия, вторглась в две из трех северо-восточные провинции Китая. Овладев ими, она создала там марионеточное государство Манчьжоу-Го во главе с императором Пу И. Одновременно начала развертывание вблизи советских границ Квантунской армии, которая включала треть численность японских сухопутных войск, более 400 танков, 1200 орудий, 500 самолетов.

При этом Япония особо и не скрывала своих намерений относительно имевшихся планов захвата советского Дальнего Востока. Для достижения своих целей она 25 ноября 1936 году присоединилась к так называемому Антикоминтерновскому пакту во главе с фашисткой Германией, предусматривавшему вооруженную борьбу с коммунизмом и Советским Союзом. Западные страны оказывали Японии существенную экономическую и военно-техническую помощь и подталкивали ее к развязыванию войны против СССР.

В середине 1937 года Япония вступила в войну с Китаем. В ответ Советский Союз заключил договор с Китаем о ненападении, начал оказывать ему политическую и военную помощь, а также ввел свои войска в Монголию.

В условиях реальной военной угрозы 1 июля 1938 года Особая Краснознаменная Дальневосточная армия была преобразована в Дальневосточный фронт под командованием Маршала Советского Союза В.К.Блюхера. Напряжение между сторонами нарастало.

С 1936 по 1938 год японские воинские формирования более 230 раз нарушали нашу границу. Только у озера Хасан за этот период произошли 35 крупных инцидентов, каждый из которых мог привести к военному конфликту крупного масштаба.

Оснований для возможного перерастания конфликтных ситуаций в войну было более чем достаточно. В частности, в центре событий оказались две тактически важные высоты Безымянная и Заозерная, которые обеспечивали наблюдение за значительной частью советской территории.

Следует отметить, что эти высоты находились на границе, которая была определена Пекинским договором от 2 ноября 1860 года между Китаем и Россией, а также Хуньчунским (1886 г.) протоколом, и относились к юрисдикции России (Советского Союза). Однако маньчжурские правители и Япония за их спиной оспаривали их принадлежность.

Японские войска многократно пытались захватить эти высоты и разместить на них свои наблюдательные посты и позиции. В ответ на эти попытки советские пограничные войска 8 июля 1938 года развернули на них постоянные пограничные посты. Этот факт был использован японским правительством для предъявления Советскому Союзу ноты с требованием о выводе войск. Оно было вручено японским послом 20 июля в Москве. 22 июля советское правительство решительно отклонило это требование.

Следует отметить, что японская сторона заблаговременно готовилась к военному решению этой проблемы и в начале июля перебросила в этот район три пехотных дивизии (15, 19 и 20 пд), механизированную бригаду, кавалерийский полк, три пулеметных батальона и другие части. В устье реки Тумень-Ула (в 25 км к югу от озера) были стянуто 15 японских боевых кораблей и 15 боевых катеров. Всего в районе конфликта было сосредоточено более 20 тыс. человек, 200 орудий, 70 самолетов, три бронепоезда.

Японский император 22 июля одобрил план действий войск в районе озера Хасан. 29 июля до двух пехотных рот японцев атаковали советских пограничников на высоте Безымянная, овладели ею, но силам подошедшего пехотного батальона 40 стрелковой дивизии (сд) и пограничников к исходу дня были отброшены за линию границы. По-видимому, этот успех подействовал успокаивающе на наше командование и войска и они не ожидали дальнейшего ухудшения обстановки.

Однако через сутки в 1.00 31 июля под покровом ночи и сильного тумана передовые подразделения 75 пехотного полка 19 пд Японии скрытно вышли к высотам Безымянная и Заозерная и при поддержке артиллерии вновь начали атаку, что стало полной неожиданностью для наших подразделений. Пограничники сопротивлялись отчаянно, отбили несколько атак, но понесли большие потери.

В поддерживающих их действия передовых пехотных батальонах и артиллерийских дивизионах 40 сд из-за плохо организованного взаимодействия и прерванной связи началась паника, и они без приказа покинули свои позиции. К утру японцы силами 19 пд овладели этими высотами, вклинились на советскую территорию на четыре километра севернее озера Хасан, частью сил просочились мимо высоты Подгорная южнее озера.

Командование Дальневосточного фронта срочно начало переброску в район конфликта остальных частей 40 сд. Она была затруднена тем, что в район боевых действий вела единственная раскисшая от длительных дождей грунтовая дорога. В связи с этим формирования прибывали с большим опозданием. При этом командование со 2 августа пыталось вводить части дивизии в бой по мере их прибытия. Однако из-за низкой организованности и слабого взаимодействия между подразделениями попытки дивизии овладеть высотами не увенчались успехом.

В дальнейшем в район прибыли части 32 стрелковой дивизии и 2 механизированной бригады 39 стрелкового корпуса. К 5 августа советскому командованию удалось сосредоточить в районе конфликта до 15 тыс. человек, 237 орудий, 285 танков. Действия сухопутных войск поддерживали около 250 самолетов. Общее руководство операцией осуществлял начальник штаба фронта комкор Г.М.Штерн.

6 августа после двух воздушных ударов 180 бомбардировщиков под прикрытием 70 истребителей и 45-минутной артиллерийской подготовки в 16.00 соединения Красной Армии начали штурм позиций японских войск. При этом 32 сд при поддержке танкового батальона нанесла главный удар севернее озера в направлении высоты Безымянной. А 40 сд с частями поддержки – вспомогательный удар с юго-востока в направлении высоты Заозерной.

По официальной версии советской 8 августа войска Красной Армии, преодолев ожесточенное сопротивление противника, овладели высотой Заозерной, а 9 августа – высотой Безымянной. 10 августа японские войска безуспешно пытались вернуть утраченные позиции, но понесли тяжелые потери и стали переходить к обороне, грозившей перерасти в затяжную войну. К этому Япония не была готова.

Поэтому в тот же день японский посол в Москве предложил начать переговоры о прекращении боевых действий и об отводе войск от границы. Советское руководство согласилось с этим предложением и отдало распоряжение о прекращении огня с 12.00 местного времени 11 августа. После этого обе стороны начали отвод войск от границы.

Но существует и другая версия завершения событий у озера Хасан. Её упоминает, в частности, генерал-полковник Л.Шевцов (бывший Главнокомандующий Внутренними войсками МВД, советник директора Росгвардии) в статье "Последняя операция маршала Блюхера" (ВПК, № 27 17–23 июля 2018 года). Она гласит, что после двухдневных ожесточенных боев войскам Красной Армии не удалось овладеть высотами, и они перешли к обороне. Возникла угроза затяжной оборонительной войны, к которой не были готовы ни Красная Армия, ни японские войска. В этой связи стороны и начали переговоры о прекращении огня и отводе войск от границы, то есть, по сути, о восстановлении ранее существовавшего положения в этом районе. Обе стороны представили эти события как убедительную победу своих войск.

Потери сторон сопоставимы с уровнем потерь в локальных войнах. Красная Армия потеряла убитыми 792 человека, ранеными – 2752; японцы соответственно 525 и 913 человек.

Как бы не завершились далекие от нас события в районе озера Хасан, но факт остается фактом – Япония совершила акт агрессии против СССР и получила первый жестокий урок от Красной Армии. В дальнейшем агрессивный курс её руководства привел к поражению в конфликте на реке Халхин-Гол в Монголии в 1939 году. Это вынудило Японию окончательно отказаться от объявления войны СССР, как это требовала союзная Германия, и планов по овладению советским Дальним Востоком.

Вам могут быть интересны следующие материалы

Счетчики газа

Система отопления

Водоснабжение

Система вентиляции

Радиаторы

Водопровод

© 2024 Про уют в доме. Счетчики газа. Система отопления. Водоснабжение. Система вентиляции